Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Наконец, я вернулся в комнату Чака — Марго уже ждала меня там, мы закрыли его дверь и просто адски навазелинили ручку. Остатки мы размазали по окну, в надежде, что так его будет сложнее открыть после того, как мы выберемся и закроем его снаружи.
Марго посмотрела на часы и показала мне два пальца. Мы стали ждать. Все эти две минуты мы смотрели друг на друга, и я наслаждался синевой ее глаз. В темноте и тишине мне было спокойно, к тому же я не мог сказать ничего такого, что могло бы все испортить, а Марго смотрела на меня так, будто во мне тоже было что-то стоящее.
Она кивнула, и я подошел к Чаку. Обернув руку собственной майкой, как она мне велела, я, стараясь действовать как можно аккуратнее, наклонился и, прижав палец к его лбу, быстро вытер крем. А вместе с ним убрал, и каждый волосок с правой брови Чака Парсона. И в тот момент, когда я стоял над ним, с его правой бровью на майке, он внезапно открыл глаза. Марго с быстротой молнии схватила одеяло и набросила на Чака, а когда я поднял взгляд, маленькая ниндзя уже вылезла из окна. Я поспешил за ней — под вопли Чака: «МАМ! ПАП! НАС ГРАБЯТ!»
Мне так хотелось ответить: «Мы ничего не украли, разве что твою правую бровь», но все же я держал рот на замке, выбираясь из окна ногами вперед. И чуть не упал на Марго, рисующую свой инициал на виниловой панели Чакова дома. Потом мы похватали свою обувь и бросились бежать к минивену. Оглянувшись, я увидел, что в доме загорелся свет, но никто еще не вышел: явное доказательство эффективности хорошего слоя вазелина на дверной ручке. Когда мистер (или миссис, я не разглядел) Парсон раздвинул шторы в гостиной и выглянул в окно, мы уже ехали задом в сторону Принстон-стрит и трассы.
— Да! — заорал я. — Бог мой, это было гениально!
— Ты это видел? Его рожу без брови? Как будто он во всем сомневается. Типа такой: «Неужели? Говоришь, у меня всего одна бровь? Очень вероятно». И так круто, что этому уроду теперь придется выбирать: либо сбрить левую, либо нарисовать правую? Супер. А как он мамочку звал, плакса паршивая.
— Погоди, а ты-то за что его ненавидишь?
— Я не говорила, что ненавижу его. Я просто сказала, что он плакса паршивая.
— Но ты же с ним вроде всегда дружила, — удивился я.
По крайней мере, я думал, что они дружили.
— О да, у меня всегда была куча типа друзей, — ответила Марго. Она наклонилась и положила голову на мое костлявое плечо, и ее волосы рассыпались по моей шее. — Я устала, — сказала она.
— Кофеин, — ответил я.
Она слазила назад и взяла две банки «Маунтин дью» — я осушил свою в два глотка.
— Значит, теперь в «Морской Мир», — сообщила Марго. — Пункт Одиннадцатый.
— Что? Типа освободить Вилли?
— Нет. Просто едем в «Морской Мир». Это единственный парк развлечений, куда я еще не вламывалась.
— Да в «Морской Мир» мы и не вломимся, — сказал я, подъезжая к пустой стоянке возле мебельного магазина и останавливаясь.
— Время поджимает, — произнесла Марго и протянула руку к замку зажигания.
Я ее оттолкнул.
— Да в «Морской Мир» мы и не вломимся, — повторил я.
— Опять ты со своими взломами.
Марго смолкла, открывая еще одну «Маунтин дью». Свет, отражаясь от банки, падал ей на лицо. На губах мелькнула улыбка, и она сказала:
— Не будем мы ничего взламывать. Не рассматривай это как взлом «Морского Мира». Считай, что мы просто посетим его посреди ночи и забесплатно.
8
— Так, во-первых, нас поймают, — сказал я.
Я, так и не заведя мотор, принялся излагать причины, по которым собирался выйти из игры, гадая, видит ли Марго в темноте мое лицо.
— Поймают, конечно же. И что с того?
— Это противозаконно.
— Кью, ну, по большому-то счету, какие из-за этого у тебя могут быть неприятности? Господи, после всего, что я для тебя сегодня сделала, ты не можешь мне одним-единственным добрым делом отплатить? Не можешь закрыть рот, успокоиться и перестать трястись из-за каждого малюсенького приключения? — И тихонько добавила: — Блин, будь же мужиком наконец.
И тут я вышел из себя. Я вынырнул из-под ремня и оперся о приборную панель — чтобы смотреть ей в лицо.
— Всего, что ТЫ для МЕНЯ сделала? — Я буквально орал. Хотела уверенности? Вот тебе и уверенность. — Это ты звонила отцу МОЕЙ подружки, которая трахается с МОИМ парнем, чтобы никто не догадался, что это я? Ты мою задницу по городу всю ночь катала, и не потому что «ах как я тебя ценю», а потому что мне просто нужен был шофер, а ты как раз живешь по соседству? Этим ты ради моего удовольствия всю ночь занималась?
Марго не смотрела на меня. Она смотрела вперед, на стену мебельного магазина.
— Думаешь, ты действительно был мне нужен? Не понимаешь, что я могла дать Мирне бенадрил и выкрасть сейф из-под кровати, пока она будет дрыхнуть без задних ног? Или прокрасться в твою спальню и взять ключ? Придурок, я могла бы все сделать без тебя. Но я тебя выбрала. И ты тоже меня выбрал. — Вот тут Марго посмотрела на меня. — А это сродни клятве. По крайней мере, на эту ночь. В болезни и здравии. В печали и радости. В бедности и богатстве. Пока рассвет не разлучит нас.
Я завел мотор и выехал со стоянки. Если отставить в сторону всю эту ее фигню про то, что мы якобы команда, я все еще чувствовал себя так, словно делаю это из-под палки, и мне хотелось сказать последнее слово.
— Да, но когда руководство «Морского Мира» пошлет письмо в Дьюк с сообщением, что негодяй Квентин Джейкобсен проник на их территорию в полпятого утра в сопровождении какой-то безумной девицы, в университете очень разозлятся. И мои родители очень разозлятся.
— Кью, да поедешь ты в свой Дьюк. Станешь успешным адвокатом или кем-то там еще, женишься, заведешь детишек, проживешь долго и помрешь, но перед смертью, захлебываясь собственной желчью в доме престарелых, ты скажешь: «Черт, я всю жизнь прожил зря, но хотя бы мы с Марго Рот Шпигельман однажды в пять утра пробрались в „Морской Мир“, хотя бы в тот день я carpe diem».[3]
— Noctem, — поправил я.
— Ладно, ты снова Словарный Король. Трон опять твой. А теперь вези меня в «Морской Мир».
Мы молча ехали по 1-4, и я вдруг вспомнил того мертвого в сером костюме. «Может, она поэтому меня выбрала», — подумал я. И только в этот момент я наконец сопоставил, что она тогда сказала про него и про ниточки, а сегодня — про себя и про ниточки.
— Марго, — нарушил я наше молчание.
— Кью, — ответила она.
— Ты говорила… Когда тот мужик умер, ты сказала, что у него, наверное, все ниточки внутри оборвались, а сегодня ты и про себя сказала, что у тебя порвалась последняя нитка.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
