— Чудненько, просто чудненько! — говорит он. — Ну что ж, давай оттянемся.
Он не замечает, что у меня хреновое настроение. Я ничего не говорю, а просто слабо улыбаюсь и следую за ним к «Звездным сучкам». Это заведение совсем небольшое и к тому же довольно старое. Здесь они придерживаются традиционного оформления деревом, а вся обслуга — и парни и девчонки — одеты в маленькие атласные шорты и облегающие футболки с надписью «Звездные сучки». Такая атмосфера не очень-то правится Федору, который пристрастился к развлечениям в Римском зале (чего здесь и в помине нет). А мне сейчас вообще все равно, поэтому мы просто сидим за столиком, что-то там едим, пьем кофе и болтаем. Хотя я больше молчу, потому что меня все еще волнует мой шпионский провал. В конце концов Федор замечает мое настроение (он как раз хвастал, какую новую «дурь» очень надеется достать сегодня вечером — что-то типа пластыря, который клеишь на руку, и он постепенно высвобождает свои активные ингредиенты в кровеносную систему, поэтому чувствуешь себя так, будто у тебя вместо крови ментол). По словам Федора, от этой «дури» становится холодно и жарко одновременно.
— Ну ладно, Дженсен, чертов раздолбай, — говорит Федор, разглядывая меня с беспокойством. — Что, блин, такое с тобой сегодня? Я тут сижу распинаюсь, рассказываю о том о сем и вообще в одиночку поддерживаю беседу, а ты только тяжело вздыхаешь, да пожимаешь плечами и все смотришь в землю. Что случилось-то? Что случилось, черт тебя дери?
— Да ничего, — отвечаю я.
— «Да ничего», — передразнивает меня Федор смешным голосом и, как и я, качает грустно головой — в общем, дает понять, что вид у меня настоящего психа.
Поэтому я ему все рассказываю: как вроде работаю на Брока, как отправился в Ислингтон, как видел квартиру Рега и всех его тайных дружков-приятелей и как у них там было гребаное тайное собрание. Я рассказываю ему, как потрясающе сначала у меня шли дела, и как потом я облажался, забравшись по водосточной трубе, и как меня, к черту, чуть не поймали, и как уносил ноги. Во время моего рассказа Федор все восклицал: «Да?», и «Вау!», и «Во, блин!», и «Не может быть!». И мне даже нравится все это рассказывать. Когда я описываю, как забирался по водосточной трубе к окну Рега и как, открыв глаза, увидел его банду прямо у себя над головой, он так заразительно хохочет, что в конце концов я тоже начинаю смеяться. Со стороны мои приключения действительно кажутся офигенно смешными. Когда я заканчиваю свой рассказ, Федор даже глаза от слез вытирает — так он смеялся. Потом он достает свой «борис», насыпает на столе две жирные дорожки, и мы их втягиваем, все еще смеясь над моей кошмарной ночкой. Понемногу мы успокаиваемся и почти перестаем хихикать, и, когда первое действие «бориса» проходит, я снова начинаю говорить.
— Нет, серьезно, Федор, это ни фига не смешно, потому что я на самом деле облажался, так ведь? Я правда хотел доказать Броку и Мыскину, что серьезно взялся за дело, и что они могут на меня положиться, и что я весь такой инициативный. Но все, что я сделал, — так это натуральным образом облажался. Мне хотелось произвести на Брока впечатление, показать, что у меня уже есть что-то конкретное, а вместо этого меня чуть не поймали.
Федор внимательно слушает, а потом кладет мне на плечо руку.
— А теперь слушай сюда, Дженсен, — говорит он. — Не нужно так переживать. Все образуется. Обязательно. Вспомни, что Баммер говорил на том концерте? Ты должен держаться со всеми вместе и объединиться со всеми в одну команду, так ведь? Я уверен, что-нибудь да подвернется и поможет тебе исправить положение.
Он был прав по поводу Баммера. Он правда так говорил. «Ты должен объединиться со всеми в одну команду».
В общем, к этому моменту настроение у меня сильно поднялось, поэтому я решил отправиться домой и посмотреть пропущенные серии «Грузовиков-монстров», которые накопились за несколько последних дней. Из-за занятости всякими шпионскими делами я совсем перестал смотреть это шоу. У дверей «Звездных сучек» я распрощался с Федором, и мы отправились каждый к себе домой.
— В общем, ни фига не беспокойся и не забивай себе голову этим дерьмом, — сказал мне напоследок Федор.
И вечером, сидя перед телевизором, я сделал именно это — совсем забыл о своих переживаниях.
Глава 8
Утром я чувствовал себя очень даже неплохо. Вчера вечером я не засиделся у «Звездных сучек», не перебрал всякой «дури». После того как старый добрый Федор поднял мне настроение, я пришел домой рано, засмотрелся просто офигенными новыми сериями «Грузовиков-монстров» и уже в два лег спать. И вечером дома я почти не принимал «бориса», поэтому с утра у меня была свежая голова. Я даже решил как следует позавтракать, и пока варил себе кофе и готовил кое-какую еду, все думал, что принесет мне этот день.
Во время своих хождений между кухней и гостиной я, должно быть, с десяток раз проходил мимо коричневого конверта, который торчал из-под моей входной двери. Но я его не замечал. Я даже не знаю, почему я его заметил, когда в конце концов все-таки заметил. Просто вдруг так получилось. Он лежал там так, будто кто-то подсунул его под дверь. Я подобрал его. На нем не было никакой надписи, никакой марки, ничего. Я даже открыл дверь и посмотрел в оба конца коридора, надеясь увидеть почтальона или, может быть, какого-нибудь тайного посыльного, который ходит по домам и подсовывает неподписанные конверты под дверь, а потом убегает.
Я вернулся в гостиную, сел на диван, положил конверт на столик перед собой рядом с дымящейся кофейной чашкой и сделал несколько глотков кофе, глядя на этот конверт. Было такое ощущение, что в нем находилось что-то очень важное, и мне не очень-то хотелось его открывать.
Я думаю, какое средство принять, прежде чем открывать конверт, и останавливаю свой выбор на «колокольчиках»: они вроде как похожи на помесь «бориса» и «стабилизатора» с небольшой цветной добавкой ради смеха. Федор говорит, что они для дедушек, но мне кажется, что они как раз подходят для того, чтобы начать день, так сказать, мягко и спокойно. Они сделаны в виде крохотных таблеток, и горсть запросто проглатывается с одним глотком кофе. «Колокольчики» вернут мне нормальное настроение в том случае, если конверт содержит какие-то плохие новости.
На всякий случай я жду пять минут, а потом открываю конверт.
Оттуда я достаю несколько листков бумаги формата А4. Некоторые из них скреплены степлером и выглядят как тонкий журнал. Есть там и отдельный листок, который, судя по его виду, не прикреплен к остальным просто по недосмотру. И все, что я на нем вижу, — это какая-то сумасшедшая медицинская белиберда.
«ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ П11/95504392
РЕЗУЛЬТАТ 5/19
ЭКСПЕРИМЕНТ НАД ПРОМЕЖУТОЧНЫМ МОЗГОМ 7995:
МАНИПУЛЯЦИИ С ЛИМБИЧЕСКОЙ СИСТЕМОЙ: ПРОЦЕСС ИЗМЕНЕНИЯ МОЗЖЕЧКОВОЙ МИНДАЛИНЫ И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА ЗАКРЕПЛЕНИЕ ВОСПОМИНАНИЙ, РАЗВИТИЕ СИСТЕМ ВЕРОВАНИЙ, РЕТРОКОГНИТИВНОЕ И ПОСТКОГНИТИВНОЕ РАЗВИТИЕ.
Исследование воздействия лекарственных препаратов в сочетании со средством, управляющим стимулами окружающей обстановки, на ВЕНТРОМЕДИАЛЬНЫЙ ГИПОТАЛАМУС посредством управляемых сексуализированных сред и молекулярных компонентов Б-19».
