Но сегодня события десятилетней давности снова затянули в свои сети. Далекое прошлое вспыхнуло в сновидении ярче, чем настоящее. И не было рядом никого, кто смог бы спасти... разбудить.
***
Десять лет назад
Марина недолго горевала из-за того, что ее парень так и не пришел на свидание. Прошла всего одна неделя, как ее пригласили на новое. В какой-то загородный дом. На ночное пенное шоу.
В планах, по рассказам Марины, были танцы, живая музыка, немного алкоголя и купание в бассейне.
Отцу о предложении подруги поехать вместе с ней я даже заикаться побоялась. Слово «вечеринка» у него четко ассоциировалась со словом «оргия», так что Марина уехала одна.
Я посадила ее в машину, обняла на прощание и попросила развлечься за нас двоих.
Казалось, впереди только веселье. Новый ухажер Марины был лучшим другом сына мэра. Вряд ли рядом с ним ей могло что-то угрожать. Но через час с рабочего номера подруги пришло сообщение: «Я влипла. Это какой-то притон».
Первые секунды я глазам не могла поверить. Три раза перечитала. Только потом смогла написать ответ: «Ты уверена? Может, показалось?»
«Нет! Здесь нет никакой вечеринки. Меня закрыли в гараже, на ключ. А в самом доме...»
Сообщение явно было незаконченным. Марина наверняка хотела написать что-то еще. Я прождала пять минут, десять — ничего не пришло. И лишь спустя еще десять, когда почти решилась рассказать отцу, телефон мигнул новым посланием: «Лена, я боюсь! Там такие крики, словно кого-то насилуют».
«Я вызываю полицию. Адрес тот, что ты говорила?»
«Нет, не нужно! Если меня не убьют они, то твой отец потом точно где-нибудь закопает».
«И что тогда делать?» — Я растерялась.
«Не знаю, Лена. Совсем не знаю. Мне так страшно, что голова не соображает».
«Ты в гараже? Одна?» — Моя голова тоже соображала плохо, но кое-какие идеи все же стали появляться.
«Да. Они сказали, чтобы отдыхала пока. Забрали телефон. И ушли. Хорошо, я рабочую звонилку прихватила. Как чувствовала».
«Да, хорошо».
Я стала мысленно перебирать знакомых, которые могли бы нам помочь.
«Лена, мне очень страшно. Если бы ты только знала, как я жалею, что согласилась сюда приехать».
«Постарайся успокоиться».
Как назло, ни среди сокурсников, ни среди общих друзей я не смогла вспомнить ни одного парня, способного рискнуть ради Марины или меня.
Все они были золотой молодежью. Богатенькие сыновья папиных друзей и студенты лучшего столичного вуза. Элита, куда мечтал попасть каждый. Бесполезная в беде.
«Если со мной что-то случится, помни: ты была моей лучшей подругой», — словно эпитафию прислала Марина.
От этих слов стало совсем худо.
«Я что-нибудь придумаю!» — не задумываясь, отправила я последнее сообщение и, будто помощь была где-то здесь, осмотрелась по сторонам.
Глупое это было занятие. Звонок в полицию наверняка был бы лучшей из идей.
Но тут взгляд неожиданно остановился на моем рюкзаке. Простом, удобном. С номером телефона, написанным корявым почерком на светлой изнанке. И вместо звонка в полицию какая-то неведомая сила заставила набрать цифры, которые за неделю я уже запомнила наизусть.
***
Не представляю, как бы объясняла отцу или полиции случившееся с Мариной, но сумасшедшему парню, спасшему меня неделю назад, ничего объяснять не пришлось. Сразу после слов «Мне нужна помощь» он уточнил адрес, и уже через полчаса знакомая машина остановилась под окнами нашего дома.
Дальше оставалось только незаметно выбраться на улицу и сесть в авто.
— Привет, внезапная девчонка! — Сонные глаза посмотрели на меня сквозь неприлично длинные ресницы, и на мужских губах заиграла улыбка.
— Прости. Я, наверное, разбудила... —Вряд ли получилось бы сбежать, но ладонь машинально легла на дверную ручку.
— Позвала и хочешь упорхнуть? — Парень словно мысли мои прочел.
— Боюсь, не совершила ли я ошибку. — Признание само слетело с губ.
— Тогда у меня для тебя плохие новости. — Улыбка на мужском лице стала еще шире. — Бежать уже поздно.
Как охотник, поймавший редкую добычу, он застегнул на мне ремень безопасности, заблокировал двери. Лишь потом снова повернулся.
— От кого тебя в этот раз спасать, таинственная моя? — Ласково погладил по щеке.
— А мы можем поехать? Я по дороге расскажу.
Решиться было непросто. От одной только близости с ним потряхивало. Как сейчас перед глазами стояли первая встреча и долгий поцелуй — цена за спасение.
Без подсказки было ясно, что никакое «спасибо» или деньги не помогут и сегодня. Точно не с ним! Но убежать не могла и... почему-то не хотелось.
— Поехали! С тобой хоть на край света. — Подмигнув, парень завел двигатель.
— На край света не нужно. — Я все же не выдержала и тоже улыбнулась. — У меня есть точный адрес.
***
Как выяснилось спустя всего несколько минут, сесть в машину к малознакомому парню было самым простым. Уговорить его вытащить из неприятностей Марину оказалось куда сложнее.
Во-первых, никакой Марины он не знал. Не помнил! А когда я показала на телефоне фотографию, нахмурился и недовольно хмыкнул.
Во-вторых, адрес и фамилия владельца дома были ему знакомы. Первой эмоцией на такую новость стала радость. Хоть на кого-то не распространялся удивительный мужской склероз! Но мой спаситель быстро спустил с небес на землю.
— Твоя подруга — полная дура, если связалась с этими людьми, — прямо и без прикрас выдал он, вжимая в пол педаль газа.
— Они недавно познакомились. Она не успела хорошо узнать своего нового парня.
За несколько лет потребность защищать Марину превратилась в рефлекс. Наверное, это было неправильно. Но сейчас, когда ей грозила опасность, о правильном и неправильном почему-то не думалось.
— Однако поехать на ночь глядя в гости мозгов хватило!
— На эту вечеринку даже сын мэра приглашен. Марина была уверена, что в такой компании ничего плохого с ней не случится.
— Ну да, сын мэра — это аргумент!
— Ты считаешь, нет? — Я сама не заметила, как тревога сменилась злостью.
— Открою тебе страшную тайну! — Перед нами загорелся красный, и мой собеседник, забыв о дороге, повернулся ко мне. — Чем выше чиновник, тем меньше запретов для его детей. На вершине пирамиды совсем другие правила игры.
— Ты просто пугаешь меня...
Вспомнила тех сыновей и дочерей папиных партнеров, которые приходили к нам в гости. Ничего опасного в них не было. Все вели себя прилично. А то, что я каждый раз радовалась, когда они уходили, было моим личным бзиком, дефектом воспитания.
