аудитории применяли не только для экзаменов, но и для занятий, так как это существенно сокращало часы обучения. Жаль, что со временем сила заклинания начала падать. Последние семьдесят лет оно не получало подпитки, поэтому, аудитория теперь используется только несколько раз в год, и то говорят, что в скором времени плетение разрушится, ведь нынешние представители рода Орловых совсем измельчали и не в состоянии активировать свой атрибут более чем на пару секунд.
Я внимательно слушал девушку и поражался, насколько силен был мой дед по отцовской линии, которого я не застал в живых. Скорее всего, подобное заклинание сотворил именно он, или же к его созданию приложил руку прадед.
— Тогда назревает вопрос: — Как преподаватели сидят там столько времени? Это же получается: чтобы всех нас испытать, понадобится по меньшей мере часов двадцать пять.
— Ха, неужели ты думаешь, что это проблема? Да ладно-о-о, состав комиссии просто меняется. Все, кроме ректора, по очереди делают перерыв по паре часов, а затем возвращаются.
— А что, ректор не отдыхает?
— Нет. Он может больше суток работать без перерыва.
— И даже не выходит из аудитории, — прищурился я, пристально смотря на девушку.
— Не-а.
— Хе-х, — я переглянулся со Степой понимающим взглядом, — Допустим, он обойдется без еды и воды, но как же все остальное?
— Что остальное?
— Как он сможет удовлетворить естественные потребности?
— Ты о чем? Какие естественные потребности? На что ты намекаешь? Наш ректор приличный мужчина, а не какой-нибудь извращенец, который не может прожить дня без этого… Этого самого, — девчонка жутко покраснела и поджала губы.
Степка громко заржал, и привалившись к стене, схватился за живот, согнувшись в три погибели.
Я тоже от него не отставал.
— Что здесь смешного? — рассердилась девушка.
— Ой, не могу, ты о чем подумала? А-ха-ха.
— А ты о чем? — смутилась новая знакомая.
— О том, что ректору, как и любому другому человеку, прости за прямоту, нужно поссать или посрать, если сильно прижмет.
— Фу-у, мог бы культурно объяснить, а не говорить как плебей.
— Так я и сказал — естественные потребности, только ты непонятно о чем подумала.
Девушка фыркнула, а я, вытерев ладонью набежавшие от смеха слезы, решил все-таки оглядеться.
Зайдя в здание академии, я не пытался рассматривать внутренним взором навешанные повсюду плетения. Сейчас, после услышанных слов, рискнул посмотреть. Заклинаний оказалось слишком много, почти так же, как украшений на новогодней елке. Все они блистали, переливались и сверкали, вызывая у меня перед глазами калейдоскоп ярких пятен. От такой какофонии света хотелось зажмуриться. Голова резко закружилась, во рту появился противный привкус, еще немного — и я точно блеванул бы себе под ноги. Огромным усилием переборол слабость и уставился на дверь аудитории, пытаясь хоть что-то разглядеть.
Без толку. Значит наружного контура нет — только внутренний. Жаль, что я не обладаю рентгеновским зрением и не умею видеть сквозь стены. Было бы неплохо иметь подобное читерское умение.
— Эй, парень, с тобой все в порядке? — долетел до меня звонкий девичий голос.
— Макс, очнись! — это уже Степан.
Тряхнул головой, возвращаясь в нормальное состояние и прислонился к стене, сразу запуская ускоренную циркуляцию энергии, чтобы прогнать слабость и тошноту.
— Порядок.
— Ты — странный, — сделала вывод девчонка, — но мне нравишься. Я, кстати, Мила. А тебя как зовут?
— Максим.
Дверь опять распахнулась.
— Веринская, — прозвучал голос.
— Ой, это я! — воскликнула новая знакомая и вприпрыжку побежала «сдаваться» преподавателям.
— Всезнайка, — покачал головой я, — но милая.
Внешность девушки вызывала у меня диссонанс. Казалось, что она должна выглядеть по-другому. Не вязался ее образ ботанки с искрометным характером и поведением. С одной стороны — она была похожа на заучку, а с другой — судя по хитрому блеску глаз, который скрывался за диоптриями нелепых очков — определенно точно являлась заводилой,.
Создавалось ощущение, что Мила специально их нацепила, чтобы спрятать свою настоящую личность.
Девочка — загадка. Как, впрочем, и я сам.
Будет интересно с ней пообщаться в будущем, не знаю, какой факультет выберет Мила, но надеюсь, что мы окажемся в одной группе.
В том, что девчонка поступит — я не сомневался. Слишком умная, и не смотря на несуразный вид, уверенная в себе.
Не став зацикливаться на ненужных в данный момент вопросах, повернул голову в сторону, где один из старшекурсников на повышенных тонах выговаривал абитуриенту, и чертыхнулся.
— Едрена копоть! — воскликнул в сердцах.
— Ты чего?
Да так, не обращай внимания. Просто увидел одного знакомца, чтоб ему пусто было.
Через несколько человек от меня стоял рассерженный Юсупов, нависая над втянувшим голову в плечи хлипким пацаном, злобно сверкая глазами.
Я почему-то думал, что он старше и уже закончил академию. На вид я бы дал Андрею не меньше двадцати пяти лет, но видимо — ошибся.
Странно, отчетливо помнил по нашему бою, что сила, которую Юсупов использовал, тянула примерно на пятую ступень, а это — никак не уровень студента, пусть и последнего курса.
Что-то тут не чисто.
А пофиг! Меня не касается.
Главное, чтобы Юсупов не прикопался и не решил отыграться за проваленную дуэль. Нужно постараться как можно дольше избегать с ним встречи.
Сместившись чуть влево, встал так, чтобы перекрыть обзор Андрею, если он решит посмотреть в мою сторону, прикрываясь широкой спиной Степана.
Нет, я не трус, но влезать в разборки, еще не успев сдать до конца экзамен не вариант. Я и так уже отметился поединком с Ильясовым.
Над головами вновь прогремел голос, оповещая о новом испытуемом:
— Зотова Мария.
Уп-с, еще одна родственница.
Я потер ладони.
Это — хорошо, это — вовремя. Как раз укладывается в мои планы.
Глава 10
А вот интересно, куда после окончания экзамена девались поступающие?
— Обратно-то никто не выходил. Может их там, того… На магические опыты? А что… Человеческий ресурс — товар ценный. Вдруг преподаватели академии решили себе набрать подсобного материала. Заодно и проредить численность неугодных аристо. Недаром мы все идем в последнем потоке, — произнес я задумчиво и поржал над своими же словами.
Степа посмотрел на меня как на идиота и покрутил пальцем у виска, чуть отодвигаясь в сторону, тем самым открывая обзор для Юсупову, который в это мгновение поднял голову и встретился со мной взглядом.
Да и бес с ним!
Все равно бы сошлись рано или поздно.
— Они через другую дверь выходят, чтобы тут столпотворения не создавать и не раскрывать раньше времени, что именно происходит за дверями приемной комиссии, — начал объяснять прописную истину Степка, но заметив мое отсутствующее выражение лица, толкнул в бок, — Макс, я с тобой разговариваю!
— Угу, — пробормотал в ответ, наблюдая как Юсупов, оттолкнув пару абитуриентов, находящихся на пути, широким шагом направился в мою сторону.
— Смотрите-ка, кто у нас тут. Стрижнев! Ну, здравствуй.
— И тебе не хворать, Юсупов.
— Поступаешь значит. Как мне повезло… А вот тебе, наоборот, не очень. Теперь придется ходить и оглядываться.
— Угрожаешь? — усмехнулся я, делая шаг вперед.
Андрей интуитивно попятился.
Ха, а проигрыш в дуэли видать хорошо ударил по самоуверенности.
Боится, ублюдок, что не может не радовать.
— Нет, предупреждаю, — прошипел Юсупов, взяв в себя в руки и спрятав на мгновение проскользнувшую неуверенность.
— Принял к сведению, только вот и ты тогда имей в виду, что я тоже в долгу не останусь, а лучше держись подальше, если не хочешь, чтобы тебя потрепали как Тузик грелку на виду у всей академии.
Я, конечно, преувеличил. Случись схлестнуться с Юсуповым, вряд ли бы мне повезло так, как в прошлом поединке, но не додавить не мог.
— Мелкий засранец! — прорычал Андрей, оскалив зубы.
— Могу устроить чтобы все курсы увидели, как тебя размазал по земле первокурсник? Интересно, какая у тебя после этого будет репутации?
К чести Юсупова, тот сумел усмирить гнев, значит еще не все потеряно. Мозги имеются. Только для меня — это как раз огромный минус. С таким надо поосторожнее, а то и правда, неровен час, отправлюсь в гости к мрачной приятельнице.
Хотя, это для других Смерть мрачная, а для меня вполне себе ничего и даже с чувством юмора, не говоря про неземную красоту. «Не земную» — это я во всех смыслах.
Не знаю, до чего дошли бы наши с Юсуповым препирательства, если бы не зазвучавший вновь голос:
— Стрежнев Максим Евгеньевич!
— Счастливо оставаться, — отвесил я парню насмешливый поклон, — Пока, Степа.
— Удачи, — пророкотал здоровяк.
Стоило зайти в аудиторию, как на меня уставилось
