Веселье в основном заключается в том, что эти двое цапаются каждый раз, как только я отхожу на несколько шагов.
Кто выступает инициатором разборок не понять, но, кажется, всё-таки Рьен. Астер пока слишком обескуражен, чтобы толком сопротивляться подначкам. Его можно понять – ему бы сейчас дома лежать с тёплой грелкой, а не таскаться с нами, но мне показалось, что будет правильней взять с собой обоих, не делая различий. К тому же в сердце теплится надежда, что я улучу возможность пообщаться с Астером по душам.
Вопросов у меня море к обоим, но всё-таки один из них хотя бы последнюю ночь провёл в тёплом раскладном кресле, так что придётся ему пока подождать.
Рьен моего великодушия явно не разделяет. Недовольство присутствием третьего в нашей и без того небольшой семье так и написано на его лице. Он не упускает ни единой возможности толкнуть Астера, ткнуть локтем под ребро… Если я прошу обоих, к примеру, сходить в бакалею за горошком, то Рьен тут же поворачивается к Астеру, всем своим видом показывая, что это задача для младшего.
Устраивать разборки на улице не хочется. Потому пока мы ходим по продуктовым магазинам, делаю вид, что ничего не замечаю.
Меня, к тому же, сильно отвлекает тот факт, что кругом всё абсолютно незнакомо. Вплоть до горошка, который чип-переводчик поначалу упорно называет кохаром. Наверное, потому, что он, кохар, фиолетовый, и не до конца соответствует нашим земным, или даже марсианским, представлениям о бобовых.
Чип-переводчик постоянно приходится поправлять и отлаживать, чтобы вместо кава слышать родное кофе, а вместо подобных недоступных понимаю мужей и консультантов слов употреблять местные кав и кохар.
Эта борьба занимает львиную долю моего внимания, так что на мужских разборках удаётся сосредоточиться только однажды, когда спрашиваю обоих, что из мяса они хотели бы на ужин.
Озадаченное молчание длится с полминуты, так что я уже начинаю копаться в настройках чипа пытаясь понять, что неправильно сказала. Или они тут не едят мяса?
- Зайхар решать, что для нас лучше, - мягко, прямо подозрительно мягко произносит Астер.
- За себя говори, - тут же возражает Рьен. – Я таргар люблю.
- Лучше покажи в холодильнике, - прошу я, поняв, что чип не собирается мне помогать.
Рьен подходит к холодильнику, извлекает оттуда герметичный пакет, на котором вполне знакомыми буквами написано: баранина. Замечательно! Бунт машин подавлен!
- Отлично, клади в корзину, - поворачиваюсь к Астеру. – Если решу, что ваш выбор мне не нравится, то сама куплю то, что считаю нужным. Впрочем, не думаю, что это потребуется – вы оба отлично выглядите, и надеюсь, вам хватит сообразительности самостоятельно поддерживать ту же форму.
- С твоего позволения, госпожа Алия, я должен предупредить, что еда: одно из самых очевидных средств контроля над мужчинами.
Наступает моя очередь удивлённо таращиться на собеседника. Это что такая древняя мудрость, про путь к сердцу мужчины, который лежит через желудок – только наоборот?
- Спасибо, конечно, за предупреждение, но пока контролировать вас подобным образом я не собираюсь. Есть много других, более интересных способов, - наверное, что-то в моём взгляде отражается такое нехорошее, потому что Астер краснеет. - К тому же, я вообще не планирую в дальнейшем заниматься покупками.
Снова ловлю на себе два ошарашенных взгляда.
- Уж извините. Походы за продуктами, мытьё посуды и готовка на ораву мужиков – вообще не то, зачем я прилетела на Элос.
- Тогда тебе стоит завести младшую, - осторожно предлагает Рьен. – Потому что мужчины в этом ничего не понимают.
- Как ты мог бы уже запомнить, денег на младших у меня нет. Поэтому заниматься хозяйством будете вы. Если это такая проблема – то посменно.
Рьен явно намеревается возразить, но Астер его опережает:
- Я могу взять хозяйство на себя. Целиком.
- Прирождённый младший, - фыркает Рьен. Я тоже чувствую, что это добровольное решение родилось не просто так. Видимо, как раз-таки из мысли, что готовка – это контроль. Ну и слава богу. Пока это меня вполне устраивает, а будет выделываться – смещу.
- Раз ты теперь главный по кухне, то выбирай уже наконец, чем будешь ужинать сам, и идём расплачиваться.
Новая должность Астера явно не кажется Рьену такой уж уважаемой. Подначки продолжаются, когда мы покидаем супермаркет, и даже когда приходим в магазин мужской одежды.
Первой мне попадается вешалка с весьма сексуальными мужскими штанами, наподобие тех, в которых выгуливала мужа Келла. Не могу удержаться чтобы не примерить их на Рьена. По-моему, это стопроцентно его стиль. Конечно, вместо того проституцкого жилетика, который консультант предлагает взять в комплекте, я бы выбрала что-то более сдержанное. Например, вот такую чёрную футболку – или как там её называют местные… Или вот этот вот крайне стильный серый джемпер.
Набрав ворох подобных вещей, вручаю их Рьену и отправляю в примерочную.
Астер мнётся у выхода, как будто не уверен, что ему что-нибудь перепадёт – ну или не уверен, что ему перепадёт что-то приличное.
У меня правда не сразу появляются соображения насчёт того, что можно купить такому красавцу. Уж очень у него экзотическая внешность, только в кино снимать в роли какого-нибудь викинга. Сначала пробую пойти по пути контрастов – выбираю ему светло-голубые жёсткие брюки, смутно напоминающие земные джинсы. Вдобавок набираю белья, пару маек и какое-то подобие средневековой рубашки. Моё внимание покоряет пышный белый джемпер с высоким свободным воротом. Положив его сверху, выдаю всё это Астеру и указываю на вторую примерочную. А сама отправляюсь бродить по залу, продолжаю изучать местные моды.
Мужчины ведут себя тихо, посмотреть на обновки не зовут, и я уже начинаю скучать, когда на глаза мне попадается плотный, чуть пушистый шарф в голубую клетку. Так и вижу перед собой глаза Астера. Наверное, он ещё долго будет ассоциироваться у меня вот с такими вот уютными вещами и потребностью немедленно согреть… Не заметив, как начинаю улыбаться, снимаю аксессуар с вешалки и направляюсь к примерочным. Отдёргиваю шторку и замираю, обнаружив, что Астер уже успел раздеться, но ещё не успел до конца натянуть свитер. Стоит, задрав руки вверх, тело вытянулось, мышцы обнажившегося живота напряжены.
- Госпожа?.. – растеряно интересуется он, чуть высвободив голову из пышного ворота.
Быстро закрываю шторку и протискиваюсь в кабинку так, что мы оказываемся друг напротив друга, прижатые спинами к противоположным стенкам. Помещение наполнилось теплом от его тела и слабым запахом универсального мыла, которое досталось мне вместе с квартирой, и меня как магнитом тянет приблизиться к мужчине, хотя, казалось бы – куда ближе, между нами и так полуметра нет.
- Я, кажется, говорила, что наедине можно просто «Алия», - почему-то шёпотом напоминаю я. – Госпожа – только в особых ситуациях.
