быстрым движением мэнкетчер выпустил из своих стальных оков косу и мигом направился в сторону жнеца. Его стальные прутья ухватили Хранителя за шею, впиваясь острыми штырями, отчего жнец взвыл ещё сильнее, ухватываясь за неё.
Девушка изо всех сил дёрнуло оружие. Послышался неприятный хруст. А затем её противник безвольно повалился на пол.
Рим тяжело выдохнула. Она была уверена, что это не на совсем. Он скоро придёт в себя и продолжит пожинать её с ещё большим энтузиазмом.
— Вот это ты даёшь, — судорожно сказала Крауль, приходя в себя: лицо её уже не корчилось от боли, но ноги всё равно болтались тряпкой.
Римма улыбнулась. Она уже хотела подойти к Кар, но ей не дал чёрный туман, что мигом образовался вокруг неё и жнеца.
Раздался смех. Жнец, поднимаясь, точно кукла, управляемая кукловодом, залился басистым смехом. Руки его раскинулись в разные стороны, изображая крест. Голове прокрутилась по кругу, но в итоге криво посмотрела в сторону девушки. В правую руку вновь прилетела коса, злорадно светясь алым светом. Череп ворона — он был связывающей частью между лезвием и рукояткой — почернел, а его пустые глазницы вспыхнули голубым огнём.
Чёрный туман взмыл в самый купол, крутясь и извиваясь. Холодный ветер неприятно бил девушке в лицо. Жнец завис в воздухе. Глаза, скрытые под капюшоном, вспыхнули под цвета черепа — ярким синим цветом. Хранитель вновь издал смешок. А в следующий миг чёрный туман кинулся на девушку.
Римм скрестила руки. Вокруг неё появился блестящий светлый купол. Туман ударился об него с огромной силой, облепляя всю его поверхность. Девушка взвыла, точно от боли.
Купол сразу же начал трескаться. Мелкая пыль, словно крохотные осколки стекла, посыпались на голову девушки.
— Никому не устоять пред жнецами! — грозно вскрикнул он, отчего девушка вздрогнула ещё сильнее.
В следующий миг щит, окружавший Римм, раскололся на мелкие кусочки. Чёрный туман кинулся к девушке, окутывая тело. Стало холодно, а в душе поселился млечный страх. Римму подкинуло вверх, прямо к лицу жнеца. Она с ещё большей силой ощутила запах тлена, а душа и вовсе словно вышла из тела. Мир вокруг окончательно потемнел. Звук крутящегося тумана — завывания и шелест — пропали. Время точно замерло.
Сквозь тёмную вуаль — на лице Хранителя Тьма оказалась плотная вуаль — была видна бледная дряблая кожа. Он улыбался. Робко, как-то загадочно, и жутко, отчего становилось ещё страшнее. Его глаза всё также полыхали и гипнотизировали.
— Вот и настал твой последний миг, — прозвучал в голове у девушки голос жнеца, — впереди тебя ждёт новый мир…
Неожиданно с его лица пропала вуаль. Рот стал огромным и бездонным — вместо него точно была воронка, ведущая в саму бездну. Он сильно расширился. Девушка почувствовала жжение в груди. В голове помутнело. Глаза точно медленно умирали, отчего терялся фокус и все цвета блекли.
Маленький огонёк вырвался из груди девушки. Крохотная золотая искорка блеснула. Нить, связывающая её с телом, начала таять.
— Я — доброволец, — произнёс резкий женский голос.
Искорка, сверкая, быстро вернулась обратно в девушку. Жнец прикрыл рот, но вуаль не надел. Глаза его прищурились, а лицо напряглось.
— Я — доброволец, — вновь произнёс голос немного тише.
Девушка с трудом повернулась, — чёрный туман всё также сильно сжимал её в тисках. Она узнала этот голос, но никак не могла поверить в это.
Это была её мать…
Она стояла в белом платье. Волосы серебряного цвета прямыми локонами спадали до поясницы. Лицо было бледным, а спина немного сгорбленной.
— Мама, нет! — вскрикнула Римма.
Туман её сразу же отпустил, отчего девушка больно приземлилась на пол.
— Я — добровольно отдаю свою жизнь, — начала женщина дрожащим голосом. — Я — совершила ритуал Обмена. Все формальности улажены, — она посмотрела на Римму.
— Как же так, мама?! — вскрикнула девушка, быстро поднимаясь на ноги, отчего чуть не упала на бок.
— Мои дни всё равно сочтены… Зеркальная опухоль не оставит мне шанса… — Она с грустью посмотрела на дочь. — А также, путём обмена, ты получишь реальный шанс выиграть — ты не сможешь умереть в течении года.
Жнец опустился на ноги. Он уверенно кинул — в знак согласия.
— Она права, — сухо начал он, не давая возможности сказать Римме, — если доброволец — кровный родственник первого порядка — то ты можешь рассчитывать на привилегию в виде года спокойной жизни, ибо тебя ничто не убьёт. Лишь ты сама способна убить себя.
Мать девушки подалась вперёд. Она посмотрела на своё чадо. На уголках глаз проступили слёзы.
Рим бросилась к ней и крепок обняла, слыша нежный аромат ландышей. Она не верила в это. И не хотела верить.
— Моя смерть хотя бы не будет напрасной, — тихо сказала женщина, обнимая в ответ. — Ты хоть победишь на этих чёртовых гонках. Хотя бы ты не умрёшь…
Римма посмотрела в глаза матери. Они были такие же — чистого голубого цвета и излучали теплоту и добро.
— Не надо, прошу…
Женщина оттолкнула девушки, отчего та повалилась на пол. С бесстрастным лицо она подошла к жнецу. Чёрный туман сразу же окутал её тело. Хранитель открыл свой большой рот. Послышалось гудение, неясный говор, переходящий в писк. Из груди женщины вылетела маленькая искорка. Сделав несколько кругов вокруг тела, она полетела прямо в рот проводнику в загробный мир, погаснув навсегда. Тело женщины окончательно окутал туман, отчего оно делалось всё неразборчивее, точно таяло. А потом, когда туман разошёлся, там оказалась пустота. Лишь крохотный медальон валялся на полу — прощальный подарок.
Римма поднялась, утирая слёзы. Так решила её мать. Значит так надо. Значит, она будет жить. Ещё один человек в списке, ради которого нужно бороться за себя.
Туман начал потихоньку спадать. Лицо жнеца вновь затмила чёрная плотная вуаль, отчего его горящие глаза скрылись. Коса потускнела и перестала сиять. Жнец стукнул косой о пол. Туман окончательно пропал.
Девушка увидела, как Крауль лежит без сознания. У Риммы в голове сразу же появилась идея.
— Я хочу поделиться, — уверенно сказала она жнецу, когда тот уже начал оборачиваться.
Он остановился.
— Что ты имеешь ввиду? — голос его теперь не казался таким басистым.
— Я хочу поделиться годовой отсрочкой с моей подругой, — она быстро посмотрела на Кар.
— У вас это в роду — самопожертвование? — спросил он, точно с издёвкой. — Ну, да ладно. Мне-то что. Твоя отсрочка. Раз так хочешь — тебе половина года и ей. — Он повернул голову к Римме. — Согласна?
Девушка уверенно кивнула. Жнец, точно в разочаровании махнул правой рукой. Крауль окутал белёсый туман, приподнимая вверх. А у
