Книга Лихой и Мышка - Инга Леровая

— Не буду, — кивнул Лихой. — Так-то это наши мужские дела, ты пока не привыкла, я помолчу. Пироги сейчас разогрею, поужинаем, на закат посмотрим и спать. Завтра с утра пораньше сгоняю к тем кустам, что тебя испугали. Не хочу я, чтобы ты каждого куста боялась. Не дело это, моя красавица.

— Один?

— Я верхом. Быстро обернусь.

— А я?

— Ты пока выспишься и список составишь, что от меня ждешь, какой помощи, в клумбах там или еще что. Одежду поищешь. Потом с тобой сходим в поход. Куда захочешь.

Умом Мышка понимала, что Лихой прав. Одному быстрее. И едет он не забавляться, а чтобы ее страхи развеять. Сердце все равно сжалось от тревоги. Исчезнет внезапно, как появился, что тогда Мышке делать. Глаза уже сами искали, где Лихой, чем занят. Целый день Мышка готова ходить за Лихим как хвостик и ей не надоедало смотреть на него и слушать, что он говорит. И к внешности Лихого Мышка привыкла, теперь красивым парнем казался. Нос ерунда, не обязательно исправлять.

Лихой, как всегда, радовался, выкладывая горячие пироги на стол, приговаривал про щи и кашу, получалось у него ловко. Мышка смеялась. Не представляла, чтобы Тилемах или Орест так запросто орудовали у печи. Они и носа на кухню не показывали. А за столом, если еда не понравилась, могли раскричаться и тарелку на пол кинуть. В башне у Мышки было слышно, как скандалят внизу. В такие моменты Мышка радовалась, что ее не касались эти семейные ужины.

— Ты ешь давай, — сразу пресекал Лихой попытки Мышки оставить ему кусок побольше.

— Я ем, — краснела Мышка. — И домовому надо оставить.

— Оставим. Вопрос возникает, чем же он питался здесь? Пока ты не появилась и жизнь здесь не включила, что твой Домовяка ел?

— Траву? — предположила Мышка. — Крупа еще.

— Понятно, почему соображалка слабая у Якова. Домовой должен хорошо питаться, тогда и мозги будут на месте.

Глава 9

Кое-что Домовяка все же сообразил. Когда Лихой и Мышка поднялись на второй этаж, кровать в одной из комнат оказалась большая, как раз под рост Лихого. А в комнате напротив на кровати лежала кукла из детской. Ясно, что это спальня для Мышки приготовлена. Лихой деловито помял матрасы и подушки, кивнул удовлетворенно, сойдет на первое время. Зверята сами поделили хозяев. Щенок побежал в спальню к Лихому, а котенок остался играться с куклой. Где ж еще быть коту, как не с Мышкой, с улыбкой заметил Лихой.

— Что-то тут все же не так, — перед сном они все вместе вышли в холл с диванчиками полюбоваться закатом и Лихой рассуждал о местной жизни. — Как думаешь?

— Пустые комнаты? — робко предположила Мышка.

— И комнаты пустые, и этаж весь первый странно устроен. На втором этаже спальни, а внизу ничего. Так же не должно быть. Такая громадина бестолковая.

— У Софии за кухней был коридор и комнаты для слуг.

— Это разумно.

— А здесь нет слуг.

— Не только слуг нет, это дело наживное. Покоев хозяев нет. Где они обитали? В такой усадьбе и библиотека должна быть, и этот, как его, музыкальный салон. Гостиные там разные. Кабинет, спальни. Будуар хозяйкин. Гардеробные. Где все? Почему нет?

— Почему? — Мышка не знала.

— Вот и я гадаю, почему. И закрома мы не нашли. А дед советовал их открыть.

— Мы их не видим, — грустно вздохнула Мышка. — Если поживем подольше, к нам привыкнут и они нам покажутся?

— Хорошо бы. Не ломать же стены. Спросить не у кого, где кладовые. Для коней курорт, а для людей ничего. Вот что подозрительно.

— А где ты жил?

— Я-то? Да везде. В приюте, в общаге. С ребятами квартиру снимали, как работать начали. Потом до своего жилья доцарапался. Ленился ремонт делать. Матрас бросил на пол, пара стульев и стол. У меня не так было, как здесь. Город большой, дома, много людей. Устаешь даже от всех. На природу уедешь или дома запрешься, чтобы не видеть никого. Усадьбы существуют, конечно, и у нас. Но такого, как у тебя, я не видел никогда. Целый колхоз. Целина. Поднимать и поднимать.

— Я тоже жила в приюте. Маленькая, — впервые Мышка не печалилась, вспоминая приют. Одинаковое детство у них было. А про усадьбу можно не говорить, впереди много дней.

— А в приют как попала?

— Военный принес.

— Неужели на улице схватил и принес? Как родители допустили такое, — Лихой внимательно смотрел на Мышку. Боялся спросить лишнее, но, с другой стороны, знать-то надо. — Что-то случилось?

— Землетрясение. Все погибли. Я была одна. В саду.

— Мышка, но ведь и ты бы погибла, если бы землетрясение случилось. А что еще помнишь?

— Ничего почти, — слезы сами закапали, Мышка не хотела плакать. Та давняя история и ей не давала покоя. Но вспомнить, почему она играла одна, куда исчезла Берта, не удавалось. — В башне жила.

— Разберемся, — сказал привычную по прошлой жизни фразу Лихой. — Память, она такая штука. Не помнишь ничего, и вдруг раз, и вспомнил. Говорят, и прошлые жизни можно вспомнить. Только незачем.

— Незачем, — вздохнула Мышка, волнуясь, вдруг Лихому станет с ней скучно.

— Идем спать?

— Идем.

— Утром меня не ищи, — у дверей Мышкиной комнаты Лихой остановился. Хотелось зайти, утешить, поцеловать, уснуть, обнявшись. Но Лихой сам себе определил срок на ухаживания в неделю. За это время он разузнает, где и как здесь женятся. И девчонка к нему привыкнет. С Мышкой Лихой не хотел хитрить. Все у них будет по-честному и по любви. — Спокойной ночи, моя красавица. Ненадолго расстаемся. Всего до утра. Домовяке не забудешь помолиться?

— Не забуду, — Мышка отважилась, погладила Лихого подушечками пальцев по щеке. — Так у вас говорят? Спокойной ночи?

— Ну да. Еще сладких снов говорят, — Лихой перехватил тонкие пальцы Мышки, поднес к губам.

— Спокойной ночи, сладких снов, — ласково проговорила Мышка.

Впервые целый день у нее прошел замечательно, очень длинный день. Она устала ходить туда-сюда с непривычки, но радовалась, что ей больше не нужно сидеть взаперти одной. И уснет она сытая в тепле под тихое мурлыканье Белоуха. И рядом, через коридор, уснет самый лучший парень на свете. Которого ей подарил Домовяка. Лихой шутил, но Мышка, в самом деле, от души поблагодарила за все святого Домовяку. Даже за ненавистного и жадного Аверуса, резко переменившего судьбу Мышки. За все неотложные дела, которые они с