к протестам. — Он останется с Вероникой, которая в крайнем случае сможет Алексея Сергеевича протащить через Лимб. А, если вы останетесь вдвоём, то надеяться будет не на кого.
— Ну ладно, — хмыкнул Воронцов и подошёл ко мне.
Как только мы появились в Лимбе, то там сразу же раздался звук, похожий на клёкот, и на нас спикировало несколько десятков тварей. Однако живоглот, сидящий у меня на плече ещё раз квакнул по-своему, по-особенному, и тут же снова послышался испуганный клёкот, и особи разлетелись в разные стороны.
Впрочем, всё это я отмечал постольку поскольку. Фактически в Лимбе я сделал шаг и оказался в пансионате. Ещё один шаг, и я уже в реальности, в кабинете Пирогова. Выпустив из объятий друзей, я хотел моментально отправиться обратно, но в этот момент Борис покачнулся.
Я поймал его и только тут заметил, что глаза некроманта закатывались. Он терял сознание. Его у меня забрал Воронцов.
— Иди, иди, — сказал он мне и даже смог махнуть рукой, второй придерживая огромного человека. — У него просто шок от первого раза в Лимбе. Вполне понятно.
— А если нет? — спросил я, с беспокойством глядя на друга, который благодаря усилиям Владимира Юрьевича осел в мягкое кресло. — Что тогда?
— Тогда нам потребуется Пирогов, так что иди скорее, у меня есть кое-какое понимание в целительстве, — он сопровождал свои слова жестами, поторапливающими меня.
И я понял, что бессмысленно дальше стоять тут и пытаться понять, что с Борисом, нужно просто сгонять за Алексеем Сергеевичем. Я ринулся в обратный путь. Летающие твари меня уже, кажется, запомнили, потому что всего несколько из них ринулось вниз, но и те тут же отскочили назад, увидев живоглота на моём плече.
Появившись в цехе, я схватил сестру и Пирогова и двинулся обратно в пансионат. А когда вышел в кабинете, понял, что совсем забыл одну очень важную вещь.
Летающие твари проследили мой маршрут. И за те несколько секунд, что меня не было в кабинете, тут появились уже три твари. Воронцов вместо того, чтобы поднимать на ноги Крамера, вынужден был отбиваться.
Но, должен признать, это было красиво. Он завернул небольшие смерчи воздуха прямо в кабинете и поймал в них двух из трёх особей, попавших в реальный мир. Ему оставалось только придумать, куда их деть. Полагаю, если бы не те, что посыпались в кабинет вслед за нами, он вполне справился бы с атаковавшими тварями. Я даже успел заметить, что действовал он холодно и уравновешено, не поддаваясь панике.
А вот Борис вскочил и бросился в угол. «Хотя бы в себя пришёл, — подумал я, с сожалением глядя на панику в действиях друга. — Ладно, понаблюдаю ещё». Но, как оказалось, я ошибся. Барон Крамер лишь занял удобное положение, чтобы, во-первых, нападающие не зашли ему за спину. А, во-вторых, чтобы видеть всех нас и не задеть.
— Упокойся! — крикнул он вслух и направил серый вихрь на ближайшую к нему щёлкающую пастью тварь. — Сдохни!
Уж не знаю, было ли второе слово частью заклинания или просто криком души, но нападавшая на него особь и сама посерела, затем словно обуглилась и упала на пол, рассыпавшись прахом.
— Ого! — Пирогов уважительно кивнул Борису, после чего сам направил заклинание на ближайшего к нему летающего монстра.
Слов я не слышал, Алексей Сергеевич уже давно не озвучивал свои заклинания. Но я видел красноватую струю, ударившую в грудь твари, после чего та замертво упала на пол.
А над нашей головой уже кружились десятки их. Им не хватало места в кабинете Пирогова. И тут я понял, что мне предстоит убить их всех до одной. Всех, кто посягает на реальный мир. Я сжал кулаки и ринулся в самую гущу противника, бросив живоглоту напоследок:
— Можешь жрать их души, не стесняясь.
И действительно, зачем упускать такую хорошую возможность покормить питомца.
— Души — вкусно, — подтвердил тот.
Я бил, разбивал головы, отрывал крылья и хвосты, кромсал туловища, продвигаясь в Лимб. Я хотел стать эдакой преградой, чтобы больше ни одна тварь не проникла в пансион Пирогова. И я снова бил, размазывая желтоватую кровь по своим рукам. Но противников было без счёта. Что-то надо было сделать. Придумать какую-то одно действенное заклинание, которое раз и навсегда успокоило этих тварей. И я задумался.
Практически сразу в памяти всплыло, как подействовало заклинание Бориса. «Упокойся». Хм, ну это сработало на одну особь. А как на всех-то его масштабировать?
И тут я почувствовал что-то внутри себя. Нечто такое, что, казалось бы, всегда было частью моей натуры, но проявилось только сейчас. Это очень сложно объяснить. Но так случается, когда доходишь до решения какой-то сложной задачи, и оно всплывает на поверхность. Это всегда «Эврика!» и «Бинго!», но потом ты понять не можешь, как не додумался до этого раньше. Так же было со мной и сейчас.
Дело в том, что я мог управлять будущим этих созданий. Да-да, мне не нужна была некромантия, чтобы всех их превратить в пыль. Мне достаточно было быть собой. Быть повелителем фатума.
— Ваш путь окончен, — скомандовал я.
И оказался в полной тишине. Больше никто не вопил, не хлопал крыльями, не пытался выколоть мне глаза, вообще ничего не происходило. Лимб вновь стал тем же, что был мне привычен. Где-то в отдалении слышались чьи-то вопли, но я уже настолько сроднился с ними, что не обращал внимания.
Вернувшись в кабинет Пирогова, я застал занятную картину. Вероника долбила бокалом из-под виски полудохлую тварь по голове, а Пирогов пытался оттащить её для того, чтобы Борис или Воронцов упокоили последнюю особь.
«Странно, — подумал я. — Получается, я отправил в небытие только тварей внутри Лимба, а в других мирах, откуда бы не прилетели, они остались».
Впрочем, на данный момент меня это не должно было волновать. У нас была целая масса проблем, требовавших нашего вмешательства.
И пока Пирогов взирал на то, что осталось от его кабинета, Воронцов поспешил к телефону. А тот, словно только того и ждал, начал звонить буквально за секунду до того, как рука изобретателя коснулась трубки.
Владимир Юрьевич недрогнувшими пальцами взял трубку и приложил её к уху.
— Пансионат графа Пирогова, вас слушают, — проговорил он весьма вальяжным голосом, словно пародировал зазнавшуюся прислугу, какой, кстати, у Алексея Сергеевича я не встречал. — Слушаю, — внезапно он вытянулся в струнку
