Книга Дикий убийца - М. Джеймс

он бросается вперед, я ловлю его, используя как щит, когда раздается очередная очередь, хватаясь другой рукой за его пистолет. В ту минуту, когда пули на секунду перестают лететь, я разворачиваюсь к трем другим, оба пистолета нацелены, когда я начинаю стрелять, направляясь к ним, а не в сторону. Они делают именно то, на что я надеялся, на мгновение вздрагивая от осознания того, что я иду навстречу их огню, а не убегаю от него.

Этот момент, все, что мне нужно. Одно нажатие на спусковые крючки, и двое мужчин падают. Остался только один, и он стреляет раньше, чем я успеваю, пуля задевает мою руку, когда она проходит мимо. Раскаленная добела боль пронзает мою руку, и я чувствую, как теплая кровь стекает по коже, но я знаю, не глядя, что бывало и хуже. Я разберусь с этим позже, но в данный момент все, на чем я сосредоточен, это последний выстрел, пистолет, направленный в лицо мужчине, рука ослабевает, и я с ужасом понимаю, что у меня недостаточно времени.

И я блядь нажимаю на курок.

Он падает, и я бросаюсь к лестнице.

Я не знаю, сколько пуль осталось, но я надеюсь, этого достаточно, чтобы вытащить меня отсюда. Я знаю еще до того, как поднимаюсь по лестнице в винный погреб, что Елены здесь больше нет, что ее, возможно, даже больше нет в доме. Я должен действовать быстро, иначе история повторится, и еще одна дочь Сантьяго окажется в лапах Диего Гонсалеса.

Я добираюсь до верха, приоткрываю дверь, и на меня мгновенно обрушиваются запах дыма, звуки отдаляющихся криков и потрескивание огня слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно.

Черт.

Возвращаться по дому слишком опасно. Единственный реальный вариант, который у меня есть, это вернуться тем же путем, которым я пришел, вниз по люку и через подземный выход, и надеяться, что информация Рикардо о том, куда он ведет, верна: мимо внешней стены комплекса, чтобы я мог перегруппироваться, не натыкаясь больше ни на кого из людей Диего.

Я разворачиваюсь на каблуках, устремляясь обратно вниз по лестнице. Больше не слышно ни шагов, ни звуков других мужчин, приближающихся к двери в подвал, и это говорит мне больше, чем что-либо другое, о том, что Елена, скорее всего, уже ушла. Если они получили то, за чем пришли, нет причин оставаться.

Я быстро спускаюсь вниз по лестнице, мимо тел, которые я оставил, дальше по коридору. Чувство вины захлестывает меня, сводит живот, и я стискиваю зубы, отгоняя стучащую в голове мысль о том, что я потерпел неудачу. Я потерпел неудачу в том, что должно было быть простой задачей. Вытащить девушку Сантьяго. Доставить ее в безопасное место. Я выполнял и более сложную работу. Более опасные задания. Задания, где меня должны были убить, но не убили.

Но в этом случае все пошло наперекосяк.

Я продолжаю идти, до тех пор, пока не достигаю тупика и другой лестницы, ведущей к другому люку. Ради всего святого, не позволяй этому выкинуть меня посреди комплекса, в окружении дюжины мужчин. Именно так и обернулась бы моя удача, исходя из того, как прошла ночь до сих пор.

К моему облегчению, когда я снова оказываюсь над землей, я нахожусь примерно в ста ярдах от внешней стены комплекса Сантьяго. Я вижу, как от него отъезжают черные внедорожники, и я приседаю, наблюдая, как из-под шин поднимается пыль, несомненно, увозя с собой Елену.

Пора уходить.

Если я собираюсь следовать за ними и попытаться выяснить, каким, черт возьми, будет следующий шаг Гонсалеса, то сейчас самое время. Они не ожидают, что за ними последуют после нападения, и я относительно уверен, что они ожидают, что я буду мертв. Я также почти уверен, что у Гонсалеса нет причин знать, кто я такой. Что касается нападавших, то я просто еще один солдат Сантьяго. Мясо, которое они пропустили через мясорубку по пути к Елене.

У меня припрятан мотоцикл чуть в стороне, и я направляюсь к нему, двигаясь быстро и низко, высматривая, не патрулирует ли кто-нибудь местность, с пистолетом в руке наготове. Мой разум уже на два шага впереди, думая о том, что я буду делать после того, как доберусь до мотоцикла, и как я получу необходимую мне информацию. Это происходит так же естественно, как дыхание после стольких лет. Это помогает мне сохранять спокойствие, когда я преодолеваю расстояние, быстро преодолевая его, когда я еще раз быстро осматриваю окрестности, а затем поворачиваю ключ.

Двигатель с ревом оживает, и я включаю передачу, выезжая на дорогу в том направлении, куда уехали внедорожники, оставляя достаточно места, чтобы не было ни малейшего шанса попасть в поле их зрения. Я вижу конец последнего из них и не включаю фару, полагаясь на слабый свет луны, который доставит меня туда, куда мне нужно, без сбоев. Конечно, это небезопасно, но вероятность того, что кто-то еще окажется на этих дорогах, невелика, и я больше беспокоюсь о том, что меня заметят люди Гонсалеса.

Дорога до комплекса долгая. Я держусь как можно дальше, не теряя их из виду, и когда вижу, что внедорожники начинают подъезжать к подъездной дорожке, ведущей к воротам, я сворачиваю с дороги, прячу мотоцикл и хватаю свою сумку, чтобы прокрасться к стене и, надеюсь, попасть внутрь. За эти годы я усвоил простое правило, когда дело доходит до подобных миссий, особенно связанных со шпионажем — планируй, что может пойти не так, но не думай об этом, пока ты в самом пекле. Это сослужило мне хорошую службу, и я все еще жив, так что я не вижу причин менять что-то сейчас.

Я добираюсь до края стены незамеченным и огибаю ее сбоку, ища какой-нибудь ход, который еще не перекрыт. Я не знаю патрули Гонсалеса так, как знал бы, если бы мог провести разведку, так что переход, это последнее средство.

Я почти обошел заднюю часть комплекса, когда обнаружил узкую щель, прикрытую зарешеченными воротами, которые едва ли достаточно широки, чтобы я мог пролезть. Я понятия не имею, для чего это блядь используется, но это лучший шанс, который у меня есть, чтобы проникнуть внутрь.

Я присаживаюсь на корточки, заглядывая внутрь, чтобы посмотреть, нет ли поблизости патрулей. Пока в пределах моего видимости никого нет, поэтому я роюсь в своей сумке, вытаскиваю фонарик и болторезы и принимаюсь за работу. Это не самый быстрый метод, но он работает. Как и все остальное, это моя вторая натура. Когда металл достаточно нагревается, я прорезаю его болторезами, аккуратно снимаю его, осторожно снимаю затвор и откладываю решетку в сторону. Они поймут, что кто-то взломал ворота, но вряд ли ситуация станет еще горячее.

Я