в колодце и даже не извинился за то, что завел ее в змеиное болото! А может быть, его душа, освободившись от обиды и несправедливых обвинений, уже отлетела на небо.
Бай Юй призналась себе, что у нее было очень приятное чувство от того, как множество людей слушали ее и выказывали ей почтение. Может быть, в ней проснулась заведующая Бай, привыкшая иметь авторитет, а может быть, ей надоело, что все относятся к ней, как к дурочке.
После изоляции и бессилия в своем дальнем дворе, возможность повлиять на события в этом мире вызвало приток адреналина и ощущалась как… как всесилие!
Бай Юй задрала улыбающееся лицо к небу, на котором разливалось алое золото заката, как будто спецэффект для выхода могущественной жрицы Бай, владычицы озер и рек, и всего, что есть на свете.
Она медленно подняла руку, так что ее контур очертился на фоне розовеющих облаков, и указала вверх, на самое солнце!
Величественные удары медных гонгов сопровождали ее движение.
— Но быыыли храбры мы в бииитве!.. — гудел нетрезвый хор с мужской половины.
Бай Юй вильнула попкой.
— Your butt is mine!* (Я держу тебя за задницу!) — заявила она и подняла к солнцу вторую руку, выставив указательные пальцы.
Бай Юй вильнула попкой в другую сторону.
Она медленно развела вытянутые руки, а потом вдруг вызывающим жестом хлопнула себя по бедрам!
— But my friend, you have seen nothin'!
Just wait 'til I get through!* (Ты, мой друг, еще меня не видел! Я до тебя доберусь, тогда посмотришь!)
И — раз, и — два, и — раз, два, три, четыре… И проходочка!.. И, как Майкл Джексон, удар рукой в одну сторону, потом в другую! Пальчиками шевелим, типа "поди-ка сюда, сука"…
— I'm bad, I'm bad!* (Я очень плохой!) *[128] Ау!
Голова направо, голова налево… Бедра работают! Кулак вперед!
— Yes!
— Who's bad?!* (Кто здесь плохой?!)
Поворот одним прыжком!..
… … …
Твою мать.
… …
Золотой закат с небес лился на немую сцену.
— Наши щиты и латы из носорожьей кооооожииии! — неслось из-за забора.
Сян Юй вздохнул.
Он потер висок.
Он опустил руку, выражение на лице у него было, как всегда нечитаемое.
Так… куда я шел?…
Он пошел дальше.
Бай Юй постояла еще в середине двора. Глаза у нее были круглые и бегали по сторонам.
Потом она прижала ладонь ко рту, убежала в домик и рухнула на кровать.
— Ммм…
— Ох, госпожа, вы что, плачете? — закричала маленькая Ли Лэ, услышав сдавленные звуки из одеял. — Госпожа!
Она отвела руку Бай Юй, которой та зажимала себе рот и собиралась сказать что-нибудь жалостливое.
(Бай Юй:) — Ха-ха-ха!.. Ой, блин… (чуть не свалилась с кровати от смеха) Ха-ха-ха!
Как в молодом кипарисе, проснувшемся после холодов, энергия ци*[129] бурлила в Бай Юй. Это все, наверно, была весна, которая разбудила природу и взбудоражила живые создания. Мокрый ветер, пахнувший талым снегом, шептал ей в уши, она слушала и улыбалась.
Бай Юй не могла успокоиться в тот вечер.
Она вышла во двор и стояла под полной луной, а потом побрела по пустынным дворам.
Пока хозяин был в походе, слуги ленились зажигать фонари, но теперь в каждом дворе у ворот стояли большие жаровни с хворостом, накрытые металлической сеткой.
Под полной луной, подсвеченный мерцающим пламенем жаровен, к Бай Юй приближался высокий мужчина в богатом наряде. Его впечатляющее пришествие совершалось в полной тишине — видимо, гости уже устали от пьянства и заснули. Белая луна сияла на его высоком золотом гуане, желтый огонь отражался в его лукавых удлиненных глазах.
Бай Юй подумала, что у них в поместье завелось новое привидение, но быстро осознала свою ошибку.
Незнакомец медленно подошел к ней вплотную и его теплое дыхание, пахнувшее вином, коснулось лица Бай Юй.
— Ути-пути, — сказал он. — Какая милашка.
Потом он толкнул Бай Юй к стене и навалился на нее всем телом. Он был пьян, как говно, но его руки очень шустро ползали по всем выпуклостям Бай Юй и норовили забраться под одежду! Другая часть его организма, которая отлично функционировала в пьяном состоянии, были гениталии. Бай Юй предпочла бы об этом не знать, но мужчина лежал на ней плашмя, притиснув к стене, и поведение той его части, которая находится ниже пояса, невозможно было игнорировать.
Он со снисходительной улыбкой на симпатичном лице немного отстранился и попробовал разглядеть, кого тискает.
— Иди к дяде, девочка, — нежно сказал он. — Ты уже была с мужчиной? Приглянулась кому-нибудь из Сянов, мм?..
— Гунцзы… — тихо сказала Бай Юй, отворачиваясь от его пьяного дыхания.
Рука гунцзы влезла к ней под пояс, погладила живот и начала копаться в слоях одежды, проникая все дальше под рубашки. При этом, хотя он и был пьян, он был высокий сильный мужчина, очень цепкий и приставучий к тому же. Силы Бай Юй было недостаточно, чтобы оттолкнуть его.
Бай Юй повернула голову и посмотрела прямо в симпатичное лицо, улыбавшееся ей в темноте.
— Гунцзы, руки свои поганые убери от меня, — сказала она.
Мужчина совсем не обиделся, он был добродушного нрава.
— О-о-о! — засмеялся он. — У тебя есть наглость грубить Пэй-гуну! Такая маленькая, а така… У-у-у! О-о-о!
Получив коленом в яйца, добродушный незнакомец согнулся пополам, обхватив обеими руками промежность.
— Такая… маленькая… — повторил он сквозь зубы. продолжая скалить в улыбке лицо и протягивая одну руку к Бай Юй, все еще стоявшей спиной у стены.
Бай Юй удовлетворенно кивнула.
Она крепко взялась за свои юбки с обеих сторон.
Второй удар был нанесен прямой ногой в ту же самую стратегическую точку с такой силой, что мужчина рухнул на бок. Жалко, на Бай Юй были тканые туфельки. Рифленая подошва сантиметров пять толщиной пришлась бы сейчас очень кстати, но так тоже неплохо получилось.
Бай Юй даже удивилась злости, которую обнаружила в себе. Видимо, бессилие и унижение последних минут ее прошлой жизни остались с ней навсегда. Такая маленькая, говоришь… ее военной подготовки в университете хватило, чтобы справиться с похотливым пьяным козлом!
Бай Юй без сочувствия посмотрела на безжизненное тело, лежавшее у ее ног.
Тут на ум ей пришло… Пэй-гун…
Растерянность отразилась на личике Бай Юй.
Она торопливо встала на колени и попыталась заглянуть мужчине в лицо.
— Пэй-гун? — вопросительно сказала она. — Гунцзы, ты правитель уезда Пэй?!
Пэй-гун слабо застонал.
Это же Лиу Бан, основатель династии Хань! Его потомки будут править Поднебесной 400 лет!
Если он вообще теперь сможет иметь детей.
Черт, как некрасиво получилось, подумала Бай Юй.
