кивнул Люц, передавая саквояж Тефнут, что вцепилась в него с такой решительной клыкастой улыбкой, что становилось ясно сразу всем — за эти деньги она прибьет любого. Ведь девушка уже знала, что от этой суммы ей полагается сто золотых монет и одна бутылка вина — как к ее великой радости небрежно сообщил Люцериус. Рыскнув по сторонам злым взглядом, она прижала сумку к груди и заторопилась к ближайшему отделению банка Вальдиры.
— Там тысяча — шепнул Голдманит.
— На карте отмечено место — благодушно отозвался Люцериус, передавая сложенную карту, что тут же исчезла в засветившимся на миг зачарованном кармане темного камзола Голдманита — Там же я набросал несколько строк о тонкостях ловли…
— Искренне благодарствуем. Наш клан Бонзы Ганеша был бы рад…
— Не интересует. Я выше этого. Я выше вас.
— Понимаю.
— Скоро…
— Да-да? Что скоро?
— Достаточно скоро я планирую поймать одну легендарную улыбку…
— Краптекс? Нет… он слишком велик уровнем… Или мы говорим о Даровитом Траплсе? По слухам он водится в болоте Рэйвендарк…
— Нет… мне интересна другая добыча — едва заметно улыбнувшийся полуорк неопределенно пошевелил пальцами — Особая… Прежде еще никем и ни разу не пойманная…
— Понимаю… Мы заинтересованы. Очень. И готовы предложить особые условия — Голдманит широко улыбнулся.
— Я черкну пару слов — ответил игрок и, снизойдя до кивка в знак прощания, пошел по своим делам, провожаемый нейтральным взглядом оставшегося на месте Голдманита.
Когда полуорк отошел достаточно далеко, к Голдманиту шагнуло сразу два игрока в одинаковых зеленых плащах, хороших кожаных доспехах и с копьями за спинами. Один из них, воин сто семидесятого уровня, ткнул легонько торговца в плечо и рассмеялся:
— Ты слышал, как это чучело смешно разго…
— Цыц! — шепотом рявкнул Голдманит и смеющийся игрок осекся на полуслове — Рот не разевай!
— Да чего ты…
— Цыц! Понял?! — в глазах ушлого торговца читалась неприкрытая злость — До тех пор пока этот доблестный уважаемый и царственный полуорк Люцериус умудряется добывать столь редкую добычу и делиться такой информацией… он будет вести себя с собой так как ему пожелается. А мы будем вежливо улыбаться и дарить ему щедрые подарки. Ты понял, чучело?
— Э-э-эм… ну… понял…
— Вот и хорошо. Бери клетку и двинули в кланхолл. Я хочу увидеть радостный пляс лидера…
— Да что в этих улитках такого особенного, чтобы они стоили аж пять…
— Цыц! — зашипел Голдманит.
— Пять… пять серебряных монет — вывернулся игрок с копьем — Уф… можно меня в следующий раз в охрану на такие дела не брать? Чувствую себя лосем с гончарной мастерской…
— Ты и есть лось! — вздохнул Голдманит, доставая из другого кармана свиток телепортации.
Вскоре они исчезли в одной из многих вспышек телепортации, что то и дело загорались на оживленное в ночное время суток платформе.
* * *
— Держи! — перед рыдающей хозяйкой приютного древа тяжело упал опутанный водорослями грязный двуручный топор — Нашла из-за чего рыдать… ох уж эти простолюдины…
— А-а-а-а! — изрекла толстуха, падая на любимый топор и закрывая собственным телом — О-о-о!
— Да уж — изрек полуорк и начал подниматься к своему «люксу», где лежали его вещи и дожидался хозяина лохр с многоговорящим именем Корнш Грязный — И я съезжаю с этого насеста… Дела королевские ждут!
— О-о-о — продолжала причитать хозяйка, не обращая внимания на слова полуорка.
Миновав пару подвесных мостков, Люц вошел в свой номер и… замер на пороге, глядя на клубящийся на полу красно-серебристый сгусток посмертного тумана. Тут умер игрок… а у кровати застыл шипящий Корнш с выставленным перед собой ножом и длинным костяным шипом. Судя по внешнему виду, Корншу изрядно досталось. Щеря местами обломанные коротенькие клыки, нервно дергаясь, лохр подполз к ногам задумчиво осматривающегося хозяина и, заглянув ему в глаза, широко улыбнулся:
— Говосюк матюк не прошел! Книжку трогать хотел — но я спал тама вот! — Корнш указал на пространство под гамаком — Я проснулся! Смотрю — крадется! Замер, подождал… а как он лапу к книжке потянул — воткнул костяную шунксу в самое его туччи-сакко! Ох как он запел! Как затанцевал! Вижу — нравится. И я воткнул шунксу поглубже!
— Молодец — одобрительно прогудел Люц, опуская руку на дрожащее плечо явно испуганного, но не сдавшегося лохра — Ты справился. Ты сохранил мои вещи. Я не забуду твоей услуги, выходец из мелкого славного народца… придет время — и я отплачу.
— Мой король уже отплатил! Рыба вкусная! — начавшийся успокаиваться Корнш убрал оружие в складки набедренной повязки, с хрипом набрал побольше слюны и плюнул на пол — Убить воровского гада!
— Когда это случилось?
Мучительно наморщивший лоб лохр поскреб в затылке, поковырялся пальцем в пупке, запуская его так глубоко, что у любого защемило бы в кишках, а затем виновато вздохнул и развел руками:
— Не шибко давно.
— Молодец — повторил игрок, запуская руку в посмертный туман.
Вскоре на полу оказались нехитрые пожитки покусившегося на гостиничный номер негодяя. Кожаные штаны и такая же рубаха на девятнадцатый уровень. Кинжал с отравленным лезвием, два утяжеленных метательных ножа, пара шипастых приспособлений на ноги, чтобы карабкаться по стенам, моток крепкой дешевой веревки, два малых зелья здоровья — их Люц тут же передал сидящему рядом лохру. Еще там нашлось три медные монеты, черная бандана с пиратским черепом и человеческая сухая бедренная кость с вырезанной на ней надписью «Мастаба». Кость, с одной стороны, была обломана и заострена. А еще на ней имелось какое-то слабенькое, судя по едва заметной серой ауре, но все же проклятье. А судя по тяжелому цветочному запаху увядающих роз проклятье было кровавым и некоторое время действовало даже после смерти и возрождения.
— Мастаба — повторил Люц, отдавая одежду и монеты лохру, а оружие бросив в большую корзину — Что ж… крестьянин сделал свой выбор… поднял взор на сияющего короля…
— На короля! — поддакнул лохр — Моего короля! Это все мне?
— Тебе — кивнул игрок и начал собирать свои аккуратно разложенные сокровища в корзину — И это еще не все — моя награда будет получше грязной рубахи и драных штанов! Готовься к пиршеству, мой верный Корнш!
— Мой король! — обрадованно заверещал Корнш, затягивая на макушке бандану с черепом — Лучший! Лучший! И великий!
— Хорошие ты знаешь слова — усмехнулся игрок и шагнул к выходу — Двинулись…
Он сделал пару шагов и снова замер на пороге. Не ожидавший этот лохр ткнулся ему в спину и охнул.
— Я понял твою судьбу, лохр Корнш — задумчиво произнес Люц, сверху-вниз глядя на крохотного
