люди?
— Сложно, Алия, — сразу охотно поддерживаю с ней разговор. Мне действительно нужно кому-то выговориться. — Ты словно начинаешь жизнь с самого начала. Будто только родился, но самые яркие моменты жизни уже позади. Вокруг тебя люди, которые хотят тебе помочь, но ты не понимаешь, кто они? Что им от тебя надо? А самое страшное, ты не знаешь, кто ты? А вдруг я убийца? — На этом вопросе Алия почему-то улыбнулась. — А что? Может я чудовище? Или вдруг вся эта жизнь и вовсе не моя? Может у меня была сестра двойняшка? Она умерла, и кто-то решил таким образом воскресить ее?
— Брр. Не пугайте меня! — Алия смело перебивает меня. — Я-то знаю кто вы. Вы — Виктория Ивановна, наше яркое солнышко. — Она одаривает меня милой улыбкой. — Вы никогда не унываете и во всем ищите позитивные моменты.
— От моего позитива и солнышка остались только, — не успела я закончить фразу, так как в этот момент раздался телефонный звонок и загорелся дисплей моего телефона.
Неужели Денис звонит? Я взяла телефон со словом «Извини», на дисплее высветилось «Редактор журнала Костик». Кто это? Нажала на кнопку «ответить» и поднесла телефон к уху. Услышала приятный мужской голос:
— Привет, пропажа! Ты куда делась? Давно от тебя не было новостей.
Только я хотела ответить, что потеряла память и не понимаю даже кто звонит, как собеседник снова продолжил свою болтовню:
— Наверно вся в любви? Понимаю, дело молодое. Но ты про нас-то тоже не забывай! У нас на этой неделе на развороте местечко есть свободное, поэтому если будет какая интересная статья, то черкани мне на электронку. Сама знаешь, по деньгам не обижу. Договорились?
Почему-то именно в этот момент пришло понимание, что если я сейчас просто повторю его слово, то наш разговор сразу сойдет на нет. Зачем тогда тратить его время и мое? Я уверено произношу: «Договорились».
— Отлично! Ты не пропадай больше так надолго. Был рад слышать! До скорой встречи.
— Пока, — произнесла уже, когда звонок был сброшен собеседником.
Вот и поговорили. Еще один человек из моей прошлой жизни и снова вокруг него облако неизвестности. Как долго это будет продолжаться?
— Алия, а ты не знаешь, у нас бывали гости? — мой неожиданный вопрос застал ее врасплох.
А мне вдруг стало интересно, может я дружила с кем-то? Этот Костик? Он бывал здесь? А Дима?
Алия заволновалась.
— Виктория Ивановна, я не знаю. Я ведь на практике практически всё время.
Поставила девушку в неловкое положение, хотя вопрос вроде бы и простой. Но если она начнет рассказывать о моих гостях, то получается, она следит за всем, что происходит в доме. Кто бывает, надолго ли задерживается? Что ест, с кем пьет? Как в этом добровольно признаться? Было заметно, как ей стало неловко, она же сама, можно сказать, предложила поговорить.
Нужно задать менее провокационный, но не менее важный вопрос. И я его задаю:
— Извини, не подумала об этом. Тогда можно тебя спросить, как единственную свидетельницу моей прошлой жизни, — в ее глазах загорелись интерес и желание помочь, — мы часто с Денисом ссорились или ругались?
Выслушав вопрос до конца, она опустила глаза. Взяла паузу. Наверно взвешивала внутри себя и боролась с желанием мне помочь и правилами деловой этики.
— Боюсь, что Денису Сергеевичу не понравится мой ответ и он будет на меня очень зол. — Решилась значит, раз начала вспоминать моего мужа, своего работодателя. У меня появилась робкая надежда. Алия посмотрела на меня в упор и чуть слышно добавила. — Ведь он просил меня не болтать вам ничего лишнего.
Я затаила на доли секунд дыхание, чтоб не спугнуть удачу, но тут же взяла себя в руки.
— Не бойся, он не узнает о нашем разговоре. Это будет только между нами девочками. Обещаю!
В этот раз ей понадобилась пауза еще дольше. Она набиралась смелости и храбрости. Видимо в какой-то момент собралась с духом, потому что выпалила на одном дыхании:
— Вы хотели от него уйти, но он не отпускал вас. Настаивал, чтобы вы родили ему наследника. — Перевела дух и неторопливо продолжила. — Судя по всему надеялся, что рождение ребенка всё изменит и вы уже никогда добровольно от него не уйдете. Ведь у него связи, деньги, и малютка гарантированно останется с ним. Он хорошо вас выучил и прекрасно понимал, что вы бы никогда не смогли бросить своего малыша.
Ее слова, как часовой механизм. С каждой секундой и каждым словом всё ближе к взрыву. Ты уже понимаешь, что взрывной волной смоет всё живое в ближайшем округе, но не убегаешь, не закрываешь уши, не прячешься. Какой смысл? Тебе уже не спастись. Поэтому ты просто сидишь и завороженно смотришь как тикает обратный отчет и меняются цифры циферблата. Хотела правду, получи! Наслаждайся ей! Но так ли она была тебе нужна? Как ты теперь будешь жить с этим?
Глава 17
Пока я пытаюсь хоть как-то прийти в себя, анализируя ее слова, Алия робко, неторопливо и осторожно продолжает:
— Виктория Ивановна, пока я отважилась на правду, то позвольте рассказать вам ее до конца? Мне кажется, я больше никогда на это не решусь. Расскажу сейчас всё что знаю, и мы обе попробуем забыть этот разговор? Договорились?
Забыть обо всём? Вот этого, к сожалению, я не могу пообещать. Уверена, что новая информация теперь постоянно будет крутиться в моей голове. Она хочет сказать мне правду? Есть еще какая-то правда? А мне точно стоит ее знать? Внутренне, я колебалась. Нужна ли мне такая реальность? Готова ли я к ней? Но ведь это лучше, чем жить в придуманном мире? Рано или поздно мир грез рассеется и что будет тогда? По сути, я ведь уже сделала шаг и оказалась в темном и дремучем лесу. Я еще не огляделась вокруг, только лишь подняла голову, чтобы взглянуть на смыкающиеся макушки деревьев. Их грозный вид страшит и будоражит воображение, но я же смелая. Готова сделать шаг вглубь леса и взглянуть жестокой правде в глаза. Уж лучше это сделать сейчас, чем стоять и дрожать под кустом в ожидании приближения ночи. Я решительно кивнула ей в ответ.
Алия сделала глубокий вдох и выдох, прежде чем начать свой рассказ:
— Я старалась не влезать в ваши отношения, была молчаливым свидетелем. Не буду скрывать, я часто слышала, как вы ругаетесь, как Денис Сергеевич не дает вам разрешения от него уйти. — Она перебирает руками свой подол, нервничает, прячет свои глаза. По всем этим признаком становится ясно, что этот разговор дается ей нелегко. — Честно сказать, я надеялась, что рано или поздно Денису Сергеевичу это надоест, и он добровольно отпустит вас. Но всё зашло слишком далеко.
Она резко встала со стула и направилась к раковине. Взяла чистый стакан и наполнила его водой. Сделала спешно пару глотков воды со словами: «Извините, в горле всё пересохло».
— Конечно пей. Понимаю, разговор непростой, — пытаюсь морально ее поддержать.
Спустя пару секунд до меня доходит смысл ее последней фразы, поэтому я тут же переспрашиваю:
— А почему ты сказала, что всё зашло слишком далеко?
Она отвернулась ко мне спиной, когда я услышала ее ответ:
— В тот день, когда вы упали с лестницы, я только пришла с практики и услышала громкий грохот. — Она сполоснула стакан, убрала его на место и вновь села напротив меня. — Я пришла на звук и нашла вас на полу у лестницы. Вы находились без сознания, а рядом с вами был Денис Сергеевич. В его глазах я увидела жуткий страх. Мне кажется, — она подняла глаза на меня и пристально посмотрела в упор, — но это только моё предположение, и я не берусь утверждать, что это так и есть, но Денис Сергеевич как-то причастен к этому трагическому событию. Возможно,
