сказала неодобрительно:
– Все на себя любуешься?
– А что еще делать? Экзамены сдала, слава богу, а вступительных теперь нет.
– Так по дому бы помогла! Катя вон пироги печет, пахнет на весь подъезд!
Катя – тоже из Лесиного класса, душка-пампушка. На выпускной себе справила наряд – обхохочешься. Одни сплошные рюшечки. Выглядит в нем как праздничный тортик. Зато хозяйственная. И мама не уставала приводить ее Лесе в пример.
– Ма-ам! Ну ты ведь знаешь: у меня тесто не всходит никогда!
– Ну, хоть салат свой фирменный сделай. Не из палочек, а из натурального краба. Разок можем себе позволить.
– Ой, мамуль, ты смешная такая! – Леся подошла к маме, обняла. – Сколько можно хвастаться? И так весь двор знает: ты раз в жизни премию получила! Но все равно краб – это глупости. Я как будущий экономист тебе скажу: шальные деньги нужно инвестировать. Давай лучше в акции вложим? Или в платину?
– Нет, Леся. Не доверяю я всем этим инвестициям. Когда в кубышке – оно спокойнее.
– Ох, темнота, – вздохнула дочь. – Деньги должны работать. А иначе всю жизнь просидишь в нищете.
– Да какие там деньги у меня! Всех богатств – колье бабушкино и накоплений вместе с премией тысяч двести. Вот ты у меня выучишься, замуж удачно выйдешь – тогда и будешь меня баловать.
– Жить гораздо правильнее сегодняшним днем, – возразила Леся. – И позволять себе маленькие радости.
– Опять ты за свое. Не спорь. Я лучше знаю, как надо, – нахмурилась мама.
Леся тоже гневно сдвинула брови, но очередная ссора разгореться не успела. В дверь позвонили.
Дочка выбежала в коридор, посмотрела в глазо́к, доложила:
– Марина Васильевна.
Соседка. Недорогую косметику распространяет.
– А что это она пришла? – удивилась мать.
– Так поставка вчера была. Я сказала, что у тебя дневной крем кончился. Принесла, наверно.
– А, ну раз так – открывай.
Марина Васильевна шумно ввалилась в прихожую:
– Девочки, милочки! У меня для вас столько всего! Лесенька, ты тоже посмотри! И тушь особо стойкая есть, и подводки, и тени!
Прошли в большую комнату. Долго разглядывали, тестировали пробники, набрали тысяч на семь. В благодарность за большую покупку Марина Васильевна подарила маме с дочкой по карандашу для глаз. Мать растрогалась, велела Лесе поставить чай. Суетилась, метала на стол конфеты дорогие из заначки, бутылочку домашней вишни в коньяке открыла.
Марина Васильевна (бесцеремонная она все-таки) чувствовала себя как дома. Пока в комнате никого не было, по-хозяйски достала из серванта альбом с фамильными фотографиями, начала разглядывать, вопросы задавать, где снимок сделан и кто на карточке. Мама обычно не любила, когда посторонние в личную жизнь лезли, но сегодня сердиться не стала, терпеливо отвечала.
А едва Марина Васильевна отбыла, в дверь снова звонок.
– Кто там еще?
– Катька, – доложила Леся. – С пирогом.
– Вот молодчинка! – обрадовалась мама. – Ну сегодня и день! Объедимся до смерти!
Леся открыла дверь, улыбнулась:
– Спасибо тебе, подруга!
Долго пришлось уговаривать Катюху, чтобы побаловала, но все-таки получилось.
Мама тоже в коридор выскочила.
Катя, смущаясь, протянула свой кулинарный шедевр:
– Вот. Только подгорел немного.
– Все равно красотища какая! – Мама после вишневки на коньяке пребывала в благостном расположении духа. – Пошли, милая! Чайку попьем!
– Да мне некогда! Я вас просто угостить хотела!
– И слышать не хочу! Раз ты с пирогом – с нас все остальное.
Снова суета. Мама бегала за новой бутылочкой вишневки, Леся заваривала свежий чай и приносила в комнату чистые чашки. Катя тоже порывалась помочь, но ее усадили на диван и велели отдыхать.
– Ты и так намаялась на кухне сегодня! Вот, посмотри пока журнальчик новый. Я вчера купила.
Катя настаивать не стала: открыла на странице, где кулинарные рецепты, углубилась в чтение. Она собиралась поступать в пищевой институт и потом, с дипломом, открывать собственный ресторан.
Села уже к накрытому столу, конфеты дорогие поглощала куда активнее, чем собственный пирог с капустой. И вишневку оценила. Обычно-то девочкам не наливали, но раз выпускницы, взрослые совсем, – теперь можно. Так что посидели хорошо, весело.
– Удивительный день, – приговаривала мама, – обычно-то в выходной – только уборка да телевизор, а сегодня гость за гостем!
Но, когда Катя наконец ушла, вздохнула с облегчением:
– Ох, сейчас наконец на диванчик!
А тут в дверь снова звонок. Мама в этот раз сама открыла.
На пороге – Али, их дворник, а по совместительству старший подъезда (больше никто «почетную обязанность» на себя брать не хотел, а у Али здесь тоже жилье, пусть и служебное).
Женщина расхохоталась:
– Ты-то что пришел? Прослышал, что наливаем сегодня всем?
Али с достоинством отвечал:
– Напитки алкогольные употреблять мне вера не позволяет. А пришел я для того, чтобы получить взнос на озеленение. Ваша квартира единственная не заплатила.
– Ну вовремя, вовремя! – развеселилась мама. – И деньги наконец есть, и пирог остался. Проходи! Покушай пирога, он с капустой, вам, мусульманам, можно!
И опять, в третий раз за день, мама с дочкой кинулись накрывать на стол. А заботливый Али, пока они бегали, по собственной инициативе взялся журнальный столик в порядок приводить, чтоб не шатался. Нашел в кармане деревяшечку, подложил под ножку.
– Выгодный ты гость! – веселилась мама. – Ну все, все, хватит возиться, давай за стол!
Снова чай, опять вишневка, выпечка, конфеты.
Али ел сдержанно, с достоинством. Мама еще один огромный кусок пирога умяла, а Леся только чай цедила.
– Да поешь, пока свеженький! – уговаривала ее родительница.
– Мам, не провоцируй, – сердилась дочка. – У меня завтра выпускной. Хочешь, чтоб я в платье вообще не втиснулась?
…В итоге весь день и прошел – в гостях да хлопотах. Когда дверь за Али закрылась, Леся заботливо уложила маму на диван, сама отнесла на кухню грязную посуду, протерла журнальный столик от пятен чая и крошек. Предложила:
– Таблеточку тебе принести? А то ты сегодня перестаралась: и мучного много, и алкоголь. Может желудок разболеться.
– Да, давай, для профилактики, – согласилась мама. И расчувствовалась: – Хорошая ты у меня дочка! Умная, красивая, хозяйственная! Жаль, что я завтра на сутки, на выпускной прийти не смогу.
– Ничего, я тебе потом фотки покажу.
– А знаешь, что? – Мама внимательно взглянула на Лесю. – Я все-таки подумала… ладно, твоя взяла! Надевай на выпускной мое колье!
– Ой, мам! Ну оно ведь с бриллиантами! И ты ведь сама говорила: не дай бог, потеряю!
– Ничего! Будем надеяться на лучшее!
Поднялась с дивана, открыла секретер. Леся в растерянности смотрела на маму. А та решительно открыла шкатулку и прошептала:
– Боже! Его здесь нет!..
Дочь подошла, тоже в недоумении уставилась в пустую шкатулку, ахнула.
– Вот и доигрались, – сердито сказала мама. – Не зря я гостей не люблю. Ворье поганое!
– Но вроде все свои… – пробормотала Леся.
– Свои – они еще хлеще завидуют, – горячо возразила мама. – Катька глазами злющими в тебя так и стреляла. Понятное дело: в семнадцать лет до пятидесятого размера разъелась. А ты у меня – модель. Тростиночка.
– Мам, но это ведь глупо! – всплеснула руками Леся. – На что Катя могла рассчитывать? Я наше колье не примечу, когда на выпускной вместе пойдем?!
– Может, продать хотела, –
