— Это не всё, так? — издевательски оскалился я.
— Не всё, — согласно кивнул он. Глаза его пылали, из этого я и сделал такой вывод. — Ещё мне не нравится, что меня не выпускает из замка твоя стража.
— Не выпускает? — Он меня удивил.
— Не совсем. Но когда я заставил Астрид начать сборы, что мы уезжаем, твои гвардейцы нагло ввалились ко мне и заявили, что баронесса Кастильяна до возвращения сеньора графа замок Пуэбло не покинет. Я волен делать что угодно, но не она. И мне это ОЧЕНЬ не нравится! — выкатил он глаза и запыхтел так, что думал, прямо сейчас набросится. А зятёк-то у меня не робкого десятка. Всё-таки пидоры тоже бывают разные.
— Давай по порядку, зятёк, — усмехнулся я. — Для начала о нашей связи. Астрид для меня… Как сказать… Она моя психологическая деформация.
— ???
Чего это я? Тут таких словей отродясь не знавали.
— Наши родители умерли. А потом меня убила одна интересная сеньорита. На самом деле убила, я две минуты был мёртв. Но потом вернулся. И у меня открылся дар. Дар был, но он развился так, что мама не горюй! — Я в качестве демонстрации пустил вверх пламя словно от заводского промышленного факела. Зятёк сидел не рядом, но и со своего места отшатнулся. — А главным спутником нашего дара всегда является безумие, — продолжил я, чувствуя, как непроизвольно подрагивают мои руки. Я был зол. Очень зол! Какой-то тридварас тут раскомандовался, понимаешь! Я был готов испепелить его, но пока ещё понимал, что это и есть приступ того самого безумия, и потом буду раскаиваться.
— Она снимает моё безумие, — как есть выложил я. — После неё мне легче. Я… Успокаиваюсь. Вот ты сейчас злишь меня, я на грани, а после неё наоборот.
— Но это не… — попытался он вставить слово, но я не дал.
— Я знаю, что это неправильно. И более того, я буду рад, если у неё будет всё в порядке с другими мужчинами. И даю слово, что сделаю всё возможное, чтобы она не понесла от меня. Но без неё я не могу.
Дрожь рук превратилась в трясун, пришлось снова снимать напряжение факелом. Не полегчало, нет, но самоконтроль повысился, а сейчас мне была нужна каждая его капля. Вот не нравился мне родственничек и всё тут. Не толерантен я, и в прошлой жизни не был.
— Так что спасибо за понимание, дорогой барон, — ядовито продолжил я нашу милую беседу. — Оно мне на самом деле важно. И я учту твоё мнение и твои пожелания. — «Мы вам перезвоним». «Я вас услышал». Какие там есть ещё вежливые замены посылания на хуй? — Но делать я буду всё равно то, что буду делать. Хотя повторюсь, Астрид я не неволю.
— А-а-а…
— Теперь что касается твоего выезда, — снова не дал я открыть рта. — Понимаешь, дорогой зять, ты зря год назад посчитал, что вытянул счастливый билет. Понимаю, весь в долгах, угловая башня завалена, крестьяне голодают, средств на воинов почти нет, а герцог периодически на границу посылает. За свои, то бишь твои. А тут соседний граф в жёны дочь предлагает, и приданное хорошее даёт. Это круто, конечно. Интересное было решение… Тогда.
Но есть одно «но». Сейчас не тогда. Отец не рассчитал, что смертен, и на графском столе сижу я. А у меня нет наследников. А это значит, что моей наследницей, пока меня нет, будет она. Моя сестра. Родная дочь Харальда Чёрной Молнии. Просто потому, что воины её слушаются.
— Она! Моя! Жена! — отчеканил родственничек по словам.
— В этом году ожидается большой набег, — покачал я головой. — А я как назло принимаю дела и почти не появляюсь в замке. А мой консул конечно опытен и умён, но не владетель, бароны не пойдут за ним. Мне нужен в замке кто-то выше него, кто-то, кого он будет представлять, как консул, тогда они не будут ставить палки в колёса и отмобилизуются вовремя. Мне жаль тебя расстраивать, дорогой зять, но когда я говорю «я» и «мне», имею в виду не себя. Речь идёт не о маленьком баронстве, каким управляешь ты, и не об огромном графстве, которое должен поставить под контроль я. А обо всём Юге, о нескольких завязанных друг на друга регионов королевства. Наш рей создал три пояса обороны, три кольца защиты, где и ты, и я — всего лишь маленькие фигурки. Но если твоя неявка на войну это неприятность, но без тебя можно обойтись, но раздрай в Пуэбло будет означать набег степняков на Овьедо, а то и на пригороды Альмерии. Речь о безопасности сотен тысяч людей и самой развитой части экономики королевства. Потому Астрид останется в замке, хочешь ты этого или нет.
— Сопляк! — в бешенстве вскочил Кастильяна, инстинктивно кладя руку на эфес меча. — Я — её супруг! Мне вообще всё по барабану, что у вас тут в графстве! Мне по барабану на королевство и Альмерию — не обеднеют, найдут сюда кого-то, если очень надо! И мне наплевать на то, что ты пытаешься выкрутиться и лечь подо всех — ты граф и это твои проблемы! Она — моя жена, и она — едет домой! Завтра же!
Я сидел и криво улыбался. Иронично. Не сдвинувшись и на миллиметр, не пытаясь защититься. Готовил каст чтобы опалить его, если сунется, но он сдержался. Как бы невзначай заметил:
— Барон, скажите, а вообще, что есть брак?
И сам же ответил:
— Брак — это сделка, дорогой зять. Просто сделка. Ты покупаешь у соседнего графа девочку, которую тот считает… Некондиционной. Я спорил с отцом, доказывал, что он не прав, но он как упёртый баран не хотел видеть очевидное, хотя за Астрид можно было получить куда больше, отдав любому из соседних герцогов. Или за какого-нибудь нищего, но очень родовитого владетеля с Севера. Но он трорпился и впарил сестру завшивленному нищему барону, который на средства от приданного ремонтировал собственный рушащийся замок, полностью восстановив одну из башен.
Тебе дали полноценную графиню по цене некондиционной, порченной, сукин ты сын. Это уже счастливый билет. Но тебе этого мало, ты хочешь ещё? Хочешь чтобы графиня стала зачуханной пограничной баронессой, твоей полноценной настоящей женой, а не той, кем родилась? Хочешь не выехать на её крови и положении наверх, а жаждешь потешить собственное эго, опустив её на свой баронский уровень?
Сочувствую. Но мне некем заменить её, а потому бери для баронских игрищ кого-то другого, у нас много хороших баронетесс на Юге. Я согласен на расторжение сделки.
— Что? — Он не сразу понял о чём я. — Да как ты сме…
— Легко. Отец заключил с тобой сделку. Я её расторгаю. И поскольку расторгаю я, с меня компенсация.
Тишина. Барон ошалел от такого развития событий. Тут разводы не то, что не приняты. Они практически невозможны. Даже в нашем средневековье церковь чаще разводила — была целая куча причин для этого. Тут народ попроще, причин куда меньше.
— Мои условия. Ты заявляешь церкви, что не можешь иметь детей и хочешь отпустить девочку. Астрид подтверждает своё согласие на аннулирование брака. После чего ты совершаешь паломничество… Куда — сам выбери. Где-то через год вернёшься и женишься, сказав, что произошло чудо и бог услышал твои молитвы. Дескать, от тебя понесла какая-нибудь девка, сам придумаешь, какая. Можешь даже ребёнка общественности предъявить и если не признать его, то приблизить и обеспечить будущее. Я же во-первых, так и быть, прощаю тебе приданное. Не забирать же у тебя замок и не рушить назад башню? А во-вторых, дам денег на паломничество, и пригляжу за замком, по-дружески, чтобы соседи не растащили, пока ты будешь там. И сотня солидов сверху, чтобы всё это произошло быстро, в течение пары-тройки месяцев. Чтобы к осени вас развели. Как тебе такой расклад?
