сонным голосом. — Из-за тебя я начинаю ненавидеть своё имя. Почему я не могу поспать столько, сколько мне нужно?
— Потому что уже двенадцать! Нам на работу нужно! И нас наверное уже все обыскались. Чёрт! Макс! — охаю, прикладывая руки ко рту. — Что я ему скажу? Божечки… Как я буду это объяснять?
— Для начала, кто такой Макс, твой парень? — интересуется, потягиваясь, и снова сверкая умопомрачительным телом. Невольно пробегаюсь взглядом и громко сглатываю, вспоминая вчерашний казус.
— Не твоё, собачье, дело! — рявкаю, переползая на переднее сиденье, и возвращая его в нормальное положение. — Пошли к дороге!
— Вчера, когда ты стонала от моих пальцев это значит было моим делом? — хмыкает придурок, и проделывает то же, что и я. Дебил… знает чем зацепить.
— Ничего я не стонала, олух! — злюсь, скрещивая руки под грудью. А моё тело будто бы откликается на его слова. Внизу снова становится мокро, а грудь словно наливается свинцом. — Сам ты полез! Без моего разрешения! Без ведома! Насильно!
Какого хрена, Эля? У тебя позднее половое созревание, или что?
— Так насильно, что жопой мой жезл полировала? Ну да, извините. — закатывает глаза. — Забирай нужные вещи, Дюймовочка, и пойдём..
Я забрала только свою сумочку, ведь ничего больше у меня и не было, а Стас схватил пакет с оставшейся едой. Кто бы сомневался?
Какую-то часть дороги мы приодолели молча, пока Грачёв не дохомячил свой бургер и не догрыз чипсы.
— Свинья! — вскрикиваю, одновременно поворачивая ногу. Стас успевает меня впоймать и поставить на место. Духи мгновенно впитываются в меня, пьяня. Ужас… мне нравится его запах.. — Подними… — киваю на выброшенный мусор. — Подними, я сказала. Ты не понимаешь, какое-то животное может это съесть и умереть!
— Тебе обязательно идти на каблуках по просёлочной дороге? Ты уже десятый раз спотыкаешься. — не отвечая на мои высказывания поднимает пакет, и скомкав засовывает в карман. — И мы дошли бы быстрее, будь ты без них!
— Мне что, идти босиком? Меня же кто-нибудь укусит! — мотаю головой не соглашаясь. — Дойду как-нибудь. — гордо поднимаю голову, и сделав ещё пару уверенных шагов, снова спотыкаюсь, на этот раз падая, и пачкая колени костюма. Ну вот.
— Дошла? — спрашивает издевательским тоном, и протягивает руку, помогая встать. — А теперь пожалуй я решу, что нам делать. — подхватывает под коленями, и закидывает к себе на плечо, словно пушинку.
— Ээээй! Ээй! Стас!!!! Отпусти!!! Я сама дойду! Самааа… — бью кулаками по его спине, но ему хоть бы что!
— Заткнись, Дюймовочка! — рявкает, ускоряя шаг. — Иначе я брошу тебя здесь и сам уйду!
После этих слов послушно прикусываю язык. Оставаться непонятно где, где меня легко может кто-нибудь съесть я не намерена. Лучше уж прокачусь на его мощном плече.
— Грачёв! — вскрикиваю, чувствуя как ладонь парня опускается на мою ягодичку. — Мы так не договаривались! Руку убрал!
— Это за моральный ущерб, малышка. — хмыкает, показательно сжимая.
Меня словно током бьёт. Импульсы от его движений разносятся по телу словно флеш. Чем больше он поглаживает мою попку, тем горячее становится внизу живота. Скользит пальцами по складочкам под брюками, и я невольно сжимаюсь внутри, чувствуя неуправляемую отдачу. Влага скапливается в трусиках, поясняя мне, что я снова возбуждена.
Ох уж этот Стас! Мы знакомы чуть больше недели, а он уже заставляет меня чувствовать себя грязной. Хотеть секса, хотя до приезда в Москву он меня не особо интересовал. Но я не могу сдаться и просрать фирму! Тем более, девственность кому попало не дарят. Свещенная вещь, вообще-то..
— Ты чего замолчала? Прибалдела? — отрывает от мыслей, продолжая лапать мою задницу.
— Просто думаю. — шиплю в ответ, стараясь скрыть в своём голосе вожделение. — Мне не чего сказать.
— Тебе? Нечего сказать? В жизни не поверю! — мнова скользит пальцами по паху, вырывая из меня тихий, но такой заметный стон. — Пиздец… Дюймовочка… Ты почему мокрая такая? Брюки испортила себе..
— Я просто писать хочу, а ты мне на мочевой давишь! — говорю, краснея до кончиков пальцев. Хорошо, что он меня не видит, иначе точно бы понял, что я вру.
— Неужели? — ухмыляется, резко спуская меня на землю. — Ну-ка, дай-ка проверить… — притягивает к себе за талию, и в ту же секунду ныряет под резинку брюк и трусиков одновременно. — Уверена, что это мочевой? — проводит пальцами между губок, и я вздрагиваю. Вынимает руку, и не сводя с меня глаз засовывает пальцы в рот, смакуя. Я краснею пуще прежнего, и вся дрожу изнутри. Его глаза в миг чернеют, и мой живот начинает подпирать горячая окаменелость. — Такая вкусная… Дюймовочка… ты охуенно вкусная… — ругается, снова протискиваясь к моим складочкам. Открываю рот, чтобы запретить это всё, но не успеваю. — Просто молчи, сладкая… Просто молчи… — сжимает между пальцами клитор, одновременно вприваясь в мой рот поцелуем.
Парит подушечками по чувствительной точке, одновременно насилуя мой рот языком. Моя голова кружится, а ноги дрожат, сгибаясь в коленях. Если бы не рука Стаса, поддерживающая меня за талию, то я бы рухнула вниз. Парочка его движений и я как и вчера разлетаюсь на тысячи осколков, цепляясь за его шею руками, и прикусывая губы Грачёва.
Когда оргазм медленно отходит на второй план, я поднимаю на него затуманенные глаза и снова покрываюсь краской. Так стыдно, как сейчас мне ещё никогда не было.
— Краснеешь, как маленькая. Как будто тебе ни разу не дрочили! — дарит ещё один поцелуй, ныряя рукой под мой топ, и сжимая грудь. — Не хочешь отплатить мне тем же?
— Нет, меня до тебя никто не трогал, и нет, не хочу! — отступаю, пошатываясь, но уже не из-за каблуков.
— Ты что, реально целка? — недоверчиво щуриться, поддерживая меня за руку. — Почему тогда так течёшь, словно знаешь какого это, быть трахнутой? Я тебе нравлюсь?
— Ещё чего! — продолжаю свой театр одного актера. — Просто у меня очень чувствительные нервные окончания. И оргазма не было, я имитировала, чтобы ты от меня отстал. — задираю голову, отбрасывая его руку и топая вперёд.
— Ну да, а я Шерлок Холмс! — открыто смеётся. — Признай, что ты меня хочешь, и я остану. — догоняет, снова звбрасывая на плечо.
— Не хочу я тебя! — упрямо отрицаю. — Просто наверное мне пора уже. Созрела. — мой телефон издаёт знакомый звук уведомления, и я достаю его из сумочки. — Макс!
— Что? Ты хочешь подарить свою целку этому соплежую? — рычит, снова спуская меня на землю.
Меня так укачает скоро!
— Сам ты соплежуй! — защищаю лучшего друга. — Связь появилась, говорю! Тридцать пропущенных и семьдесят сообщений от Макса. — мужчина будто не веря смотрит в свой телефон.
— И у меня. — кивает, по-прежнему не отпуская
