за лодкой боливийцев следили. Сперва-то, впопыхах, он этого не заметил, так как тростниковая лодка с женщинами с передвижным курятником причаливала на Дору с другой, с нашей стороны, а это там достаточно непросто — по своему опыту знаю, а уже потом, позже, в бинокль заметил какое-то подозрительное движение на Эспаньоле.
Там явно кто-то был. Чужой, не от нас. Огня новые «гости» не разжигали, или делали это очень скрытно, но отходящую от него лодочку он рано утром, всё же, заметил. Она отчалила и ушла. Не исключено, что чей-то наблюдатель там, даже, и сейчас есть, оптика, говорит, разок блеснула, он это ясно видел. Кто и что там — точно сказать не может, просто не знает таких, но точно не белые, а какие-то другие. Молодец парень, вовремя предупредил, не зря он там находится, ох и не зря! Награжу чем-то при встрече — заслужил. Кто предупрежден — тот заранее вооружен!
Рассказываю экипажу катамарана мой план и про нехорошие предчувствия ничего не скрываю. Слушают очень внимательно и, даже, не смеются. Тут, особенно после рассказа о супер-Кошке, и не такому охотно поверишь. Вдумчиво и разборчиво готовимся к их долгосрочной командировке, обмену товаров с европейцами, формируем транспортную и торговую миссию к ним, но пока не грузим на борт ничего тяжелого и хрупкого, просто собираем на берегу. Вечером катамаран с экипажем, кто как и с чем, ещё обсудим — уходит «как бы» в дальний рейс, делаем вид что прощаемся с ними надолго. Они уходят, скрываются за горизонтом и… И ночуют на южном берегу нашего Дома! Ждём. Никакого лишнего радиообмена, просто ждут условного сигнала. Если «нежданные гости» и нагрянут — то явно придут этой ночью, если их база или остров, где те обосновались, слишком далеко — следующей. Катамаран у нас будет как «засадный полк».
Можно ещё, вдобавок, и плетеную тростниковую боливийскую лодочку подальше увести, от греха подальше — не подожгли бы её чужие люди сдуру, она и самим нам ещё не раз пригодится. Её, возможно, вообще ночью в темноте уведем за остров. Всё остальное наше плавающее — достаточно компактное и надуть или спрятать ничего не стоит. Будем делать вид, что ничего, совсем ничего, про возможных гостей не знаем и про их наблюдателя на Эспаньоле ну совершенно не подозреваем. Да, снять его оттуда и сурово допросить — возможно, но, при этом, можно также и «нарваться» при подходе. Сколько их там прячется — один, двое, трое? Не будем зря людьми рисковать — накроем сразу всех. У нас здесь всегда есть чем заняться. Ждём и готовимся. Встретим «с огоньком». Ага, из всего имеющегося.
На мужиках задача — наладить большую рацию, ещё раз проверить способности всех остальных наших островитян на стрельбище, просто следует отойти с пристрелкой подальше вглубь острова. А уж коли придут неведомые «посетители» — свободно пропустить в бухточку, запереть вход катамараном и далее только топить и расстреливать! Вряд ли такие сложности по скрытному наблюдению за нами проводил кто-то дружественный, друзья бы вышли знакомиться с нами открыто и сразу. Значит намерения у вероятного противника, будем называть их так, явно недобрые. Миндальничать тут нечего. Либо мы их — либо они нас! Без вариантов!
Безбалдарыбыз! (Сможем! или Преодолеем! — тат.) Проследили те путь плавучего курятника с беззащитными женщинами, теперь хотят поживится. Всё просто и прозрачно. Ну и ещё вдогонку — тут ни в чем нельзя быть стопроцентно уверенными. И в задачи дежурного наблюдателя на Горке будет входить высматривать не только лодки в акватории нашего Дома, но и всё, что может принести вред и опасность. Это и про больших Кошек, если быть честными. Совершенно не хочется чтобы такая Монстра тут оказалась. Как говорят наши восточные коллеги: «На Аллаха надейся, а верблюда привязывай!»
В целом соратники мой план одобрили, дополнили в деталях. Плетёную лодку уводить не стоит — пусть будет как приманка. Наблюдателя из молодежи держим теперь на Малой горушке постоянно, на ночь тот или та, кто там будет — возьмет и приборы ночного видения. И оружие и малые рации «ходиболтайки» у всех, у кого они есть — должны быть при себе постоянно. Друзей вокруг нет и пока не предвидится. А нам ещё и ещё раз предстоит серьезно побеседовать с боливийками. Вот роженица проснется — и поговорим с ними. Такие вещи нельзя откладывать, это жизненно важно для всех нас.
Ну что вам сказать — поговорили начистоту. Скрывать не стал ничего — «хвост» с собой они притащили, чем добавили нам проблем. Успокоили, как смогли — бояться им тут нечего, мы-то отобьемся, есть чем, но хотелось бы знать — от кого именно. Они обе подтвердили, что о чем-то подобном догадывались, кто-то за ними от острова к острову постоянно шёл, не приближаясь. Причем, оказывается, чуть ли ни с первого дня шел! Значит точно на вторую ночь гостей ждать, не на первую. Сами же они за время пути приближались к двум населённым островам, но приставать и высаживаться ни на одном из них всё-таки не стали, не решились. Не внушили им те люди доверия. В обоих случаях первым делом, приблизившись, спрашивали у «встречных» про доктора. И в оба раза доктора там не было.
На первом были какие-то мелкие, худые, смуглые и шумные люди, они отчетливо видели пятерых, троих мужчин и двух женщин, причём у них была лодка, типа пироги, как я понял по рисунку. Язык незнакомый, ну это понятно, кроме родного и испанского для них все языки незнакомые. Спрашиваем, пытаясь понять, в чём те были одеты, просим нарисовать — но кроме конусообразных плетеных шляп ничего сказать не могут, не запомнили. Да в таких половина Юго-Восточной Азии щеголяет — это не показатель. Те хотели было приблизиться на своей лодочке, сбросили ее на воду, махали руками, приглашая к себе, но боливийки достали мачете для рубки тростника, показали им, те призадумались и отстали. Огнестрела у тех не было.
Во втором случае двое белых мужиков громко орали, они сказали про них — гринго, но это тоже ничего не говорит. Для них и я гринго, и даже Резван-абы, и тот гринго. Показали на Люка — более всех похож говорят. Из их криков запомнили «Ириш», при этом те на себя показывали. Ириш? Что — и вправду? Ирландцы, никак? Да кто угодно, уточняю, были ли там рыжие. Да, вроде как один
