поглядывая на небо, и, разумеется, увидел то, что ожидал: группу Воронов, а среди них самого Великого Ворона. Его крылья мрачно сияли во тьме, а белая маска казалась размытым пятном. Видимо, он решил сразу же уничтожить врага.
Нил ухмыльнулся и по-мальчишечьи показал в небо неприличный жест. Ищи-ищи, поганец. Ничего ты уже не сделаешь. Скоро твоя голова полетит с плеч. Принц Джек должен быть великим воином, раз город выбрал его. И Нил с удовольствием понаблюдает за битвой Прекрасного Принца и Великого Ворона, раз уж участвовать в ней не суждено.
Когда человек идет по правильному пути, у него все получается. Город будет спасен. И все будет хорошо.
* * *
Разбудил его грохот окна и громкий вопль:
— Нил, просыпайся! Где эта скотина? Мы все равно его найдем!
Рейвен суматошно обыскивал дом. Распахивал шкафы, трижды пробежался по всем комнатам, затем рухнул на пол и заглянул под кровать.
Нил широко зевнул и сел.
— Ты слишком бодро скачешь для своей вчерашней раны.
— Ерунда, повелитель мигом залечил.
— Жулик. Я вот выздоравливаю без магии.
— Где он, Нил? Мы все равно его разыщем, не трать зря мое время!
— В сортире прячется.
Рейвен дико взглянул на него, но помчался проверять. Нил тихо фыркнул.
— Очень смешно, — проворчал Рейвен, возвращаясь.
— Ты разбудил меня в пять утра. Что там Великий Ворон, бушует?
— Обеспокоен. Но он умен и найдет способ справиться с любым врагом.
— А козни строит. Больше они ему не помогут.
Рейвен нахмурился.
— Нил, не вздумай связываться с этим смертником. Ты чудом избежал гибели и теперь сможешь жить спокойно.
— Уже связался, — Нил показал свои волшебные доспехи.
Рейвен отшатнулся. На его лице возникло сильнейшее отвращение.
— Теперь ты совсем как Рутгер. Даже доспехи те же. Скоро начнешь резать всех, без разбора.
Нил сжал зубы.
— Не сравнивай меня с ним. Я никогда не убивал невинных.
— Это ненадолго, — в голосе Рейвена прозвучала горечь.
Он развернулся и, не прощаясь, вышел вон. Нил тяжело вздохнул и потер лицо.
Дядина судьба камнем нависла над ним: одинокий Рыцарь, живущий одним лишь долгом и разучившийся отличать добро от зла.
Да черта с два! Не будет он таким. Никогда не поднимет меч на слабого, не назовет монстрами жертв и не отречется от друга, на которого пало проклятье.
Он — Нил Янг и все сделает правильно. А как Принц, Рыцарь или стражник — не имело значения.
Глава 7. Безответственность
Беда не приходит одна. За две недели до появления Прекрасного Принца Сольвейн сообщил ужасные новости. Льюис слушал его и не верил своим ушам.
— Ты потерял проклятый кулон, и твоя новая подружка его подобрала?
— Я там все обыскал, но его не было! На свидание Агата не пришла. Я разыскал дом Августа Милна, но ее мать сказала, что Агата «заболела». Так же говорила и моя, когда я был проклят. И глаза у нее заплаканные. Скорее всего, проклятье уже сработало.
— Ты хоть понимаешь, что натворил?
— Это не моя вина, а Лавинии! — Сольвейн выглядел пристыженным. — Я не ждал от нее такой низости! Она пригласила меня к себе, заняться любовью, а когда я задремал — сожгла мою одежду! Кто-то из воронопоклонниц придумал, что так можно удержать при себе волшебное существо. Но этого ей показалось мало: Лавиния сообщила, что ее родители вот-вот будут здесь. Если они увидели бы меня голым, мне пришлось бы жениться на ней! Ну, я и рванул прочь, прикрывшись этой ослиной шкурой. А ты бы поступил иначе на моем месте?
— Я бы не пошел в гости к подружке, имея при себе проклятый кулон!
— Он висел у меня на шее! Цепочка расстегнулась!
Льюис потер виски. Ситуация была бы смешной, если бы не имела таких страшных последствий.
— Правильно ли я понял, что, выпрыгнув из постели одной девицы, ты тут же подцепил другую?
— Не веди себя как Рейвен, тебе не идет. Конечно же, я расстался с Лавинией и сообщил ей об этом, прежде чем сбежать, — уверенно ответил Сольвейн, — ее подлость разбила мне сердце. Агата же — чудесная девушка, и я ей очень понравился. Ты бы видел, какая у нее улыбка! И фигурка — залюбуешься!
— И эту чудесную девушку ты проклял из-за того, что думал не головой, а содержимым штанов. Проклятье, Сольвейн, ты был единственным, кто не доставлял мне проблем! Я привык к выходкам Рейвена и Шарлотты, но на тебя всегда мог положиться!
— И сейчас можешь. Послушай, я сожалею, что так вышло. Но ведь ничего непоправимого не случилось.
— Что?
— Однажды ты расколдуешь всех Воронов и Агату тоже, а пока она просто станет одной из нас. Сейчас же не Время Принца, ее жизнь не сильно изменится. А я покажу ей самые красивые городские парки и снова приглашу на свидание. Агата мигом забудет свои печали. Я сумею ее развеселить.
Льюис онемел.
Раскаянье Сольвейна длилось от силы пять минут. Он совершенно не понимал, что натворил, и не испытывал чувства вины. Льюиса до сих пор грызла совесть за то, что он сделал с Бломфилдом и Брауном. А тут — ни в чем не повинная девушка, которой просто не повезло нарваться на безответственного бездельника! А он даже не стыдился своего проступка, считая его незначительной оплошностью!
— Ты сломал девушке жизнь, а теперь хочешь переспать с ней? У тебя хоть капля совести есть?
— Зачем же так грубо? Во влюбленности постель — отнюдь не самое главное.
— То-то ты ради этого «не главного» плюнул на сбор проклятого серебра, — саркастично заметил Льюис, — я поручил тебе важное задание, а ты пренебрег им, что привело к ужасным последствиям. Думать головой ты все еще отказываешься. Значит, придется контролировать тебя, чтобы этого больше не повторилось.
— В каком смысле «контролировать»?
— В прямом. Агату Милн ты не тронешь и пальцем. Ей только не хватало разбитого сердца, вдобавок ко всему вреду, что ты ей нанес. Это первое. Второе: ты отстранен от сбора проклятых вещей. Я больше не могу доверять тебе. Третье: ты наказан и в течение года будешь покидать убежище только для питания и навещая госпожу Солону. Никаких больше романов.
Сольвейн покраснел и явно рассердился.
— Ты не можешь запретить мне влюбляться!
— Не могу. Я запрещаю тебе заводить романы, соблазнять девушек и спать с ними, — Льюис использовал магический приказ, закрепляя запрет, — посмотрим, продержится ли твоя «любовь» при таких условиях больше пяти минут. Свободен. Можешь идти.
Сольвейн бросил на него гневный взгляд и ушел, громко
