делами, включая торговлю наркотиками, ввоз контрабанды и тому подобное.
Я нахмурила брови.
— Разве не этим занимается мафия?
Она склонила голову в кивке.
— Да. Что-то вроде этого. Но я в это не верю, он не похож на того, кто в этом замешан. Думаю, это просто политическая пропаганда. Он претендует на политическое место, его хорошо знают за его гуманитарные услуги и все такое. Нет ничего удивительного в том, что противоборствующая сторона будет делать какие-то трюки с его публичным имиджем.
— Хм… — Из общения с Домиником я вынесла одну вещь: никогда никому нельзя доверять слишком сильно. — Нельзя быть слишком уверенными.
Она хмыкает.
— Какая разница, если он зарабатывает деньги незаконным путем? Наша компания получает выгоду от его инвестиций.
Я смотрю на подругу и качаю головой.
— Ты даешь мне больше причин понять, почему ты решила стать юристом.
Она сморщила нос.
— Почему?
— Мистер Петерсон — наш последний инвестор. Небольшой скандал, связанный с его именем, повлияет на его акции, а это, в свою очередь, отразится на том, сколько компания заплатит нам.
Она выпрямилась и уставилась на меня, как будто я только что объявила о втором пришествии мессии.
— В таком случае я надеюсь, что он чист, как аккуратно выбритый член. — Она хихикает над своей шуткой. — Мне нужна новая машина и новая дизайнерская сумка.
— Твои потребности безграничны, — ухмыляясь, пробормотала я. — Интересно, что ты будешь делать со всеми этими дизайнерскими вещами?
— Я буду смотреть на них каждое утро и улыбаться про себя. Ты даже не представляешь, сколько счастья приносит роскошь.
Я поднимаю бровь.
— Представляю. Попробуй завести ребенка, и ты удивишься, сколько счастья приносит материнство.
Она отмахивается от моего предложения, словно я предлагаю ей ограбить банк.
— Нет, спасибо. Мне лучше быть богатой и крутой тетушкой. Няня — это самое большее, на что я способна.
— Ммм, это ты сейчас так говоришь, — отвечаю я с ухмылкой.
Мы доедаем остатки еды и переходим в гостиную. Мойра включает телевизор, и как раз в тот момент, когда я собираюсь плюхнуться на одну из подушек, мой телефон пиликает с телевизионной консоли.
— Поздние ночные сообщения, — поддразнивает Мойра. — Это подозрительно.
Я подхожу к консоли.
— Тише, женщина. Это может быть Лукас.
— Или нет, — возражает она. — Лукас засыпает еще до того, как солнце опускается за горизонт. Не может быть, чтобы он писал тебе почти в полночь.
— Ты права. — Мои глаза расширяются, когда я смотрю на сообщение на экране, и мой желудок переворачивается. — Это не Лукас.
Это Доминик.
Мои губы дрожат, когда я перечитываю сообщение во второй раз:
Я рад, что ты добралась домой в целости и сохранности. Было приятно увидеть тебя вчера вечером.
Мойра вскакивает с кресла и бежит ко мне.
— Кто там? — Она выхватывает у меня телефон, а затем прикрывает рот рукой, читая содержание сообщения. — О мой гребаный бог. — Она переводит взгляд на меня. — Ты обменялась с ним номерами?
Я качаю головой.
Связи Доминика простираются далеко и широко. Он может получить все, что захочет, одним щелчком пальцев. Я не удивлена, что у него каким-то образом есть мой номер. Нет, я просто ошеломлена, что ему хватило ума попытаться связаться со мной.
— Тогда как он его получил? — Она отворачивается к окну. — А что, если он снаружи?
У меня сдавило грудь. Что, если он снаружи? Я едва не спотыкаюсь на однотонном ковре посреди гостиной, когда спешу к окну и раздвигаю шторы.
Уличные фонари освещают одинокую дорогу за окном, легкий ветер треплет деревья. Доминика нигде не видно. Но сердце громко стучит в ушах, как будто он притаился в углу, наблюдает за мной и издалека вынюхивает мою тайну.
Что, если он узнает о Лукасе?
ГЛАВА 7
ДОМИНИК
Я на дюйм близок к тому, чтобы вытащить пистолет и выстрелить в мерцающий неоновый свет, из-за громкой музыки на заднем плане у меня разболелась голова. Данте сидит напротив меня, потягивает алкоголь и смотрит на шлюху похотливыми глазами. На его лице играет мрачная улыбка, а его руки двигаются так, будто им не терпится схватить ее за задницу.
Я просто не могу его выносить.
Не из-за его безумной одержимости каждую ночь просыпаться с новой женщиной рядом. Моя ненависть к нему проистекает из того, что он напоминает мне человека, которым я был до встречи с Еленой.
После того как она ушла с вечеринки, я попросил Данте проследить за ней до дома, чтобы убедиться, что она в безопасности. Мне не нравится, что она связалась с такими мужчинами, как Дэвид Петерсон и Кирилл Вадимов. Еще больше мне не нравится, что она — часть какого-то дурацкого плана, который они придумали, чтобы убрать меня.
Я хочу держать ее подальше, но она слишком упряма, чтобы я мог пытаться оградить ее от них, если только не скажу ей причину, а я не могу, так как это только подвергнет ее еще большей опасности.
Лучший способ защитить ее — поручить кому-нибудь из моих людей следить за ней.
В голове мелькает ее образ в сапфировом платье, и от этого мой член пульсирует. Как она может быть такой чертовски сексуальной, даже не пытаясь? Клянусь, эта женщина убьет меня. Прошло семь лет, а я хочу перевернуть ее на колени и отшлепать по заднице так же сильно, как и обхватить пальцами ее тонкую шею.
Эта женщина для меня как яд, жгущий мои вены без противоядия.
Блядь. Я ослабляю галстук, наливаю себе виски и выпиваю его одним глотком.
— Почему ты попросил нас встретиться именно здесь? — Спрашиваю я, хлопнув пустым стаканом по столу.
Данте улыбается мне.
— Разве ты не скучаешь по здешним вечеринкам, босс? Раньше это было твое любимое место.
Я откидываюсь на сиденье, раздражение захлестывает меня.
— У меня чертово посттравматическое стрессовое расстройство от ночных клубов, — выплевываю я. Это слишком сильно напоминает мне о той ночи, когда Елена меня бросила. — Приступай к делу.
— Полегче, чувак. — Данте смотрит на Маркуса, который сидит рядом с ним, а затем на моего кузена, Лоренцо. Когда он видит, что никто не разделяет его волнения, выражение его лица становится серьезным. — Хорошо. Хорошо. Пришло сообщение от одного из тех, кто следит за нью-йоркской братвой.
— И? — спрашивает Маркус.
— Семья понятия не имеет, когда и как пропал наш груз, — объясняет Данте. — Не думаю, что этот ублюдок Кирилл Вадимов имеет к этому хоть какое-то отношение.
— Если не они, то кто? — Спрашивает Лоренцо.
Маркус выглядит так, словно он надолго задумался.
— Как
