Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
И всё же Харальд не мог продолжать путь дальше – несмотря на то что враги прочесывали окрестные леса, им не было смысла брать в плен Харальда и Рёгнвальда (хотя для богатого молодого лорда плен не всегда означал смерть или даже дурное обращение, это была жизнь в заложниках до выкупа). Наследник Оркни со своими людьми отправился дальше, на восток, в сторону Швеции, через горы, а юный принц притворился простолюдином.
Вместо королевского поместья он жил в общей комнате крестьянского длинного дома. Спал он не на пуховом или соломенном матрасе, а на твердой скамье или на земляном полу. Вместо молочного поросенка он ел кашу и жаркое, которые разогревали несколько дней подряд. Вместо вина пил эль, а может, и медовуху. Харальд мог опуститься и до работы (в сагах об этом не говорится; возможно, сам он в этом так и не признался): тогда как раз было время сбора корнеплодов, капусты и лука, надо было валить деревья и заготавливать на зиму дрова, а когда похолодало и мух уже не стало, можно было заняться забоем скота и разделкой мяса. К сентябрю норвежский лосось, морская форель и арктический голец уже заканчивают миграцию в пресные воды, и рыбу можно вывешивать для просушки на ветру и на солнце. Даже сегодня Вердаль известен своими лосями (больше похожими на североамериканских лосей, нежели на вапити), и как только наступает осень, настроенные на гон быки становятся относительно простой добычей для вооруженного луком или копьем охотника.
Однако достаточно здоровый для тяжелого труда или охоты мужчина достаточно готов и для путешествий. Чем дольше Харальд задерживался в гостях, тем больше рисковал хозяин дома и тем больше была вероятность застать зиму среди горных вершин. Как только он набрался сил, крестьянин предложил услуги своего сына, который мог бы провести Харальда через высокие перевалы. Мальчик позже вспоминал красный плащ Харальда. «Он накрыл свою голову капюшоном так, чтобы не было видно лица. Отец сказал мне сопровождать его до тех пор, пока он не отправит меня обратно».
Два отрока отправились верхом. «Крестьянский сын отвел его по лесным тропам на восток, через водораздел, держась подальше от дорог, – вспоминает Снорри. – Мальчик не знал, кого сопровождает».
Харальд был на самой низкой точке своего жизненного пути, превратившись из героя-завоевателя в беглого преступника. Однако крестьянский сын вспоминал, что молодой принц высоко держал голову, повернулся в седле и смеясь заметил: «Без особой чести я крадучись перебегаю из одного леса в другой. Кто знает, может, где-нибудь в далеких краях я обрету большую славу?»
«Он пошел на восток, через горы Ямталанда и Хельсингланда», – упоминается в «Круге земном». В настоящее время Ямталанд является частью Швеции. В те времена это была самая окраина Норвегии – дикий, неуправляемый регион из-за того, что не присягнул на верность ни одному королю. До ямтсов даже не дошло христианство – они представляли собой отдаленное племя, жившее среди холмов по своим собственным законам (Арнльот Геллини был ямтсом). Их леса имели дурную репутацию из-за грабителей, переодетых в женщин или монахов, которые направляли простодушных путников с дороги прямо к гибели, однако юношам удалось спуститься с гор в долину, которая в наши дни известна как Хельсингланд и находится на Балтийском побережье Швеции. Эти места, правда, не так уж отличались от Ямталанда, если не считать того, что жители там говорили на восточном диалекте древнескандинавского языка, а не на западном. В местных лесах, говорят, водились не грабители, а великаны и тролли. В одной известной (и неподвластной времени) истории рассказывается, что дьявол, переодетый музыкантом, заколдовал деревенских детей и подростков, чтобы те танцевали до смерти. Хельсингланд последним из регионов Швеции принял христианство и начал присягать на верность королям.
«После, – вспоминает крестьянский сын, – мы встретили тех же людей, которые приходили в дом моего отца». Это произошло в Свитходе, который в наше время называется Свеаланд, в исконной части Швеции. «Там он [Харальд] повстречал ярла Рёгнвальда Брусасона, – пишет Снорри, – и многих других людей Олава конунга, кто бежал с поля битвы при Стикластадире».
Судя по словам крестьянского сына, «они приветствовали мужчину в красном плаще по имени Харальд. Он был крупным, сильным, светлокожим человеком с густыми бровями и довольно-таки жестоким выражением лица. Он дал мне нож и пояс, и я вернулся в отчий дом».
В сопровождении Рёгнвальда и своих воинов Харальд направился в Сигтуну, которая сейчас называется Стокгольмом, – в королевский престольный город, основанный в 980 году. Жена Олава Астрид, которая приходилась сводной сестрой королю Анунду, последовала за мужем в ссылку на Русь, но осталась с их дочерью Ульвхильд близ Свитхольда, когда тот в последний раз приезжал домой. В последующие годы она окажет любезную помощь его наследникам. О самом Анунде примерно четыре десятка лет спустя Адам Бременский написал так: «Он определенно был молод, но превзошел всех своих предков в рассудительности и преданности народу. Ни одного короля шведы так не любили, как Анунда».[12]
Анунду хватило мудрости поддерживать к себе такое отношение. Его отца, Олава Скотконунга, свой собственный народ вынудил отказаться от власти из-за того, что, помимо остального (skautkonung в переводе означает «налоговый король»), он пытался обратить всю страну в христианство. Будучи вторым королем-христианином шведов, он повторил ошибку отца, после его смерти приняв абсолютную власть над людьми, и в результате Свитхольд глубоко погряз в язычестве. Религиозная столица находилась в Гамла Уппсале, или Старой Уппсале, расположенной в трех милях к северу от современной Уппсалы, – это было глубоко почитаемое место, где находились погребальные курганы королей и даже, как говорили, самих богов. По словам Адама Бременского, храм Старой Уппсалы с идолами Тора, Одина и Фрейр был отделан золотом, однако на всё его великолепие падала тень человеческих жертвоприношений, которые совершали шведы, топя жертв в колодце за стенами храма. Каждые девять лет в день весеннего равноденствия они устраивали праздник, во время которого убивали девять особей мужского пола из разных биологических видов, включая человека, и развешивали тела в близлежащей роще. «Рядом с людьми там висели даже лошади и собаки, – разузнал Адам. – Христианин поведал мне, что в знак поклонения там висело семьдесят два тела».
Народ, не видевший смысла в принятии христианства, особенно его правители, не
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
