Хельмут фон Мольтке. Фотография Н. Першайда. Ок. 1910 года
Главнокомандующий немецкими войсками Хельмут фон Мольтке на протяжении первых дней сражения находился в Люксембурге, в 200 километрах от фронта, и его картина битвы была неполной и неточной. Например, на основании случайно попавшей радиограммы командира кавалерийского корпуса Манфреда фон Рихтгофена Мольтке показалось, что противник уже прорвал германский фронт между 1-й и 2-й армиями. В итоге он решил «выйти из пассивности» и командировал подполковника Генштаба Рихарда Хенча в 1-ю армию.
По пути в штаб фон Клюка Рихард Хенч посетил 5-ю, 3-ю и 2-ю армии. Роковым для немцев оказалось посещение последней: подполковник застал Карла Вильгельма фон Бюлова в крайне подавленном настроении из-за опасения неприятельского прорыва на своем фронте. На совещании командующий 2-й армией очень мрачно обрисовал сложившуюся ситуацию, и у Рихарда Хенча возникла мысль о необходимости отхода 1-й и 2-й армий. В это же время стали появляться известия о подходе новых частей противника.
9 сентября был отдан приказ об отступлении всех немецких армий за реку Эна.
В последние три дня сражения союзные армии преследовали немцев. Однако преследование велось крайне неторопливо, и немцам удалось 13 и 14 сентября закрыть разрыв между 1-й и 2-й армиями. Это обстоятельство (как и постоянные контратаки отступавших) вынудило союзников прекратить наступление. Таким образом, сражение на Марне было завершено.
Отряд французской пехоты. Библиотека Конгресса, Вашингтон. 1914 год
Мнение немецких военных об исходе битвы было не самым позитивным. Например, Эрих Людендорф писал, что «на Западе германское наступление закончилось неудачей». А вот Вильгельм Гренер назвал произошедшее «катастрофой на Марне».
Особый интерес вызывает реакция Эриха Людендорфа, чрезвычайно немногословного в своих рассуждениях о битве на Марне. По его словам, «был дан приказ об отступлении от Марны», и ему «не удалось установить, имелись ли для этого основания или нет. Можно предположить, что генерал Людендорф просто тактично промолчал о неприятном для немецкой армии сражении.
Мнение фельдмаршала фон Гинденбурга довольно корректно:
«В многочисленных разговорах с офицерами, имевшими свое мнение о ходе событий на Западном фронте в августе и сентябре 1914 года, я попытался получить наиболее идеальное суждение о событиях, которые стали роковыми для нас в так называемой битве на Марне. Я не думаю, что в этом было повинно крушение нашего замечательного, без сомнения верного, военного плана. Целая череда неблагоприятных факторов привела к нашим неприятностям».
Единственным, кто на страницах своих мемуаров положительно высказывался о Хельмуте фон Мольтке, был Альфред фон Тирпиц:
«Мольтке был тяжело болен. Он выпустил поводья из рук в самый опасный момент, и единство в операциях армий было потеряно. Несмотря на его неуспех, я имел полное доверие к личности Мольтке».
Генерал А. М. Зайончковский считал, что к провалу немецкого наступления привели субъективные и объективные факторы. К первым можно отнести личностные особенности подполковника Хенча и командующего 2-й немецкой армией, генерала фон Бюлова, а также просчеты немецкого верховного командования. Он писал: «Битва на Марне стала поворотным моментом всей борьбы. У союзников поднялась почти исчезнувшая перед тем уверенность в своих силах. Французы морально переродились. Они сбросили с себя долголетнее впечатление тяготевшего над ними “национального позора” 1870 года, уверовали в свою армию».
С другой стороны, французский военный историк полковник Альфонс Грассэ называет победу англичан и французов на Марне чудом. Другой французский историк, генерал Александр Персен, в оценке причин, которые привели к победе на Марне, подходит с иной точки зрения и все объясняет случайностью, счастливым стечением обстоятельств.
Французский писатель Жан де Пьерфэ в своей книге «Плутарх солгал» проводит ту же мысль, утверждая, что господином в войне является случай. События на Марне он объясняет счастливым стечением обстоятельств, в котором главную роль он отводит деятельности генерала Жозефа-Симона Галлиени, отвечавшего за оборону Парижа, которого он называет военным гением.
Английский военный писатель Бэзил Лиддел Гарт в книге о войне 1914–1918 годов основную роль в достижении победы на Марне приписывает деятельности английских руководителей, в частности Черчиллю. Особую роль он отводит высадке британской морской пехоты в Остенде. Интересно отметить, что Лиддел Гарт и в другой своей книге «Стратегия непрямых действий» снова повторяет высказанную ранее точку зрения о том, что высадка англичан в Остенде явилась главной причиной победы на Марне.
А Уинстон Черчилль называет битву на Марне «самой таинственной битвой всех веков». Он пишет: «Мы, англичане, естественно, склонны останавливаться на той роли, которую сыграл сэр Джон Фрэнч с его пятью дивизиями».
А вот историк Уильям Стирнс Дэвис выделяет французов. В своей «Истории Франции» он написал так:
«Британские войска доблестно внесли свой вклад в этот подвиг, но больше 90 процентов армии, по которой безуспешно бил захватчик, составляли французы. Их душой и руководителем был Жозеф Жоффр <…> Это он накануне решающего сражения отдал приказ: “Каждая воинская часть, которая больше не может идти вперед, должна любой ценой удерживать занятые позиции или погибнуть на месте, но не отступить”. Армия Третьей республики повиновалась и духу, и букве этого приказа».
Начальник французского штаба был технарем, а не стратегом. Еще в детстве за угрюмость он получил прозвище «папаша Жоффр». Немецкая разведка характеризовала его как человека трудолюбивого и ответственного, однако считала, что ему не хватит находчивости и гибкости <…> Французские политики, однако, Жоффра хвалили, поскольку – в отличие от многих своих коллег – он не пытался тешить личные политические амбиции. Кроме того, им нравилась его прямота.
МАКС ХЕЙСТИНГС, британский историк
На самом деле подобные объяснения причин победы англо-французских войск на Марне в 1914 году искажают историческую правду и не показывают, как на ситуацию повлияла борьба на Восточном фронте. Вопреки некоторым мнениям, Восточный фронт играл важную роль на протяжении всей войны. Известно, например, что стратегическое наступление русских войск, начавшееся в Восточной Пруссии, а затем в Галиции и Польше, оказало серьезное влияние на ход кампании 1914 года в решающий момент битвы на Марне. Немцы были вынуждены перебросить из Франции на русский фронт два армейских корпуса и одну кавалерийскую дивизию, что серьезно ослабило их ударную группировку и явилось одной из причин ее поражения.
В связи с этим французский историк Бернар Лавернь отмечает:
«Если более 12 германских дивизий не были бы задержаны вдали от нашего фронта смелым наступлением русских, битва на Марне, которая сохранила Францию от краха, была бы поражением».
Немцы потеряли на Марне около 250 000 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Потери французов тоже составляли не менее 250 000 человек (из них около 80 000 убитыми). Великобритания потеряла 13 000 человек (из них 1700 убитыми).
Так был остановлен первый рывок прусской военной машины. Война не закончилась за три месяца, как весело кричали еще в августе жители Берлина, Гамбурга и Вены. Она замерла на одном месте. Войска союзников продвинулись на глубину до 60 километров, и обе противоборствующие стороны
