из оставшихся мутантов продолжали зверствовать, опьянев от множества пролитой крови. Но думаю, не так и много убили, два десятка, ну три – край, остальное это паника и ранения от своих же.
А к «тридцатьчетвёрке» я не успел. Пока от грузовиков уворачивался, один даже над собой пришлось пропустить, едва упасть успел, и от бегающих солдат, в танк ещё четверо заскочило, закрыв башню, и тот, выдав дымный выхлоп, стал удаляться. Издав вопль ярости, я рванул дальше, приметив трёхосный тяжёлый броневик с длинной тонкой пушкой в башне. Боковой люк закрыт, но все верхние открыты, вот в один я и заскочил, махом взлетев на броню и головой вниз нырнув в башенный люк. Сам броневик у грузовиков стоял. Вот мутанты дают, уже несколько машин горело, на боку средний танк лежал, в другом месте дымы. Задали паники. А на полу броневика, сжавшись, лежал немец, молодой солдат. Тут же приняв вертикальное положение, я сел в кресло наводчика, яростно потирая отбитый о какую-то железку локоть. Достал ТТ из хранилища и направил на немца, крича, чтобы руки поднял. А кроме русского я другие языки не знал, учитель советовал не жечь мозги, изучая новые с помощью амулетов. Тот и сам русский не изучал, внедрил знания языка в амулет-переговорщика. Я не знал языка мира Керри, он меня на русском учил. Особо проблем не было. Про нейрокомы и базы знаний пожал плечами, как изучил это оборудование. Одна из жён Грека изучала как раз нужную ей базу знаний. Тут можно, если осторожно. Поэтому немецкие фразы я знал из фильмов о войне.
Немец хоть и трясся, но руки сразу вздёрнул вверх. Дальше я расстегнул ему ремень и выдернул с кобурой пистолета. Убрал трофей в хранилище, после этого указал на место водителя и знаками приказал занять его и гнать отсюда. При этом наблюдал, что тот делал, чтобы запустить двигатель и тронуться с места. Ясно, с «Нивой» сложнее было. И похоже тот сам торопился сбежать как можно быстрее. До сорока километров в час разогнался. Броневик трясло, качало, хотя ход вполне мягкий, так что всю эту возню мы оставили позади, нагоняя сбежавшие грузовики на дороге.
Уф-ф, хорошо, смог сбежать. Честно скажу, немцы меня пугали куда меньше чем мутанты мёртвого мира, я предпочитал остаться в этом и попытать счастья сбежать, что и удалось. Надеюсь, благополучно. Бегство ещё не закончилось. Ух как я рад! А вот почему немец сомлел, я, кажется, понял. Он кровью забрызган, не его, ран нет, скорее всего вблизи, очень вблизи видел работу мутанта. Да уж, тут любой сомлеет. Да и попахивало от него, явно обделался. Как только силы воли хватило до броневика добежать и закрыться?
А так мы катили, я видел другие немецкие части на отдыхе, некоторые явно встревожены были стрельбой и дымами впереди, даже наш броневик пытались остановить, хотя несколько грузовиков уже остановили, с невменяемыми и испуганными шофёрами. Их допрашивали, а мы мимо проскочили. Увидев поворот на просёлочную дорогу, велел немцу сворачивать и уходить в поля, что тот и сделал. Интересно, всё же сорок первый или сорок второй год? Поди пойми. Тех же «Тигров» я у немцев точно не видел. Хотя, а тут я не уверен, но вроде мелькнула морда самоходки, и у той удлинённый ствол, а удлинённые стволы точно появились в сорок втором, в сорок первом таких орудий не было, лишь «окурки». С другой стороны, лёгкие танки к сорок второму году немцы все потеряли, а я точно видел две «двойки», под одной даже лежал. Однако опять-таки я не уверен, у «троек» и «четвёрок» короткие стволы были, их видел, когда мимо пробегал. Сами понимаете, мне бы сбежать побыстрее, не до того, чтобы рассматривать всё вокруг.
Приметив вдали заросли и вроде речушку, несколько деревьев росли на берегу, ну точно речка, велел немцу свернуть и остановиться на берегу. Знаками показал – и броневик, медленно тормозя, встал. Открыв боковой люк, стволом показал несколько раз, чтобы парень выбирался наружу. Тот, держа руки вверх и настороженно глядя на меня, явно пришёл в себя, уже прикидывает шансы кинуться на меня, но не рискнул, выбрался, я же последовал за ним. Правда, ничего не успел сделать, как из зарослей кустарника и камыша вдруг выскочили три десятка бойцов и два командира, что стало неожиданностью как для немца, так и для меня. Они, радостно вопя, подбежали к нам. Немец так и стоял с поднятыми руки. Я уже прижал руку к боку и незаметно отправил пистолет в хранилище, терять его я не желал. А вот похоже броневик потеряю, как и содержимое, думал будет время изучить и прибрать интересное. Но вот не дошло до этого и не дойдёт. Там МП был, четыре ранца с чем-то, но не успел я.
Я решил права не качать, хотя как маг раскатать советских бойцов и командиров мне не сложно. Защиты у них совсем нет. Да просто внимания привлекать к себе не желал. Они заберут технику, всё что внутри есть, и свалят, а я пойду своей дорогой – предпочитаю такое развитие событий. Бойцы уже вязали немца, двое сматривали броневик, трое, отбежав, встали в охранение, там сержант командовал кому чем заняться, когда подошли оба командира. Не простые, майор, и полковник, судя по шпалам.
– Ранен? – первым делом спросил полковник.
– Не моя кровь, – покачал я головой.
– Кто такой?
– Денис. Случайно тут оказался, – сообщил я правду. – Кстати, я заблудился, это какая область?
– Сталинградская уже. До Сталинграда меньше ста километров по прямой.
– И год сорок второй?
– Забыл? Да, июль сорок второго.
Да и по петлицам и шпалам ясно, что не сорок третий. Хоть убедился, что не сорок первый, не показалась мне та самоходка, был удлинённый ствол. Харьковская катастрофа уже прошла, немцы рвутся к Волге и Сталинграду.
– Понятно.
– А теперь сообщи, что произошло, откуда броневик и немец?
– Нападение было на немцев, я недалеко лежал, пережидал день. Тут смотрю – паника, стрельба, вот и побежал к броневику, залез, а там этот дрожит, дальше знаками приказывал ему что делать, так и доехали до этих мест.
– Понятно. Подожди, а кто на немцев напал?
– Я не видел, но паника сильная была. У немца спросите, тот обделался, так, наверное, видел. Я на речку пойду, кровь кожу стянула, помыться хочу.
– Иди.
Бойцы радовались, в броневике галеты и консервы нашли, которые не испортились на такой жаре, сейчас же быстро готовили обед, все голодные, второй день не
