ни было.
Я отсыпалась, приводила себя в порядок, любовалась артефактом, который спустя столько лет удалось вернуть, и… зализывала раны, нанесенные словами богини.
Только гневные послания Владыки я, прочитав, складывала стопочкой на столе.
И вот сегодня я, наконец, почувствовала в себе силы, встретиться со всеми лицом к лицу.
Ну что, Мажена? Это была твоя самая удачная партия! И она закончена.
Настроившись подобным образом, я велела заложить карету и отправилась в Зеленый дом у площади Независимости.
Я все сделала правильно, я дала им шанс и дала им выбор. А уж как они им распорядятся, дело их.
Внучка открыла мне дверь, и первое, что я увидела, это родовые браслеты Шаэна на ее руках.
Хмыкнула.
Ясно.
Какую бы головомойку мне Мажена-младшая сейчас не устроила, это будет немного фальшиво. Раз они браслеты не сняли, значит, обоих все устроило.
— Как ты могла? — налетела на меня Мажена.
— А что тебе не нравится? — я сделала каменное лицо. — Я устала слушать, какой Шаэн замечательный, какой он прекрасный, умный, дальновидный.
— Что? Чужие достоинства глаза колят? — склочно спросила Мажена. Характерец у нее в меня.
— Нет, надоело, что свои не спешишь показать. Ты сколько лет по Шаэну сохнешь? Кажется, с момента прохождения практики во дворце? Ты хоть раз показалась ему на глаза?
— Я не из тех, кто вешается на шею! — запальчиво возразила внучка.
— Вешаться на шею и хотя бы познакомиться, это не одно и то же.
— Он должен был сам меня заметить!
— Как? — округлила я глаза. — Как он мог тебя заметить, если ты прячешься, стоит ему оказаться на расстоянии двухсот метров!
— Тебя же он разглядел? Даже с фальшивыми морщинами!
Я обалдела от этой претензии:
— Ты, что, приревновала Шаэна ко мне? Учитывая, что мы с тобой на одно лицо? Да родная дочь на меня меньше похожа!
Мажена и в самом деле была копией меня в юности, удивительно, но внучка была со мной на одно лицо, на то самое, что я показывала Шаэну в старых документах.
Внезапно губы Мажены задрожали:
— А если он меня не полюбит? Ба, что мне тогда делать?
Вздохнув, я присела рядом с ней на диванчик, на котором не так давно лежал подбитый Шаэн.
— Дай ему шанс. Никто же не заставляет вас жениться! Это только повод присмотреться! Ну, чего ты ревешь?
— Он еще и с чувством юмора…
— Это тебя огорчает? — растерялась я.
— Нет, просто он почти совершенство.
— Только ты ему об этом не говори, — совершенно серьезно прошу я.
По своему опыту сужу: мужчинам ни к чему такие знания, они их портят.
— Даже и не думала, — утерев слезы, ворчит Мажена. — Он решил, что я не умею готовить, как и ты, и заказывает мне еду.
— Это он, конечно, молодец, — хмыкаю я. — Но меня больше волнует, что я вижу из торчащий из шкафа рукав камзола.
Мажена краснеет.
— В общем, дети мои, где-то я может и не права в своих кардинальных способах решения проблем, но решать все равно вам. Браслеты, как я вижу на тебе, — усмехнулась я. — Он не взял, или ты не отдала?
— После того, как мы поскандалили, я сказала ему забирать их, но он гордо отказался. Теперь я и сама не хочу их возвращать Шаэну. Если отдам, он может предложить кому-нибудь еще.
Логично. Я сосредоточилась и сохранила серьезное лицо. Мажена — известный ученый, магистр с ученой степенью, умница, но стоит зайти речи о Шаэне, как она становится похожа на взбалмошного подростка.
Ну вот чувствовала я, что эта парочка создана друг для друга.
Все сложилось просто прекрасно: я утерла нос Фиджассе, добыв его переписку с парендскими торговцами оружием, забрала свой артефакт, устроила личную жизнь внучки… И, судя по донесениям моего адъютанта, Шаэн вернулся на службу. Все просто великолепно.
Осталось пережить встречу с Владыкой.
Где там моя индульгенция?
Часть 14
В кабинете Владыки не было.
Уже стемнело, и прислуга зажгла свечи. Не магические, а самые обычные. Стало быть, меня все-таки ждали, потому что я очень люблю запах горящих свечей, а еще запах, который остается, когда их задуваешь.
В камине потрескивал огонь, облизывавший вишневые поленья. Уютно и тихо.
Я присела за столик с шахматной доской. Что ж, мой ход, который я сделала в ночь, когда мы с Шаэном «грабили» Владыку, уже встретил сопротивление. Однако, я на него и рассчитывала. И сейчас я одним ходом забрала коня.
— Мне это надоело, — услышала я сварливый голос за своей спиной.
Сложив руки на коленях, как примерная ученица, я развернулась к Владыке и залюбовалась им.
Длинные светлые волосы, выразительный взгляд, чувственные губы… И ямочки на щеках, когда он улыбается. Но не сейчас. Сейчас Владыка был суров.
— Закария… — начала я подбирать слова.
Заложив руки за спину, отчего широкие плечи, обтянутые черной шелковой рубашкой, развернулись еще шире, он подошел к окну. Не глядя на меня, Владыка процедил:
— Я даже не про твою очередную махинацию. Я рад, если у племянника все сложится с твоей внучкой. Но я тоже хочу хоть немного счастья.
Я закусила губу, потому что слова Закарии были словном ножом по сердцу.
— Почему ты молчишь? — прекратив созерцание парка, он обернулся ко мне.
— Ты же знаешь, я не могу сделать то, что ты просишь…
— Почему? Один раз я уже пошел у тебя на поводу, и к чему это привело? Ты была несчастна со вторым мужем и еле унесла от него ноги, и я женился на другой в государственных интересах. Но ладно. Тогда я был слишком молод для тебя. Что мешает тебе теперь?
Как объяснить ему так, чтобы он понял?
Закария раз за разом заводил этот разговор. И с каждым днем мне все сложнее удавалось до него достучаться. Из самого страстного влюбленного он превращался в ледяную глыбу, стоило мне отказать в очередной раз. Уж лучше бы взрывал все вокруг, а не ранил меня своей холодностью.
Вот что ему еще нужно?
Я стала его любовницей! Разве ему так плохо?
Плохо, поняла я, посмотрев на хмурый взгляд и поджатые губы.
Мне и самой несладко, особенно, когда министры начинают кружить вокруг не с мольбами жениться еще раз.
Разом вспомнились слова богини, и как-то сразу стало понятно, что сейчас действительно мой последний шанс. Что я буду делать, если Закария больше никогда не предложит мне разделить с ним не только постель, но и жизнь.
Может, не зря мне Хадзима напророчила третий брак,
