— Доплер, — с неприкрытой гордостью в голосе ответил заяц.
Я восхищенно вздохнула, хоть и ничего не поняла. Барбосе пришлось объяснять.
— Когда-то я был советником короля, прапрадеда твоего отца. Но старость пришла и за мной, а после - смерть. Я мог бы сгинуть во Тьме как и все мертвые, но Родан дал мне искру жизни, и с тех пор я стал таким какой есть.
Я смотрела на Барбосю таким непонимающим взглядом, что он продолжил:
— Что непонятного? Доплеры это те, кого оживили маги…
— Нет, меня не это удивило. Ты сказал - Родан оживил. Но Родану всего лет тридцать!
— Триста двадцать, если точнее.
— Как это? — я вытаращила глаза. Лицо мага я видела всего лишь раз и то мельком, но по нему точно не скажешь, что Родану три века!
— Маги на то и маги, что живут бесконечно долго. Так же как и драконы.
— Обалдеть просто, — пробормотала я, пристально наблюдая за девчушкой, которую не пустили в поезд. Она спорила с контролершей, но была прогнана. — А еще кто есть в вашем мире?
— Только люди, маги, и драконы. Но последние живут на своей территории, и мы с ними редко пересекаемся. А вот теперь иди к поезду, скорее!
Контролерша двинулась вдоль вагонов, девчушка, которую она прогнала, вытерла слезы и бросилась к дверям. Заскочила на ступеньку, мышкой юркнула в вагон, и мы следом за ней. В ту же секунду двери захлопнулись.
Девушка-безбилетница глянула на нас с немым ужасом в глазах.
— Мы тоже без билета, — успокоила я ее, и та, всхлипнув, улыбнулась.
— Меня зовут Ирила, и я не без билета. Точнее, без него… В общем, я его потеряла.
— А мы вот ничего не теряли, у нас билета просто нет, — проворчал Барбося. — И ехать нам целый день теперь скрываясь от контролеров.
Я со вздохом опустилась на пол. Поставила рядом с собой чемоданчик, спустила зверушку на пол, и прикрыла глаза. Поезд тронулся, мерный стук колес убаюкивал, но дремать, а тем более спать, было нельзя. Барбося прав, нам еще от контролеров скрываться, и будет счастьем, если до Порланда мы их не встретим.
Но мне стоило понять еще утром - удача больше не на моей стороне.
Ирила опустилась на пол рядом со мной. Тамбур был грязным, словно его вообще никогда не мыли, но на самом деле все дело в том что снег, который приносили с собой пассажиры на подошвах ботинок, растаял и теперь по всей поверхности пола были лужицы.
Мы бы ни за что на него не сели, но обе понимали, что провести целый день, а точнее ночь и все утро, стоя на ногах просто не получится. Я чувствовала что юбка промокла, а вот попу надежно защищала ткань пальто. Уж из чего оно было сделано неизвестно, но воду этот материал отталкивал.
— Вы на какой станции выходите? — Ириле, видимо, надоело молча наблюдать за моим фамильяром, который то прогуливался по тамбуру, то протяжно вздыхал, прикладывая лапки к мордочке.
— В Порланде.
— О, и я тоже в Порланд! — обрадовалась девушка, да и я повеселела.
— Вы… давай на “ты”?
— Давай!
— Ты живешь там?
— Нет, но там живет моя бабушка. Я езжу к ней раз в месяц в гости.
— А я вот первый раз туда еду. Насовсем.
— Правда? — Ирила так удивленно распахнула глаза, что я в очередной раз передумала жить в Порланде.
— А что ты можешь рассказать о том городе?
— Да ничего особенного. Город как город. Говорят, его три года назад король подарил своей дочке, но та так ни разу в него и не съездила. С тех пор Порланд живет своей жизнью, даже мэр ушел в отставку. Молодые семьи разъехались по всему королевству, где перспектив больше, и зарплаты повыше. В Порланде раньше все работали на производстве бумаги, но фабрику закрыли и работы не осталось.
— А почему закрыли?
— Ой, это все принцесса, — Ирила так поморщилась, что сразу стало ясно - к Ее Высочеству она относится с пренебрежением. Я подобралась, и даже шляпку опустила пониже на глаза, а то вдруг узнает. — Она сказала, что на зарплаты уходит слишком много денег, а в королевстве есть еще одна бумажная фабрика, и незачем иметь две.
— И поэтому люди разъехались?
— Ну да, остались только пожилые, те кто уже давно нигде не работает.
— А на что живут?
— Государство начисляет выплаты каждому, кто за свою жизнь отработал тридцать лет. Они ведь платили налоги, с тех накоплений выплаты и идут. Я, если честно, в этом совсем не разбираюсь, но моя бабушка получает двадцать золотых в месяц. Этой суммы достаточно для пропитания, а если экономить, то раз в год можно съездить в Бринтоль.
Что такое Бринтоль и где он находится я спрошу потом у Барбоси.
— А сколько людей живет в Порланде?
— Ой, я не знаю. На момент увольнения мэра два года назад насчитывалось около трех тысяч человек. Но с тех пор многие поуезжали.
Я хотела задать девушке еще несколько вопросов насчет, например, полиции, или врачей, но в окошечке в двери между тамбуром и вагоном появилась контролерша. Мы с Ирилой, не сговариваясь, подскочили на ноги. Я схватила Барбосю, и мы втроем бросились в другую от контролерши сторону.
Следующий вагон был с сидячими местами, его мы проскочили под недовольными взглядами пассажиров. А вот в следующем, где были купе, мы с Ирилой затормозили в узком проходе и переглянувшись, одновременно решили напроситься к кому-нибудь в гости. Контролерша обязательно зайдет проверить билеты, но что делать тогда, мы не придумали.
Я постучала в дверь, и когда из-за нее раздалось хриплое: “Войдите!”, толкнула ее в сторону. Мы оказались в купе
