которой выпирали из бюстгальтера, как если бы он стал мал.
Марина смутилась.
– Знаешь, это не очень-то вежливо – всё время напоминать мне о том, что я не в твоём вкусе.
– А тебя это задевает? – подколол её португалец.
– Нисколько! – фыркнула русская. – Знаешь, большинству мужчин нравятся худые женщины.
– Чушь собачья! Никто не любит колоться о кости. То ли дело, мягкое податливое тело, пышная грудь и бёдра, которые приятно трогать, целовать, прижимать к себе по ночам.
– Сообщение доставлено, – Марина резко встала и пошла к Эдуарду.
– Эй, ты куда? Не уходи во гневе! – насмешливо крикнул ей в спину Жозе.
Он разлил по бокалам вино и принёс его гостье.
– Ну, будет тебе! Хватит дуться, – примирительно сказал Феррейра.
– Странный ты мужчина, – Марина приняла бокал.
– И что же во мне странного? Ну, кроме очевидного, – хохотнул португалец.
– Худоба в моде.
– Это нездорово. И плевать я хотел на моду. Мне нравится то, что нравится. Ладно, давай закроем тему. Ты ещё ни разу за всё время ничего не сказала про моё вино.
– Про твоё? – удивилась русская.
– Ну да. Его производят на моих винодельнях.
– Не знала, что ты – винодел.
– Один из самых крупных в Португалии.
– Ого! Вот это да!
Они медленно шли по гальке вдоль океана.
– Угу. У деда и прадеда были виноградники. Моя семья издревле занималась производством вин. Но вот у отца дела пошли неважно. Появилось много конкурентов. Сложилась неблагоприятная ситуация на рынке. Бизнес пришёл в упадок. Меня в то время совсем не интересовало семейное дело. Хотелось приключений и адреналина, а не тухнуть на виноградных полях или в офисе.
– Поэтому ты стал военным?
– Да.
– Ну и как? Получил адреналин?
– Более чем, – невесело хмыкнул Жозе. – После переделки, в которую я попал, тихие угодья отца показались мне раем. Я с головой ушёл в работу. И неплохо преуспел в виноделии. Вернул нашей семье былую славу.
– А где ты служил?
– На Ближнем Востоке.
– То есть, взрыв не был несчастным случаем?
– Нет, – покачал головой португалец. – Мы с ребятами попали в настоящую мясорубку. Но я не хочу вспоминать об этом.
Пара вернулась к разложенному на пледе обеду. Марина заметила, что после последней фразы Жозе снова стал угрюмым и замкнулся в себе.
– Эээй, – девушка дотронулась до его руки, – у тебя обязательно всё наладится. Вот увидишь. Будут дети…
– У меня никогда не будет детей, – перебил её португалец.
– Почему? Ты пострадал эммм, – русская пыталась подобрать подходящее слово, – полностью?
В воспоминаниях Марины ещё были живы чувственные моменты, когда Жозе целовал и ласкал её в кабинете. Она хорошо помнила каменную эрекцию Феррейра. Но возможно, у него после взрыва были задеты внутренние органы и он, как и она, бесплоден?
Мужчина уставился на неё, а затем расхохотался. Тонкий намёк Марины от души его развеселил.
– Нееет! Там, – он выразительно посмотрел ниже пояса, – всё в полном порядке.
Щёки девушки залились румянцем.
– Тогда почему у тебя не будет детей?
– Потому что для деторождения кроме меня нужна ещё и женщина. А я никогда не женюсь.
– Но почему? – не унималась Марина.
– Я не хочу, чтобы за меня выходили замуж из жалости или из-за денег. А по другим причинам ни одна женщина не согласится стать моей женой. Налва, моя бывшая супруга, доходчиво мне это объяснила на своём примере.
– Что за глупость! – фыркнула Марина. – Ты либо нарываешься на комплименты, либо тебе, и правда, пора обратиться к психологу. Думаешь, что в тебя нельзя влюбиться?
Жозе снова засмеялся. На этот раз слегка нервно.
– Тебе бы не музыкой, а стендапом заниматься! Не припомню, чтобы кто-то так меня веселил в последнее время.
Русская проигнорировала желчное высказывание португальца и пробормотала:
– И всё же я не понимаю, в чём проблема.
Жозе наклонился к Марине, взял её за руку и приложил к своей щеке.
– Проблема в этом, – тихо сказал он.
Мужчина отпустил руку девушки, но она её не убрала. Кожа португальца была теплой и приятной на ощупь, несмотря на грубые борозды шрамов. Марина аккуратно погладила их, видя в тёмно-карих глазах Феррейра бездонное одиночество и отчаянное желание быть любимым. Русская коснулась красиво очерченных губ, которые не пострадали. Её сердце учащенно забилось.
Жозе замер. Прикосновение пианистки было таким нежным и чувственным, что пробудило в мужчине бурю непрошеных эмоций.
– Хватит! – он оттолкнул женскую руку. – Пойду, позову Эдуарду. Пора обедать.
Марина лишь покачала головой и допила вино. Она отчётливо поняла, что за агрессией и маской брутального самца скрывается душевная боль. Португалец так и не смог пережить предательство бывшей жены и упорно связывал её поступок со своей внешностью, хотя русской было очевидно, что шрамы здесь ни при чём. Рано или поздно Налва всё равно бы бросила Жозе. Потому что не любила.
Эдуарду за обе щёки уплетал бутерброды с тунцом и оливками. От игр на свежем воздухе у ребёнка разыгрался аппетит. Марина же налегала на куриные крылышки в соусе пири-пири. От огненного блюда во рту всё горело, но прохладное белое вино приятно успокаивало рецепторы, раздраженные смесью перца чили, чеснока и специй.
Потом настала очередь сыров. Жозе кратко пояснял, в каком из регионов производится каждый сорт. Когда девушка не могла проглотить уже ни кусочка, португалец достал из корзинки десерт.
– О, Боже! Ещё и паштел де ната! – воскликнула Марина, глядя на пирожные из слоёного теста с заварным кремом.
– Тебе нравится паштел?
– Да я просто с ума по нему схожу! Ела бы и ела!
– Вашку знает, как угодить, – улыбнулся Жозе.
– А когда мы будем купаться? – подал голос Эдуарду.
– Океан ещё холодный. Может, недели через две прогреется, вот тогда и устроим заплыв, – ответил дядя.
– Ну ладно, – нехотя согласился мальчик. – Руи, за мной! – Эду вскочил на ноги и побежал по пляжу.
Марина посмотрела в след ребёнку и щенку. Помолчала пару минут, а потом произнесла:
– Знаешь, Жозе, я тебе благодарна в какой-то степени. Не помню, чтобы за последние годы я столько отдыхала.
Мужчина завис на долю секунды, переваривая услышанное.
– Вроде бы ты говорила, что неплохо зарабатываешь. Неужели твоих гонораров не хватало на отпуск?
– Дело не в деньгах, – покачала девушка головой. – Олег всё время боялся упустить очередной контракт. Говорил, что конкуренция большая. Стоит только расслабиться, отказаться один раз и всё – конец карьере. Не успевала я закончить работу в одном месте, как меня уже ждали в другом. Это было похоже на бесконечную гонку на выживание.
– Прости за грубое сравнение, но даже лошадям дают отдохнуть.
– Ну, получается, я сильнее, чем
