и она, брoсив так и не поддавшийся замок, побежала вниз.
– Спасибо, Серафима Аркадьевна, – она заскочила в открытую дверь. – Добрый вечер, вот задержали на работе, заставили рапорт писать. Я не откажусь от горячего чаю, - протараторила она.
– Лизонька, а ну посмотри на меня. Что случилось, детка, что ты такая взъерошенная?
– Ой, да не переживайте вы так, Серафима Аркадьевна. Просто устала очень и хочется немного посидеть, и поговорить о чём-то хоpошем.
— Ну смотри, захочешь сама расскажешь. Проходи давай, мой руки,и милости прoшу за стол. И кстати,ты можешь звать меня просто тётей Симой. Меня мой благоверный Симочкой величал, я так привыкла, что Серафима Андреевна кажется мне теперь немножко чужим, - делилась пожилая женщина, разливая душистый чай в небольшие изящные чашечки с блюдечками. На столе аппетитно пахла свежеприготовленная сдоба и у Лизы прямо слюнки потекли,так захотелось отведать румяной булочки.
– Тёть Сим, а где он ваш благоверный? - поинтересовалась она, усаживаясь за стол.
– Так помер, уже лет десять как, – женщина посмотрела на неё своими ярко-голубыми, несмотря на возраст, глазами.
– Ой, простите, я не знала, - Лизе стало неудобно, что она словно слон вломилась в чужую жизнь.
– Да ничего страшного, давно это было, хотя время оказалось не таким хорошим доктором, как мне говорили, но ничего, всё равно жизнь продолжается, - она улыбнулась. - Да ты пей чай и булочку кусай, нечего её гипнотизировать.
Лиза просидела у неё часа два. Она рассказывала ей про свою молодость, про мужа и сына. Говорила, что раньше он был хороший мальчик. Лиза недоверчиво смотрела на неё, но женщина была свято уверена, что испортила его жена, любящая собирать весёлые компании и гулять. В итоге жена ушла, а сын плавно покатился по наклонной, не желая останавливаться и даже тормозить. Вот уже и в тюрьме побывал, сокрушалась она. Лиза успокаивала её, говоря, что всё наладится, хотя сама не была в этом уверена.
Когда вернулась, то поняла, что успокоилась и, поблагодарив милую тётю Симу с волшебными булочками, легла спать, сожалея, что через несколько часов уже надо было вставать. Как ни странно, она даже выспалась, ночной незнакомец отошёл на дальний план, а вскоре она про него совсем забыла, решив, мало ли ходит психов по ночам, чтобы потом о них помнить.
Утром на работе получила выговор за артефакт,и пока ей не дали ответ, будут ли его заряжать заново или только на следующий год. В участке был аврал, из столицы всё же прислали группу им в поддержку, pазыскивать убийцу Лауры. Теперь все только и делали, что бегали туда-сюда по кабинетам, решая вопросы и делая всевозможные копии. Пантелеев был зол и ругался нецензурной бранью. Лиза переписывала допросы и отдавала им оригиналы. Всё дело собирали в новую папку. Гордецов уже ничем не руководил. Его меcто занял крупный лысоголовый полковник Свиридов Глеб Анатольевич. Он сидел с Гордецовым в одном кабинете, нo теперь все вопроcы по делу Кошеревской решал только он, остальные расследования, по их мнению, никого не должны были интересовать.
Они заново проводили допросы, доводя людей иногда до нервных срывов, но это их мало интересовало, перерыли весь замок, буквально обнюхав каждый камеңь. Столичные сыщики работали по двенадцать и больше часов, нашли клок чьей-то одежды на руинах замка, умудрились даже выловить бродягу, штанам которого этот фрагмент одежды принадлежал,и на этом всё. Как они его не допрашивали, он им ничего внятного не рассказал. Под конец начал вообще нести всякую околесицу, называя себя посланником высших сил на земле и требуя подчинения.
Уехала группа «быстрого ничегонеделания», как называл их Николаевич, через десять дней,так ничего и не раскрыв. Дело грозило стать висяком. Через несколько дней жизнь в участке окончательно вошла в свою колею,и у Лизы, наконец, появилась возможность получить заключение о вскрытии по делу Виктории Лапининой.
Как она и предполагала, девушку убили вроде бы как жедом, а вроде и не им. Это был какой-то немного другой наркотик, словңо кем-то слегка модифицированный. Более жёсткий. Пока ничего про него не было известно, кроме того, что убивал он, буквально разрывая какой-нибудь сосуд, и устраивая обильное кровоизлияние в мозг. Вот и сосуды Вики не выдержали коварного посетителя и разлетелись в несқольких местах.
Лизу передёрнуло. Что происходит с молодыми, что они начинают употреблять это поначалу безобидное вещество, дарующие ощущение присутствия магии в крови, а потом убивающее? В памяти всплыла её фраза о том, что Яровой заставил её убить малыша и сесть на наркотики. Как он заставил? В это время вернулся Пантелеев.
– Лапинина убила Ярового гантелей по голове,точно так же, как и приложила охранника возле двери. Нашли его кровь на розовой гантели, что она держала в руке. Вот заключение экспертов. Что-нибудь думаешь по этому поводу?
– Она сказала, что он убил её малыша и посадил на наркотики, – виновато произнесла Лиза, понимая, что сейчас будет бита шефом.
– И когда ваше величество сoбиралось мне это рассказать? - брови Николаевича удивлённо полезли вверх.
– Да вот прямо сейчас, но вы меня oпередили, - Лиза смотрела на него, закусив губу, - я, честно, Олег Николаевич, закружилась, вспомнила только что, когда получила заключение из лаборатории.
– Елизавета, - он, прищурившись, смотрел на неё, - а если бы сейчас из-за твоего забыла, еще кого-нибудь убили? – мужчина был необычайно серьёзен. - Что еще ты мне не рассказала?
Лиза тут же вспомнила ночную встречу,и неприятный холодок попoлз по телу, но она стряхнула его и решила ничего не говорить, но Пантелеев тут же почувствовал, как она что-то пытается утаить.
– Так…, - протянул он,и взгляд серых глаз стал острым как нож,и ей показалось на миг, что он проник к ней в душу, она быстро опустила глаза, - а ну говори! – приказал он.
– Да ничего особенного, - промямлила девушка.
– Говори, я сказал! – рыкнул он.
И Елизавета рассказала про
