почти всегда был на работе. Я рад, что он такой…другой сегодня.
— А как маму зовут?
— Инга.
— А она… — Яна замялась.
— На свадьбу не приедет. Деньги в подарок пришлет, сказала.
— Как ты понял, о чем я хотела спросить? Ты читаешь мои мысли? — Яна притворно нахмурилась.
— Мне с вами легко, будто я вас всю жизнь знаю, — улыбнулся Никита, — теперь я понимаю, почему Лена такая… наполненная что ли. Она испытала эту любовь.
— Наташа, крёстная Лены, очень помогала нам всегда.
— Я так понял, что и вы очень помогали ей с детьми, крестники вас обожают. От вас какая-то положительная энергетика исходит, — Никита кивнул, словно подтверждая свои слова, — хотел бы я, чтоб у меня была такая мама, как вы. Чтоб я был самым важным для неё, а не Москва и не карьера.
Яна чуть не задохнулась от острого сочувствия.
Бедный мальчик. Она осторожно взяла Никиту за руку, думая, как бы ненароком не обидеть его своим сопереживанием, но он тут же сжал её ладонь.
— Я теперь и так почти мама для тебя.
— Да, и я очень-очень рад. Вы с Леной будто принесли новый смысл в нашу жизнь.
— Я могу сказать то же самое! Никогда не видела Ленку такой счастливой…
— Смотри! — вдруг воскликнула Яна, ещё крепче сжав руку Никиты, и указала на небо.
Там летели белые голуби, целая стая.
— У соседей голубятня, — совсем рядом раздался уже знакомый насмешливый низкий голос, и сердце Яны ухнуло вниз, — думаю, и для нас это лишь вопрос времени, просто пока у отца доминанты другие — птичник и оранжерея.
Антон, задумчиво щурясь, смотрел на голубей. Занятые беседой, Яна и Никита не заметили, что матч закончился. Подбежала Ленка, бросилась на шею Никите:
— Мы победили!
— В трудной борьбе и после серии пенальти, — пояснил Антон, — мощное было сопротивление.
Подошли Соколовы; Серёжа снял майку и вытирал ей лицо и шею. Антон и Серёжа поприветствовали друг друга — "Дай пять!".
— Можно было и согласиться на ничью, — насмешливо сказал подошедший последним Аркадий Семёнович, — но капитаны у нас оказались чудо какие упрямые.
— Пап, ну ты же знаешь, я не признаю этот принцип. Зачем тогда соревноваться, если не хочешь победить? "Победила дружба" — это только для весёлых стартов в детском саду, — усмехнулся Антон, тоже снял майку и начал вытирать лицо.
Яна поспешно отвела взгляд, ей было противопоказано смотреть на такое.
— Я тоже так думаю, дядя Антон, — пробасил Серёжа.
Все потихоньку потянулись к дому.
Пока все по очереди ходили в баню, Яна отдохнула, приняла душ и отправилась на поиски Светланы Михайловны, чтобы помочь ей готовить стол к ужину. Они нарвали зелени, принесли посуду, разожгли мангал, расположенный под тентом недалеко от веранды.
Яна сервировала стол на веранде и раскладывала зелень, когда зашёл Антон. На веранде стоял кулер, потому после бани туда все приходили пить.
— Почему в баню не идёшь? — поинтересовался Антон, взяв с подноса кружку и набирая воду.
Он был порозовевший, разгоряченный, естественно, с голым торсом. К счастью, на шее висело полотенце, частично скрывая тело.
— Не люблю баню, а баня не любит меня. Не переношу влажный жар. Сухой, как в сауне, ещё более-менее.
— И часто бываешь в сауне? — Антон поднял бровь и принялся пить.
Яна, словно зачарованная, смотрела, как двигается его горло. Да что ты будешь делать?! Как можно быть настолько сексуальным? Или это она озабоченная?
— Тринадцать лет назад, на свадьбе у сестры была последний раз. Второй день проходил в сауне с бассейном, — улыбнулась Яна.
Когда Антон стал набирать вторую кружку воды, Яна заметила, что у него на руке, ближе к плечу, ссадина, довольно большая.
Яна тут же сообщила ему об этом, но он махнул рукой, не прекращая пить. Поставил кружку, отдышался:
— Видимо, во время футбола налетел куда-то. До свадьбы заживёт.
— Я бы не стала рисковать, рана довольно глубокая. Где у вас аптечка?
— Не надо, само пройдёт.
— Будем привлекать общественность к решению вопроса, или разберёмся здесь, с глазу на глаз? — Яна встала руки в боки. — Где аптечка?
— Там летняя аптечка. — Антон указал глазами на старый буфет, стоящий на веранде, обречённо вздохнул и опустился на скамью возле стола. — Ты всегда такая упрямая?
— Да, — коротко ответила Яна, достала картонную коробку из буфета, придвинула к скамье табурет и устроилась рядом с Антоном.
В аптечке нашлись и перекись, и бинт, и бактерицидный пластырь разных размеров. Вот что значит — хозяева ответственно подходят ко всему. Это Яне понравилось, она не терпела безалаберности. Пока она, собрав в кулак всю волю, чтоб не отвлекаться на шею, плечи и грудь Антона, прикладывала к ране бинт с перекисью, "пациент" сидел смирно, но не спускал глаз с её лица. А поскольку сидел он очень близко, настолько, что Яна чувствовала запах его геля для душа, этот взгляд начисто лишал её самообладания.
— Ты опять? — пробормотала Яна. — Перестань!
— Не перестану, — тут же отозвался он.
— Ты всегда такой упрямый? — она вернула его же фразу.
— Нет, обычно я гораздо упрямее.
Яна усмехнулась. Достала пластырь, наклеила:
— Ну вот. Так гораздо лучше.
— Спасибо. — сказал Антон, но не спешил уходить. — Вижу, вы с Никитой прямо спелись.
Голос его звучал насмешливо, но Яна почувствовала в нём напряжение.
— О чем вы так увлечённо говорили? Я наблюдал за вами во время игры.
— О спорте, конечно, — нашлась Яна.
Они ведь и о спорте тоже говорили, даже врать не пришлось. Яна убрала аптечку, ополоснула руки в умывальнике возле веранды, и вернулась к овощам.
— О спорте, значит? — прищурился Антон. — И поэтому за руки хватали друг друга?
"Надо же, какой наблюдательный", — с досадой подумала Яна.
— Так это я схватила Никиту, когда голубей увидела. Удивилась очень.
— Угу, — пробормотал Антон (Яна поняла, что не поверил). — А что конкретно о спорте говорили?
— Никита говорил, что так и не понял футбол, не полюбил. Что тебя разочаровал.
— Да ну, что за ерунда. Почему разочаровал сразу? — воскликнул Антон. — Если я люблю футбол, это не значит, что его все должны любить. У нас отец военный, например, а мы с Никитой абсолютно невоенные люди. И никто не разочарован.
Яна кивнула. Она была согласна.
— Ещё о чем говорили? — допрос продолжался.
— О том, что ты участвуешь в марафонах, и о том, что у тебя первый взрослый по шахматам. Что мог стать кандидатом в мастера, но бросил.
— Нельзя объять необъятное, — туманно заметил Антон и улыбнулся. — Пришлось выбирать, совмещать всё с работой и семьёй не получалось. Футбол остался, а шахматы пришлось
