Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
— Я передумала.
— Но…
В ее взгляде, когда она посмотрела ему в глаза, было молчаливое понимание. Не жалость. Просто сочувствие.
Она давала ему шанс отступить, не потеряв лица, не признав, что он устал, что он не в такой хорошей форме, как она. Его уважение к ней росло. И восхищение тоже.
— Тебе не надо притворяться, — сказал он.
— Ты о чем?
— У меня достаточно мужества, чтобы признать поражение.
Она откинулась назад и стала смотреть вдаль:
— Как здесь хорошо!
Кристиан проследил за ее взглядом. Прекрасный вид на ледник Элиот. Снег, скалы, синее небо…
— Я не могла бы жить нигде больше. И не хотела бы.
Он повернулся к ней, и у него перехватило дыхание. Она вся сияла. Красивая. Спокойная.
Линн глубоко вдохнула и откинулась назад. Ее куртка распахнулась, шерстяной свитер натянулся на груди.
— Здесь, наверху, — сказала она, — я чувствую себя ближе к небу.
Черт! Он уставился на ее грудь, как голодный подросток, а она раскрывает ему свою душу. Ему стало стыдно.
— Приятное ощущение.
Она посмотрела на него:
— Самое лучшее.
Линн достала из рюкзака еще один пакет, отломила кусочек пирожка и положила на ладонь.
Серенькая белолобая птичка появилась неизвестно откуда, села на руку Линн и стала клевать угощение.
— Здесь серые сойки не боятся человека.
— Я слышал, но никогда не видел их близко. — Он рассматривал птичку. — Ест прямо с твоей ладони.
— Они не улетают на зиму, — Линн положила на ладонь еще крошек, — а делают запасы. Серые сойки летают парами.
— Каждому хочется иметь пару, — сказал он лукаво.
— Серые сойки моногамны.
Кристиан невольно поморщился.
— Попробую угадать, — сказала она. — Тебя не устраивает это слово, так же как и связи, подружки и обязательства?
— Верно. Но откуда ты знаешь?
— У меня много друзей среди мужчин. Такая уж работа. Но у меня есть и подруги.
Кристиан вспомнил, что она говорила ему у себя дома.
— Зои Хьюз?
Линн положила на ладонь еще кусочек пирожка:
— И Карли Поттер, и Ханна Виллингхем.
Еще две серые сойки слетели с дерева и опустились на его руку.
— Моногамия, говоришь? Хотел бы я знать, как этот третий ладит с двумя остальными. Никогда не думал, что птицы могут быть такими сексуально непостоянными.
Линн тяжело вздохнула:
— Настрой свой мозг на здравую волну, Велтон. Птенцы могут довольно долго оставаться со своими родителями.
— Жить в семье тоскливо. — Он подложил птицам еще крошек. — Секс гораздо приятнее.
— Семья — это замечательно!
— Если только все домочадцы не хотят, чтобы ты бросил то, что тебе нравится, и вернулся домой. — Кристиан невольно сказал больше, чем хотел.
— Твоим родным не нравится, что ты живешь в Худ-Хемлете?
Тяжелый вопрос.
— Нет. Но мне тут нравится. И я не собираюсь позволить родным какими бы то ни было обещаниями заставить меня вернуться в Вильяметт-Велли.
— Но это же твоя семья! — Его удивила ее страстность. Она тронула его за руку: — Семья — это очень важно, Велтон. Ты просто не понимаешь, как тебе повезло! На свете есть кто-то, кто так тебя любит. Попытайся наладить отношения. Пойди на компромисс.
Кристиан никогда не видел Томас такой. Но ему нравилось чувствовать ее руку на своей руке.
— Мой дед не знает слова «компромисс». Он пойдет на что угодно, лишь бы заставить меня поступать так, как хочет он.
Ее пальцы сжали его руку.
— Заставить?
— Правильнее было бы сказать «купить». В юности я пытался понять, чего хочу от жизни. А дед не хотел, чтобы я уезжал…
Она отняла свою руку:
— И что ты сделал?
— Сел в машину и уехал на полтора года.
Она охнула:
— Полтора года? И что ты делал все это время?
— Лазил на скалы по всей Америке. Жил как бродяга. Спал в машине. Убегал от частных сыщиков, которых дед за мной посылал. Жил своей жизнью.
— А потом?
— Мне надоело жить бродягой. Сыщики меня нашли. Я затосковал по семье. Понял, что они все-таки нужны мне.
Но кое-кому он был не нужен. Своей бывшей невесте.
Томас не сводила с него глаз:
— Когда ты вернулся, должно быть, все стало лучше?
Он кивнул:
— Пока я не стал пожарным-добровольцем. Я и на виноградниках работал, но деду этого было мало. Он предложил мне сто тысяч долларов. Просто протянул чек. Зарплата за целый год. Но я должен был бросить пожарную дружину и работать только на виноградниках.
— И ты отказался от такой огромной суммы?
Кристиан смотрел вдаль:
— Работа на винограднике мне нравилась, но работу пожарного я любил больше. Хотел и того и другого. Знал, что могу совмещать. Я не мог принять эти деньги. Отец всегда принимал морковки, которыми дед размахивал у того перед носом. И заплатил за это браком с мамой и жизнью. Стресс довел его до инфаркта. Он умер, не дожив до пятидесяти лет.
— О, Кристиан, мне так жаль…
— Спасибо, — кивнул он. — Отец сделал свой выбор, я делаю свой. И если решу что-то делать, это будет так, как хочу я, а не кто-то еще.
— Разумно, — согласилась Линн. — Ты объяснил это своим родным?
— Я пытался, но…
— Может, стоит попробовать еще раз? — предложила она.
Кристиан смотрел на трех птичек.
Семья. Он не чувствовал себя частью своей семьи до этой истории со спасением.
— Возможно, ты и права. Наше спасение кое-что изменило. Дед хочет встретить Рождество всей семьей в Худ-Хемлете, хотя раньше никогда не приезжал сюда. Он даже снял дом для всех нас.
— Но это прекрасно!
— Посмотрим. Раньше он ничего не делал просто так. Но, — признал Кристиан, — мы можем очень хорошо отпраздновать Рождество.
— Я уверена. — Она говорила искренне, с легкой ноткой зависти. — Семьи должны собираться вместе на Рождество.
— А твоя семья далеко? — спросил он.
— Не слишком далеко, но совсем в другом месте.
— Я знаю это чувство…
Ее глаза помрачнели, но она ничего не сказала.
Птички вспорхнули и улетели. Линн проследила за ними, потом спрятала пакет в рюкзак:
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
