была важна твоя поддержка!
— Да брось ты, Маш! Для чего ещё нужны друзья?! Мы же с тобой, как та сладкая парочка — и в горе, и в радости, — подмигивает она мне и вздыхает, — Хотелось бы, конечно, чтобы только в радости, но тут уж ничего не поделаешь, раз уж сложилось всё вот так… Ты с Митей говорила, кстати? Как он отреагировал на то, что тебе стало всё известно о его связи с этой малолетней козой — сестричкой твоей?
— Как отреагировал? Стал убеждать меня в том, что у меня крыша поехала. Что они с Катей — невинные жертвы моего бреда. Что ничего между ними нет и быть не может. Мол, ему просто плохо стало, а эта «добрая девочка» пыталась привести его в чувства. Как раз искусственное дыхание делала, когда я в комнату зашла. Свет, ну я же не идиотка! Уж то, что я увидела — точно с искусственным дыханием не спутаешь, — болезненно морщусь, вспоминая свою давешнюю встречу с мужем, — И знаешь, что самое страшное? Так больно осознавать, что я, всё это время, жила с незнакомцем. Я не понимаю, почему он увиливает и врёт. Зачем разыгрывает этот спектакль, выставляя меня сумасшедшей? Тот Митя, которого я знала, никогда бы так не поступил. Не бросил бы меня одну в самый сложный момент моей жизни, не стал бы врать, переводить стрелки, и уж точно не изменил бы мне с моей собственной сестрой. Мой Митя — он верный, честный, добрый. А тот, что приходил ко мне в палату — этого человека я просто не знаю.
— Понимаю, солнышко, — вздыхает подруга, — Слушай! А сестричка твоя как себя вела? Ну, после того как ты очнулась?
— Когда я пришла в себя, то Катя уже одеться успела. Вела себя так, как будто бы мне реально всё привиделось. Помогать пыталась, скорую вызвала, — судорожно тру виски, пытаюсь сконцентрироваться на ускользающей мысли. Есть ощущение, что упускаю что-то важное.
— Светлая, я вот ещё о чём подумала: ну, допустим, у меня было помутнение рассудка, мне привиделось нечто, не имеющее отношения к действительности и между ними реально ничего нет. Но если всё было так, как они говорят, если он и правда не виноват и сам в это время был без сознания, а она его в чувства приводила, то, вот объясни мне, почему она для него скоряк не организовала? Или, на худой конец, не сообщила приехавшей бригаде, что в доме есть ещё один человек, которому требуется помощь медиков? И почему он не задаётся тем же самым вопросом, а продолжает слепо выгораживать эту сучку?
— Вот же! А ведь и правда! Маш, и что ты теперь делать будешь?
— Пока не знаю точно. Хотела сразу после выписки на развод подавать, но Воробей посоветовал сначала ещё раз поговорить с мужем. И ещё, он высказал сомнения на тему естественности того, что с моим малышом так вышло… — сглатываю слёзы, вспоминая о судьбе своего крохи, — Он говорит, что если мой муж не врёт, то во всём этом: в той мерзкой сцене, в «беспамятстве» Мити и в моей потере ребёнка, может быть замешана Катя. Мне это всё кажется бредом, но и то, что сейчас происходит — полный бред. Я не вижу логики. Зачем мужу так откровенно мне врать? Почему врачи не заметили раньше каких-то отклонений в моём состоянии? Ведь вся беременность протекала хорошо, не было никаких предпосылок к случившемуся. Я же осторожной была, не перенапрягалась, все анализы и обследования в срок проходила. С ребёнком всё было хорошо, а потом — раз и всё.
— Маааш, — шокировано шепчет подруга, — Это жееесть! Одно дело — в постель к твоему мужчине прыгнуть. Мерзко, да, но… Ты правда допускаешь, что она и к твоему выкидышу причастна? Но каким чудовищем нужно быть, чтобы совершить такое?!
— Не знаю, Светлая. Вообще не знаю, что думать. Наверное, после выписки ещё раз всё с ним обсужу. А сейчас — просто хочу попросить его, чтобы он выставил Катю из нашего дома. Не важно, что будет дальше, но не хочу, чтобы после всего случившегося, она там оставалась.
Глава 18
Светлая, настойчиво пододвигает ко мне тарелку домашнего картофельного пюре с подливой и сочной котлеткой.
— Только попробуй всё не съесть! Я что, зря с самого утра у плиты стояла? Всё свеженькое, вкусненькое — не то, что эти твои казненные помои. Жуй давай, а то обижусь!
Послушно приступаю к еде. Обижать подругу мне совсем не хочется. Всё и правда очень вкусное — начав с неохотой, в конце чуть тарелку не вылизываю. При всей своей деланной бесшабашности, Света — просто замечательная хозяйка! Повезло Пашке с ней — красавица, умница, да ещё и готовит не хуже самого заправского повара. Не понимаю, почему они до сих пор свои отношения скрывают. От Светки одно объяснение: «Счастье любит тишину». А по-мне так, в их случае, с «тишиной» некоторый перебор происходит… Даже мой муж не в курсе, что у его друга и Светы — любовь. Непонятно. Но да ладно, им виднее, как лучше. Надеюсь, что свою свадьбу и рождение кучи детишек, они так тщательно оберегать не будут…
— Ну как? Не ответил? — интересуется подруга, доставая из холодильника коробочку со свежими пирожными, — Ты чай какой будешь? С бергамотом или обычный?
— С бергамотом, — рассеяно отвечаю я, глядя на экран телефона, — Нет, Свет, не отвечает пока.
Десять минут назад, по-настоянию Светки, я всё-таки отправила короткое смс мужу. Сказала, чтобы в больницу ко мне не приходил, но пообещала, что после моей выписки мы обязательно увидимся и всё обсудим. И, в завершении сообщения, потребовала, чтобы Катя, как можно скорее, покинула наш дом. И вот теперь мы со Светлой с нетерпением ждём, что на это ответит Митя.
Мы уже успеваем выпить по кружке чая, когда мой телефон пиликает, сообщая о новом входящем.
«Мышка, как ты? Я приехал, но меня к тебе не пустили. Сказали, что врач запретил. С тобой всё хорошо? Очень хочу тебя увидеть! Ночь не спал, после нашей последней встречи. Больно, что мы вот так вот расстались.
Маша, я поговорил с Катей. Она растеряна и шокирована твоим отношением к ней. Плакала долго. Всё пытается понять, что она сделала не так, за что ты на неё так сердишься. Но она не обижается, понимает, как тебе сейчас плохо. Тоже очень хочет с тобой поговорить, объяснить всё.
Маш, по-поводу того,
