Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
– Значит, вы утверждаете, что пьянствовали на работе? – сказал я, чтобы скрыть охватившее меня смущение.
– Да! Пьянствовал! – воскликнул он тоскливо. – Вы никогда не слышали о пьяницах? Да что вы понимаете! – Он схватил себя за волосы. – Но если об этом узнает Миллер – я погиб! Я и так уже вишу на волоске.
– Успокойтесь, – сказал я, захваченный новой идеей. – От меня Миллер ничего не узнает. Вот будет ли только молчать та медсестра?
– Татьяна – добрый человек, – глухо сказал Груздев. – Она никогда ничего не расскажет.
– Будем надеяться, – ответил я. – Но услуга за услугу. Скажите мне, кто, по-вашему, мог организовать это убийство?
– Послушайте, – стараясь говорить убедительно, начал Груздев. – Я никогда и ни от кого в клинике не слышал ни одного слова об убийствах. У нас тихое место. Мы возвращаем людям красоту.
– Ну да, самая гуманная профессия, это я знаю! И однако факт налицо. Я попытаюсь поставить вопрос конкретнее. Вы знаете о существовании «блатной» палаты?
– Да, знаю, – ответил Груздев. – Но это чисто формальное определение. Своего рода больничный фольклор. Просто этой палатой занимается лично Миллер. Он сам проводит лечение своим хорошим знакомым. Или нужным людям. Но они так же платят деньги и обслуживаются точно так же, как и остальные пациенты.
– А пациент Краснов из тридцатой палаты вам знаком?
Николай Петрович никак не отреагировал на это имя.
– Не слышал такой фамилии, – равнодушно сообщил он. – Тридцатую палату ведет другой врач.
– А вы можете достать историю болезни этого человека?
Груздев подозрительно посмотрел на меня.
– Достать – это значит выкрасть? – уточнил он.
– Скажем, изъять, – предложил я.
– Почему бы вам самим тогда не изъять? – немного язвительно произнес он.
– Мне не хотелось бы спугнуть кое-кого раньше времени, – объяснил я.
Груздев потер лоб. Хмель из него постепенно выходил, и он впадал в нервозное и депрессивное состояние.
– А если я откажусь, – почти безнадежно сказал он, – вы настучите на меня Миллеру?
– Вы догадливы, – похвалил я.
– Но это же чистой воды шантаж! – с упреком сказал Груздев.
– Да, это чистой воды шантаж! – твердо ответил я.
Груздев, придерживаясь за стену, поднялся – колени его хрустнули. Похоже, мой коллега давно махнул рукой на свою физическую форму.
– Давайте вернемся в кафе! – взмолился он. – Если я сейчас не выпью, у меня лопнет голова!
– В принципе я не возражаю, – сказал я, вставая вслед за ним. – Но вы так и не ответили.
Мы поднялись по ступеням и вошли во двор. Накрапывал мелкий дождик. Груздев поежился и глубже запахнул ворот пальто.
– Какая история болезни вас интересует? – спросил он. – Краснова из тридцатой?
– Да. Ее должны, наверное, сдать в архив. Ведь сегодня ночью он исчез из больницы. И еще хотелось бы взглянуть на историю болезни «блатного» пациента…
– А вот это не получится! – отрезал Груздев. – Все, что связано с его пациентами, Миллер хранит у себя в сейфе. Лезть туда – это самоубийство!
– Но вы хотя бы знаете, кто лежит в этой палате? – спросил я. – Все-таки больница. Все свои, шила в мешке не утаишь…
– В каждой больнице есть свои неписаные законы, – сурово сказал Груздев. – У нас не принято совать нос в дела шефа. Это не наш бизнес.
Чем ближе мы подходили к кафе, тем быстрее и нетерпеливее делался его шаг. Кажется, он намеревался сполна вознаградить себя за перенесенное потрясение и потерю кепки. Но мне не улыбалось снова торчать в гнусной забегаловке среди патлатых тинейджеров.
– Хорошо, Николай Петрович, – строго сказал я. – Вы мне очень помогли. Я надеюсь, содержание этой беседы останется между нами. А завтра я заеду к концу рабочего дня в клинику – постарайтесь к этому времени раздобыть историю пациента Краснова.
– Я попробую, – пробурчал Груздев, пряча глаза.
Глава 5
– Кажется, меня прооперируют в рекордные сроки, – с иронией сообщила мне Марина. – Первая операция уже завтра. Доктор Маслов ведет себя очень сдержанно, но решительно. Словоохотливость его как рукой сняло. По-моему, он получил четкие указания поскорее избавиться от моей персоны.
Мы прогуливались за пределами больничного двора среди покрытых золотом берез. Не сговариваясь, мы оба направились в сторону злосчастной автостоянки. Сквозь разрывы в тучах проглядывало бледное солнце. Земля, усыпанная палой листвой, мягко пружинила под ногами.
Я подъехал вскоре после обеда и еще не успел поведать Марине о своих приключениях. Меня сковывало отсутствие видимых результатов и стыд за свои топорные действия. Некоторые надежды я возлагал на обещание Груздева. Но пока я еще его не видел и не мог быть ни в чем уверенным.
– А вообще, как ты себя чувствуешь? – поинтересовался я.
Марина оживилась.
– Ты знаешь, я никогда раньше так хорошо себя не чувствовала, как здесь! – призналась она. – Так что насчет курорта ты был прав. За эти два дня я, кажется, даже начала набирать вес. Если я пробуду здесь еще неделю, ты меня не узнаешь. Я превращусь в дебелую матрону со вторым подбородком.
– Этого не может быть, – сказал я. – Твой длинномерный хирург заверил меня вчера, что в этом зловещем месте людям возвращают красоту…
– Ты все-таки с ним общался?! – воскликнула Марина. – А я думала, что ты вчера уже здесь не появлялся!
– Ошибаешься, – сказал я. – Просто я едва не опоздал. Мотался к Чехову. Он обещал помочь. Но сегодня я до него не дозвонился – куда он пропал, ума не приложу!
– Потом про Чехова! – нетерпеливо прервала меня Марина. – Рассказывай про доктора! Ты за ним следил? Он вел себя подозрительно?
– Ужасно подозрительно! – согласно кивнул я. – Но в результате оказался банальным алкоголиком. В ту ночь он отсыпался в комнате для посетителей. Медсестра просто покрывала его – может быть, она испытывает к нему слабость. Во всяком случае, мне показалось, что он говорит правду. И больше всего боится вылететь с работы, если о его запоях узнает шеф. В общем, я из детектива превратился в шантажиста… Хотя Груздев – так зовут хирурга – уверен, что я работник милиции, имей это в виду. Если он будет спрашивать обо мне – соври, что я снимал с тебя допрос…
– Совру, – пообещала Марина. – Так ты ровным счетом ничего не узнал?
– Как это не узнал? – возмутился я. – Теперь одним подозреваемым меньше! Сколько там у нас еще осталось? Человек сто?
– Хочешь сказать, что ничего у нас не получится? – спросила Марина.
– Не знаю, – пожал я плечами. – Посмотрим, чьи отпечатки найдут на стакане…
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
