в более спокойной обстановке», – решил он.
А чтобы исключить всякие сомнения, высадил шофера в пригороде Архангельска, приказав самостоятельно добираться в свое отделение и доложить по команде о том, что автомашину генерал Талеев лично вернет сегодня вечером. Рацию в ней он выключил сразу.
Теперь надо было сделать еще один звонок. Незначительные следы своего пребывания и… хм… допроса бандитов в штабном вагончике-прорабской они с Толей быстро уничтожили. Но оставался еще пакгауз. Прикинув возможные варианты развития событий, Гера посчитал ненужным возвращаться туда. Три или четыре трупа, пара инвалидов-раненых и трусливый молокосос – что ценного могут они поведать работникам правоохранительных органов? Шестерки! Журналист об этом даже не хотел задумываться. Пусть оперативники и следователи сами устанавливают причину и ход такой кровавой разборки. Или выдумывают.
Гера набрал «02» и срывающимся голосом выдал явно ошеломленному дежурному короткую байку о стрельбе, криках, трупах и т. д., и т. п. в районе дальних железнодорожных путей Исакогорки. Проследить звонок с незарегистрированного мобильника было очень затруднительно.
Место, где можно было спрятать бандитов, Талеев определил сразу. «Все-таки иногда бывает полезно для дела, когда вовсе не из чего выбирать, – подумал он. – Когда-нибудь человечество погубит именно свобода выбора». Хорошая философская мысль получилась! Жаль, кажется, не ему первому она пришла в голову. «Так я и не пытаюсь ее запатентовать. А для себя приятно, черт побери!»
Они уже подъезжали к месту назначения. Анатолий нехорошо ругался, не всегда удачно выруливая между глубоких луж и коварных ухабов и в очередной раз не угадав, чему из них отдать свое мимолетное водительское предпочтение. Наконец он затормозил около уже знакомого им невзрачного дома, где когда-то жили Никитична с дочкой Тамарой, а теперь поселились запустение и таинственные загадки. Гера один вышел из машины, приказав всем оставаться на своих местах. В ответ разгоряченный дорогой Толя посоветовал ему такой приказ прокричать в багажник. В ответ Талеев показал кулак.
Журналист направился не к дому, а вниз по дороге. Он абсолютно правильно рассчитал, что проезд автомашины никак не останется незамеченным для бдительной Ивановны, и предусмотрел ее ожидаемую реакцию: пожилая женщина уже выбиралась на дорогу из своей калитки, опираясь на суковатую палку. Задачей Геры было максимально убедительно и вежливо уболтать старушку и вернуть ее к теплому и родному домашнему очагу.
Разумеется, он блестяще справился с такой непростой задачей. Хотя и пришлось призвать на помощь не только свой многолетний опыт международного журналиста, но и неотразимое личное обаяние, потрясающее умение нравиться женщинам всех возрастов и даже определенный шарм! Гера не смог отказаться от рюмочки сливовой настойки, которую, смакуя, выпил за круглым столом в уютной горнице, чем окончательно завоевал доброе сердце женщины и оставил ее на теплом и мягком диванчике погрузившуюся в приятные воспоминания о такой далекой и восхитительно небезупречной веселой молодости.
После этого Талеев вернулся к машине, и они вдвоем с Толей быстро и незаметно перевели обоих бандитов в дом. Здесь Гера объяснил Торпеде, что завтра в течение дня ему привезут сюда несколько фотографий для опознания неожиданных посетителей вагончика в Исакогорке. Пусть и сын тогда напряжет свои не до конца пропитые остатки полушарий, чтобы узнать кого-нибудь из четверки, непосредственно работавшей с грузом. Бывший главарь бандитов утвердительно кивал, но было заметно, что интересовали его сейчас совсем другие проблемы. Талеев прекрасно это понимал, но еще и сам не решил, как поступить с плененными уголовниками. «Ладно, утро вечера мудренее. И ребята что-нибудь посоветуют», – решил он. Поэтому с легким сердцем пообещал вполне благоприятный исход дела, правда, не уточняя подробностей, в случае если Торпеда и его сын без малейших эксцессов проведут полсуток в, увы, не очень комфортных условиях, без пищи, но в ожидании незаслуженной свободы.
Потом, недолго поспорив с Анатолием о конкретном месте содержания «временно задержанных», они по очереди спустили бандитов в подпол дома, укрепили и без того прочные путы на руках и ногах длинными жгутами, найденными в кладовке, и примотали обоих к толстым вертикальным стоякам. «Потерпите!» Друзья закрыли на замок тяжелую крышку подпола и покинули дом, не встретив никого на своем пути.
В номер гостиницы они вернулись уже поздним вечером и, к своей радости, застали там не только Алексееву, но и Вадима. Друзья искренне обнялись, похлопывая друг друга по плечам, потом Талеев сказал:
– Нам здорово не хватало тебя, Вадик! Ладно-ладно, не оправдывайся. Судя по специфичному загару, неотложные дела задержали тебя на каком-то высокогорном курорте. Сейчас… Давос?
– Ну, командир, по курортам, великосветским презентациям и фешенебельным отелям исключительно ты специализируешься. А у нас «и дым пожиже, и труба, то есть гора, пониже». Хотя нет! Вот тут я тебя точно перещеголял: горы на Памире – это тебе не пейзанские Альпы или вылизанный Монблан. Красотища дикая! А тебе, Галчонок, честное слово, хотел обязательно привезти какой-нибудь экзотический сувенир с твоей предполагаемой родины. Да вот… – Он с сожалением развел руками. – А ведь под самым Гератом были, где тебя когда-то нашли. Только покидать тот гостеприимный край пришлось… э… в экстренном порядке. Да и я знал уже к тому времени, что в какой-то архангельской глуши меня друзья нетерпеливо ожидают, начал спешить… А хозяева уперлись: «Побудь еще да побудь еще!»…
– Это они тебя так настойчиво упрашивали, что следы даже на лице остались?
Вадим машинально провел ладонью по правой скуле:
– А я думал, что уже и незаметно. Так старательно замазывал! Нет! Такого бы рукоприкладства я вовек не потерпел! Понимаете, хозяевам настолько не хотелось нас отпускать, что они, узнав о намерении покинуть их максимально спешно на «быстрокрылой птице», попрятали все парашюты, а в двигатель, «на посошок», что-то взрывательное пристроили. Разумеется, в качестве прощального подарка. Очень своеобразное гостеприимство.
Вадик покрутил головой и едва заметно поморщился:
– И тогда я понял, как не люблю горы! Торчат, понимаешь, внизу. Каменные, острые, снегом засыпанные. Бр-р-р! Абсолютно некуда прыгнуть. Да-а-а… Так потом и пришлось катиться по склону не одну сотню метров. Ой, ну что это я все о своем, о прекрасном! Давайте выкладывайте вашу «чернуху», будем разбираться.
Анатолий, который за время короткого рассказа друга успел раздеться и вымыть руки, теперь уселся за стол:
– А покормить нас с патроном вы не собираетесь? Сами-то небось и пообедали вовремя.
Вадим обиженно возразил:
– Я вот, например, обедал еще в самолете. Да не изображай ты руками штопор! – Это было адресовано Толе, который проделал такую замысловатую фигуру. – Не в том самолете, а на обычной авиалинии Москва – Архангельск. Но кормили так, будто летим из Урюпинска в Петушки.
– Так вкусно?
