глядя в ее глаза, полные страсти. — Мы можем просто целоваться и прикасаться. Нам не обязательно заниматься сексом.
Когда Фрэнки улыбнулась, мне стало ясно, насколько она опасна. Ради этой улыбки, взгляда полного желания, я был готов на всё. Отдал бы ей весь мир, если бы он был у меня в руках.
— Я готова. Хочу быть с тобой во всех смыслах, — сказала она, погладив меня рукой. — Не заставляй меня ждать. Прошу.
Господь. Она испытывала меня словами и движениями рук. Мне нужно было восстановить контроль, поэтому я поднял её и прижался губами к шее, пока шёл. Она ахнула и вытащила руку из моего нижнего белья, чтобы схватиться за плечи. Через несколько секунд мы были в спальне. Я уложил её на кровать и целовал до тех пор, пока она не обхватила моё тело ногами.
— Пожалуйста, — простонала она в мои губы. — Риск, пожалуйста. Люби меня.
От возбуждения я мог умереть на месте.
Моё сердце готово было взорваться в груди, когда Фрэнки сняла футболку На ней не было лифчика. Хотя я и раньше видел её небольшую упругую грудь, дыхание все равно перехватило. Молча наклонился и втянул в рот её правый, затвердевший сосок. Она пошевелилась, страстно выгибаясь под моими губами. Подняв глаза, я наблюдал, как Фрэнки зажмурилась, а рот открылся в беззвучном крике, когда провёл языком по её ареоле, а затем стал сосать.
— Да, — прошипела она. — О, да!
Кровь прилила к моему и без того твёрдому пульсирующему члену.
Лаская другую грудь Фрэнки, я одновременно стал спускать её леггинсы и трусики вниз. Мы с ней лихорадочно, помогая друг другу, стягивали её одежду вниз по ногам. Сев на пятки, я взглянул на свою обнажённую красавицу, и мне стало стыдно, поскольку знал, что кончу раньше, чем должен.
Моя девочка была богиней, на которую сама Афродита смотрела бы с завистью.
Её кожа была безупречной, гладкой на ощупь и такой светлой, что выглядела непорочной. Щёчки раскраснелись, а зеленые глаза жмурились от желания. Она распустила волосы и они рассыпались по белым простыням каштановым облаком с рыжими всполохами, выделяясь на общем фоне. Тот же рыжеватый цвет был между ее бедер. Сердце бешено колотилось, и то, что я смотрел на её киску, делу не помогало. Не дожидаясь приглашения, я лег на живот, раздвинул ее губки и стал ласкать влажную щель, пока мой язык не скользнул по набухшему, пульсирующему бутону клитора.
Бедра Фрэнки прижались к моему лицу.
— Риск! — закричала она. — О боже мой. О боже мой!
Кроме своего имени не мог разобрать других слов. Я никогда раньше не делал этого, учился на порно, которое смотрел. Исследуя ее киску, поглощая вкус и запах, обращал внимание на реакции тела, когда мой язык заставлял ее изгибаться и дрожать. Конечно, ей нравилось, когда я ласкал ее киску, но обожала она, когда я кружил вокруг клитора, прежде чем зажать его между губами и сосать. Не знаю точно, как долго лакомился ею. Это могло длиться пять минут или пять часов, но время не имело для значения, потому что удовольствие было обоюдным.
Мне нравилось ласкать киску, а что более важно, киску Фрэнки.
Я понял, что ее бедра дрожат, когда прижал к ним ладони, чтобы открыть их шире. Не было никакого предупреждения, что она вот-вот кончит, но я знал — скоро. Тело напряглось, когда она сделала сдавленный вдох и задержала дыхание. Я уже собирался остановиться и спросить, все ли с ней в порядке, когда под моим языком ее клитор запульсировал раз, другой и Фрэнки выдохнув закричала.
Это напугало меня до чертиков.
Я на мгновение замешкался, а она лихорадочно зашептала:
— Нет, нет! Не останавливайся.
Я быстро втянул клитор обратно в рот и поклонялся ему, пока пульс не замедлился. Все это время стоны Фрэнки разрывали мою сдержанность. Это было так сексуально и наполнено нуждой, что я боролся с собой, чтобы не погрузиться в нее мгновенно.
— Риск, — всхлипнула она. — Сейчас. Пожалуйста. Трахни меня сейчас же!
Я чуть не сломал себе шею, когда вскочил с кровати, что бы избавился от брюк и боксеров. Голый, как в день своего рождения, я оказался между крепких, кремово-белых бедер Фрэнки за одну десятую секунды — время, которым мог бы гордиться любой гонщик Формулы-1. Ползком поднялся по дрожащему телу и поцеловал Фрэнки, когда она потянулась ко мне. Я забыл, что она почувствует свой вкус на моих губах и языке, но это не стало проблемой. Она погрузила свой язык в мой рот и застонала. Это было так возбуждающе знать, что ей нравится ее собственный вкус. Мне это чертовски нравилось.
— Пожалуйста, — взмолилась она. — Трахни меня. Заставь меня кончить снова, рок-звезда.
— Презервативы.
— Они нам не нужны, — выдохнула она. — Я принимаю таблетки с тех пор, как мне исполнилось семнадцать. Помнишь?
Если раньше я был возбужден, то осознание того, что я буду трахать Фрэнки без защиты, почти заставило меня плакать. Я потянулся вниз, обхватил член и дважды провел рукой вверх-вниз, размазывая предэякулят. Прижался головкой к мокрым складочкам Фрэнки и провел по ним. Она дернулась, а я ухмыльнулся.
— Тебе это нравится, Вишенка? — Я выровнял наши лица. — Тебе нравится, когда я играю с этой киской?
Ее глаза закатились, она покачала головой, слишком сосредоточенная на том, какие чувства испытывала, не обращая внимания на мои слова.
Я сглотнул и посмотрел вниз. Прикусил губу, выровнял член, но вместо того, чтобы смотреть, как погружаюсь в ее горячую, влажную киску, я смотрел на лицо Фрэнки. Наши глаза встретились, когда я двинул бедрами вперёд и медленно скользнул в нее. Лицо моей девочки раскраснелось, грудь быстро поднималась и опускалась. Страх причинить ей боль исчез, когда ее ноги обхватили мою талию и она потянула мои бедра вперед, заставляя погрузиться в нее полностью.
— Риск.
Мои глаза закрылись, а зубы впились в нижнюю губу, когда эйфория поглотила меня. Я представлял себе разные варианты секса с Фрэнки и знал, что ощущения будут незабываемыми, но никогда не думал насколько будет невероятно. Казалось, я не мог пошевелиться. Был настолько ошеломлен ощущениями, что если бы ветерок подул мне на яйца, я бы скорее всего, кончил. Открыл глаза и сосредоточился на Фрэнки. Она была объята желанием и смотрела так, словно я только что достал для нее луну.
— Ты в порядке? — Мой голос звучал болезненно для моих собственных ушей. — Только скажи мне правду.
— Я не чувствую боли, — промурлыкала она. Ее руки скользнули вверх по моим, к
