как они целовались, обнимались! Для меня этого было достаточно! — произношу резко.
Следователь кивает и отворачивается. Печатает что то на ноутбуке, несколько раз стирает и опять набирает текст. Затем резко поворачивается.
— Ты понимаешь, что натворил? — спрашивает он по — человечески, — Молодой же, ну гульнула баба. Хрен с ней! Брось, найди другую. Ну в морду парню дал бы раз и уехал!
— Я не смог остановится!
— Как и десять лет назад!? — резковато.
— Да! — опускаю голову.
— У Макарова связи, он настаивает на наказании. Не идёт на примирение. Тем более, твой старый инцидент не делает тебе чести! Он судьбу тебе сломает! — выдаёт мне следователь.
— Зачем этот разговор? Я и так не отрицаю ничего! Для чего эти задушевные разговоры?
— Дурак ты! Жаль мне тебя! Ты даже не представляешь, что будет дальше! — вздыхает он.
Я молчу.
— У меня сын твоих годов! Думаешь, я тебя не понимаю! Но я тебя и не оправдываю — ты перегнул конечно! Но тебя хотят по полной программе закатать! Тебя мне жаль, родителей твоих!
При словах о родителях внутри ломаются барьеры.
Я опускаю голову и рассказываю события последней недели. О нашей ссоре, о появлении Славы, о моем намерение сделать Вику женой…
Затем о их поцелуе и нашем разговоре со Славой, за воротами. Затем о её появлении и их обниманиях.
— То есть, он тебя спровоцировал? Он знал, что ты наблюдаешь и обнимал её? — хмуро спрашивает следователь.
— Получается так!
— Интересно! Значит, не всё так плохо парень! Твой отец сказал, что сегодня будет адвокат! Ты не знаешь случайно кто, можно ему доверять, либо это просто отработка денег, без интереса?
— Я не знаю, я не виделся ещё с родителями. У отца знакомые адвокаты лишь родители моего друга Игоря — Нечаевы!
— Ладно, поглядим! Спасибо за беседу! — задумчиво произносит мужик и меня отводят обратно.
Время опять тянется долго. В голове кавардак! Особенно страшно встречаться с отцом. Вспоминаю, как клялся и божился, что ему никогда не будет больше стыдно за меня. А тут…
Ещё добивают мысли о Вике.
Она наверное в больнице дежурит, у его палаты. Он же весь белый и пушистый, а я воплощение зла! Связи со мной нет. Да и не факт, что она писала или звонила! Зачем я ей такой?!
Проходят ещё сутки. Ко мне никто не приходил.
Наконец то мне сообщают, что у меня будет встреча.
Меня проводят в специальную комнату. Я сажусь за стол и жду. В комнату входит отец. Его вид заставляет сжаться моё сердце. Мне стыдно, что отец стоит посреди этой комнаты, из — за меня.
Потому что, его сын не справился со своими эмоциями. Не погонял мяч, не выдавил газ на автогонки, а опять напал на людей. И плевать, что Макаров заслужил это. Последствия моего поступка затрагивают слишком многих людей.
Отец смотрит и молчит. Молчаливого взгляда мне хватает. Это опять тот взгляд, которым он смотрел десять лет назад.
Я опускаю голову и бьюсь лбом об стол.
— Лучше бы ты так сделал до всего этого! Может быть, все встало бы по местам вовремя! Павел, ты же обещал!!! — отец тяжело садится напротив.
— Прости отец! Я не смог! — опускаю опять взгляд.
— Опять из — за девчонки! Ладно, тогда ты был малолетний. Сейчас Паша, что случилось?! Вика правда была с ним? Ты их застал? — немного помолчав спрашивает отец.
— Я видел, как они целовались! Обнимались!
— Разочаровала она меня! Не думал я, что будет так. Думал она будет твоим тылом, не даст никогда сорваться. Ведь у вас всё было спокойно! Я не знаю что делать!? Как помочь?! Я попросил родителей Игоря. Нам с матерью не куда больше обратится. Вернее, я позвонил Соколову, а он им. Я прошу тебя, расскажи им всё! Это их работа. Потому что, отец этого парня настроен решительно. Сын, я не хочу тебя терять в стенах тюрьмы! — отец отворачивается, но я успеваю увидеть слезы в его глазах.
Оба молчим.
— Там вроде следователь хороший мужик! — проговариваю я.
— Ага, был! Поменяли тебе следователя! Сегодня будет новый допрос. А твоего перевели в другое отделение даже. Думаю, это не с проста! Поэтому, пожалуйста, сотрудничай с Нечаевыми. Слушай их.
— Я понял тебя отец! — произношу с пониманием, что дело даже серьёзнее, чем было.
— Я помню, тогда ты не хотел сотрудничать! Я тебя поздно убедил! Но тебе уже не четырнадцать! Да и нам с матерью много уже годов, мы не хотим тебя терять! Пожалуйста, расскажи и слушай! Я продам всё, что можно и оплачу их услуги. Сделаю, всё что скажут. Лишь бы это дело не пошло в ход!
Сообщают что наше время истекло и отец уходит. Меня уводят обратно. На душе тяжесть. Угрызения совести мучают меня.
Впереди неопределённость. Чего ждать? Ясно одно, что ничего хорошего ждать не надо. С каждым днём становится только хуже. Хотя, куда уж хуже….
13. Вика
Не помню как прошло первое января, потому что мама постоянно даёт мне то капли, то таблетки, чтобы я перестала реветь. После лекарств, я отключаюсь, либо просто существую. Слез нет, нет вообще эмоций.
В один из дней, меня опять вызывают на допрос. Я надеялась, хотя бы увидеть Пашу. Но это просто кабинет со следователем.
Мужчина немного грубо ведёт допрос. Он не скрывает, что ему не нравятся мои ответы.
— Как давно вы перекинулись с Лукьянова на Макарова? — резко выдаёт он, после стандартных вопросов, про мою личность.
— Простите, что вы имеете ввиду?
— Когда вы бросили Лукьянова?
— Мы не расставались! Если вы о наших отношениях с Пашей.
— А как вы объясните, что вы проводите время с Макаровым Вячеславом Сергеевичем? Гуляете, целуетесь, обнимаетесь? — с ухмылкой спрашивает он.
— А вам какое дело? С чего вы взяли это? — произношу резко.
— Вас видел Лукьянов. Вот и понесло парня! — бросает мне следователь, перебирая бумаги на столе.
— Но, я с Макаровым не целовалась! — произношу и замолкаю.
В который раз понимаю, что я спровоцировала это всё! Вывела парня на эмоции и переборщила.
— После случившегося, вы боитесь Лукьянова? Может ли он причинить вам вред? Или кому то из ваших знакомых?
— Я не думаю так. Паша очень спокойный человек. То, что случилось — очень непредсказуемо. Он просто разозлился. Из — за меня.
— Хорошо! А вот если бы он поджёг машину с вами? Или, допустим отрезал вам волосы, в порыве злости и разорвал одежду? Переломал бы вашему спутнику ноги битой, упиваясь
