в неведении, не загадывать желания и не давать ему возможности дальше выполнять свою работу. Так почему же я медлила и ничего не загадывала? Что меня останавливало? Ответа не было. Я сама не знала.
— Жаль, что ты не можешь жить нормальной жизнью, — вслух произнесла я, представляя Алана среди людей: он играет в футбол; гуляет по улице с картонным стаканчиком свежесваренного кофе; весело проводит время в баре с друзьями; сидит в своем кабинете за столом, разрабатывая очередной успешный проект. Однако слишком поздно я пожалела о сказанных словах, заранее не успев подумать, что это может как-то задеть или ранить его.
— Я тот, кто есть. Не больше не меньше. И я не нуждаюсь в твоей жалости, — прорычал он. Медовые глаза вспыхнули огнем. Свет в комнате начал мигать. Я видела, он едва сдерживал свою магию, сжимая руки в кулаки. Затем закрыл глаза и все прекратилось.
— Я согласен, — спустя какое-то время произнес он.
— Перемирие? — с надеждой в голосе спросила я.
— Да.
Нельзя было назвать перемирие шагом к дружбе, но можно было считать хорошим знаком.
— Завтра у меня выходной. Сходим погулять? Я возьму лампу с собой.
— Если ты будешь со мной разговаривать, тебя сочтут сумасшедшей.
По правде говоря, я стала задумываться о выходе в свет с джинном несколько дней назад, ведь ему, должно быть, скучно сиделось то в лампе, то в моей съемной квартирке.
— Подумаешь, буду говорить сама с собой, — вспомнив, что он видим только для владельцев лампы. — И вообще, 21 век на дворе, сейчас все разговаривают сами с собой, — засмеялась я, вспомнив о блютуз наушниках.
— Нашествие психопатов?
Я достала из сумки свои любимые наушники. Вставив один наушник в ухо, наглядно показала Алану, как просто могу разговаривать сама с собой, люди будут думать, что говорю по телефону.
— Точно. Наушники, — ухмыльнулся он, вертя в руках бокс от них. — 10 лет назад были только проводные.
— Весьма удобное изобретение, но имеет свои минусы. Наушник легко можно потерять.
На следующий день мы действительно пошли гулять. Я одела синие джинсы с завышенной талией, черную водолазку в рубчик и дутую куртку сверху. Не забыла про рюкзак, в который положила лампу. Так как я собиралась надеть наушник, волосы заплела в хвост, оставляя спереди несколько прядей.
Улица встретила нас затянутым серым небом. К счастью, ветра не было, и мы в полной мере наслаждались прогулкой. Джинн с неподдельным интересом разглядывал окрестности и мимо проходящих прохожих. Мы направлялись в центр города на владивостокский Арбат0. Алан шел рядом, одетый в темно-серое пальто с шарфом, черные джинсы и туфли.
Пожалуй, Арбат — мое любимое место: широкая аллея, выложенная плиткой, рассаженные в некоторых местах мраморные клумбы с цветами, редкими кустами и елями. Сама улица ограждена старинными зданиями, в которых на первых этажах благополучно располагались магазины и кафе. В 2011 году здесь была проведена серьезная реконструкция — изменилась архитектурная композиция. По обеим сторонам пешеходной зоны, ближе к домам, появились аллеи, а в центральной части были обновлены фонтаны. Между насаждениями установили скамейки и фонари, выполненные в стиле ретро. Его дорога вела вниз к Спортивной набережной, еще одной достопримечательности города. Туда-сюда сновали родители с маленькими детьми, студенты, туристы, влюбленные парочки и люди почтенного возраста. Здесь можно было встретить разных людей.
— Алан?
— М?
— Почему ты всегда в одежде? — этот вопрос мучал с первого момента нашего знакомства.
От моего вопроса он резко остановился.
— Хочешь, чтобы я ее снял? — усмехнулся он.
Невольно, совсем на долю секунды я представила его без одежды и мои щеки предательски запылали!
— Нет, я не это имела ввиду! — возмутилась я. — Ты каждый раз одет в разную одежду. Не отстаешь от современности. Где ты ее берешь? Просто понимаешь, в сказках джинны носят либо что-то восточное, либо набедренную повязку, — протараторила я.
— Одежда — всего лишь материя, сотворить ее сущий пустяк, — ответил джинн, продолжая путь. — Если ты намекаешь, что хотела бы увидеть меня в набедренной повязке, то я…
— О боже! Нет, конечно! Я просто спросила, почему… в общем, не важно. Забудь. — Все больше краснея, проговорила я, ускоряя шаг. Казалось, Алану нужен лишь повод, чтобы поиздеваться, каждый раз вгоняя меня в краску.
С набережной дул несильный ветер, принося с собой нотки морского бриза. Мы шли не спеша, наслаждаясь прогулкой.
— Кофе? — я кивнула на популярную кофейню.
— Кофе… — словно пробуя на вкус слово, повторил он.
— Ты никогда не пробовал кофе?
— Нет.
— Жди меня здесь.
Даже в обычный будний день в кофейне «Пират кафе» была очередь. Популярный местный бренд, прославившийся своей вкусной продукцией, благодаря сочетанию сливок, сиропа и варёного кофе в одном стакане. Недорогой, с жирными сливками и сладкими топпингами на выбор. Если большинство людей пили кофе для бодрости, то этот напиток пили именно ради его великолепного вкуса. Я обожала «Капучино коктейль» с карамельным сиропом и ореховым топпингом поверх взбитых сливок. Отстояв до победного не маленькую очередь, я вышла с двумя большими картонными стаканами. Алан ждал меня на лавочке с моим рюкзаком и задумчиво наблюдал за прохожими. Я приземлилась рядом.
— Так странно, — начал он, забирая у меня один стакан. — Быть тут странно. Я никогда не гулял по улице словно обычный человек.
— Почему? — поинтересовалась я, делая первый глоток. Божественная на вкус жидкость горячим теплом разливалась по телу.
— Люди в основном сразу загадывали желания. Правда были и те, которые загадав одно, держали лампу дома в шкафу очень долгое время. Для них я был средством обогащения, исполнителем их прихотей.
Мое сердце защемило от того, насколько ему было больно. Этот взгляд, полный грусти. Должно быть, он всем своим сверхъестественным нутром ненавидел нас, людей. И у него было на это полное право. Все в этом мире гонятся за деньгами и красивой жизнью, забывая в бешенной гонке о важном — о чувствах других.
Затем внимание джинна переключилось на белый картонный стакан в руке.
— Это очень вкусно, — улыбнулась я, наблюдая за его скептическим настроем в отношении вкуса непонятного горячего напитка. — Попробуй.
Он сделал небольшой глоток, потом еще один и еще.
— Какой превосходный вкус! — воскликнул он.
— А я тебе говорила, — рассмеялась я. — Люди обычно пьют кофе по утрам для бодрости. Я пью его ради удовольствия, в тишине, растягивая каждый глоток.
— Признаюсь, это лучшее, что я когда-либо пробовал! — впервые, я заметила в лице джинна мальчишеское озорство. По телу разлилось приятное тепло, только уже совсем не от кофейного коктейля.
В молчании мы допивали кофе, слушая приятную суету вокруг. Никто
