карту для начисления денег, а еще она даже печатает чек. На кой — я так и не понял. Такие доски я уже успел полюбить! Жалко, они далеко не везде еще введены. Одна из причин, почему они мне нравятся — можно сразу все души в сферу залить. Программа сразу все оптом посчитает. Времени знатно экономится, чем на тех аналоговых стрелочных ископаемых. Есть также промежуточный вариант, где еще не экран, но уже и не стрелка — цифровое табло, как, скажем, на электронных часах. Вариант тоже более точный, чем стрелочный, но тоже муторный — обрабатывают по одной душе за раз.
— Как желаете получить денежные средства? — после оценки пачки душ доской поинтересовался владелец обменника.
— Миллион наличкой, десять грамм золота с разменом, остальное на карту. — посмотрев на цифру на дисплее, я вздохнул. Нет, не от того, что мало вышло. От того, что на карту чуть больше сотки упадёт, и это считай всё, что останется. Остальное уйдёт на компоненты. Один только бивень, который я присмотрел, триста тысяч стоит! Ну, золото еще должно остаться. Это для расчёта с джиннами. У них же рубли не в ходу. А так, драгоценный металл я могу и на их местные деньги обменять, и есть вероятность, что торговец наш слиток примет. Наставник сказал, что по одному грамму хватит на каждую Хаифару, но я решил перестраховаться.
Конечно, слиток в один грамм — это слишком сильно сказано. Недоразумение размером меньше фаланги мизинца и толщиной, наверное, меньше миллиметра, упакованное в обычный пакетик с зип-замком. Но с сертификатами банка, у каждого недоразумения… Ой, у каждого слитка — собственный. Это размен, пять штучек таких. Пятиграммовый слиточек выглядел немного посолиднее. Раз в пять. и даже был запаян, как флешка в магазине, в плотный полиэтиленовый футляр. Пришлось приобрести шкатулочку, чтобы тупо не потерять эту мелочь в недрах пространственного рюкзака.
— Уважаемый, а Плещеево далеко отсюда? — закончив со сделкой, поинтересовался я у мужичка. — Как туда лучше добираться?
— Да лучше б вообще никак. — от упоминания местности обменщик слегка поморщился. — Но вам же Гаврилов нужен, верно?
— Ну я так подозреваю, там других достопримечательностей нет? — усмехнулся я.
— Смотря что искать. Старинных зданий там немало. Ну да ладно, вы точно не за ними. В общем, лучше на такси туда езжать. Да и оттуда тоже.
— Ну, спасибо за совет. До свиданья. — попрощавшись, я вышел на улицу и заказал машину.
И уже по дороге к коллекционеру, набросив на водителя отвод глаз и ушей, Танис поинтересовалась, зачем я задавал эти бессмысленные вопросы. Ведь я и так не планировал ни пешком, ни на маршрутке туда добираться.
— Да просто было бы глупо просто так, ни с того, ни с сего сказать ему место моего назначения. — ухмыльнулся я в ответ. — Выбесили они меня, хочу им рога пообламывать.
— Не понимаю. — покачала головой демоница.
— Смотри. Сам мужик этот мутный. И вроде нет причин не верить, что его рабы достали своими выходками, но с другой стороны, больше похоже, что он специально это всё мутит. Если так, то он мудак, но это еще доказать надо, а на это ни времени, ни полномочий. А в Плещееве крупное гоблинское гнездо.
— Под самой столицей? — искренне удивилась такой информации эриния. — А почему его до сих пор не выжгли?
— За особые заслуги во время войны их предкам были выданы полноценные человеческие права и гражданство нашего государства. Да собственно, они, по сути, и есть люди. Просто злые, некрасивые, и с особенными врождёнными умениями. Отличные диверсанты, случись чего. Ну а с теми, кто закон нарушает, разговор короткий.
— И всё равно не понимаю, повелитель. — Танис покачала головой.
— Смотри. — принялся я объяснять. — Те гоблины, что от нас отхватили, они точно затаят обиду. Они точно слышали, куда мы едем, и подземной тропой окажутся раньше нас в родном гнезде. Пока дела будем делать, самых тупых они подтянут к дому коллекционера. Далее просто провоцируем гопоту, те на нас нападают, а уж в порядке самообороны… Разное случается. Таким образом, если мужик не при делах, то он облегчённо вздохнёт от такой незначительной потери. А если при делах, то отличных рабов потеряет, а без рабской печати он вряд ли эту шваль к своей лавке вообще подпустит.
— Чудной этот мир. — эриния задумчиво посмотрела в окно. — В ирии оно всё проще.
— Потому и не меняется там ничего сотни лет. — усмехнулся я в ответ и тоже посмотрел на внешние пейзажи.
А они приковывали к себе внимание, потому что они были контрастными. Тут сочетались древность и цивилизация. Современные, новенькие пятнадцатиэтажки соседствовали со старыми двух-трехэтажными домами, в которых даже окна были разными — от современного пластика до старых деревянных рам с грязными стеклами и металлическими решётками даже на верхних этажах. Эти решётки словно защищали не от проникновения в жилище, а наоборот — окружающий мир от того, что может из них вырваться…
— А вам точно сюда? — когда мы достигли пункта назначения, таксист неуверенно поинтересовался верностью адреса.
— Да, всё верно. — на всякий случай сверившись с картой, ответил я уверенным голосом.
— Ждать надо? — хитро улыбнувшись, поинтересовался водитель.
— Не, мы надолго. — наверняка, он принял нас за торчков, что охотятся за закладкой, но ведь он видел то, что и должен был.
Настолько заброшенный трёхэтажный и при этом многоквартирный дом, что в половине здания даже крыша провалилась до самого подвала. Этот кошмар соседствовал с современными кирпичными новенькими высотками и был бы нормальным для какого-нибудь городка с населением двадцать-тридцать тысяч человек. Но стоило напрячь зрение, как всё сразу становилось понятным.
Таким мороком было прикрыто совершено исправное, в отличном состоянии строение. Правда, архитектура отдавала первой половиной двадцатого века, но всё было новеньким, словно его только что построили. Правда, в отличие от образа, что видели окружающие, это был особняк, а не многоквартирник. И единственная уцелевшая дверь иллюзии была просто — единственной. Массивной, деревянной старой дверью. Попытка открыть её успехом не увенчалась — она была заперта изнутри. Я уверенно постучал. Через несколько секунд она беззвучно, ни разу не скрипнув, отворилась.
— Добро пожаловать. — раздался тонкий, дребезжащий голосок, словно принадлежавший очень маленькому старичку.
Хотя, почему — «словно»? Старичок и был. Прозрачный. Обычный
