Буравим друг друга бешеными взглядами. Я бы придушил его сейчас и с удовольствием выдрал к чертям его коротенький чёрный ирокез на тупой башке.
В моей голове нет никаких мыслей, работают только инстинкты. Сердце громыхает в груди, в голове постоянный шум и нарастающий вой Волка. Из последних сил удерживаю Беса внутри, — по-хорошему говорю, захлопнись!
Алекс только недовольно сверкает на меня своими глазищами, выпрямляется и скидывает мои руки.
— Я не претендую на эту зарёванную дуру! — шипит мне в лицо брат, — у меня, вообще, нет планов на человечек.
Ага, видел я вчера твои «недопланы» в сторону Карины.
— Не пора ли тебе свалить к своей новой зверушке?! — тоже не выдерживает Стас.
— Она ещё спит и пока не пред-став-ляет, — Алекс мгновенно меняется в лице и с похабной улыбочкой растягивает последнее слово, — какой сюрприз её ждёт.
Всё-таки мысли у брата всегда двигаются в одном направлении. Удивительно, что он ещё управляет частью дел стаи.
— Даже не думай! — предупреждающе рычу. Нет, похоже, братец совершенно не понимает масштабов пзца, который вчера случился.
— Это моя зверушка и решать, что с ней делать буду только я, — тихо, но жёстко отрезает брат. Он выпрямляется, расправляет плечи. Наши напряжённые взгляды схлёстываются на одном уровне. Алекс подобен мне практически во всём, мы равные противники. Сейчас я уже не вижу в Алексе поверхностного ловеласа, теперь брат абсолютно серьёзен. Его Волк чётко обозначает границы своей территории и отказывается делиться желанной добычей. А в том, что Алексу понравилась подруга моей занозы я ещё вчера убедился. Похоже, она первая самка, которая дала ему отпор и не раздвинула ноги под действием его обаяния… и тем хуже для неё сейчас.
— Так, давайте по существу, — я устало потираю переносицу, слегка нажимаю пальцами на глаза. Влезать в разборки брата и его новообращённой я не собираюсь, своих проблем хватает. А ещё ужасно хочется ворваться к занозе, но пока мы не решим, как разрулить ситуацию, об этом можно не мечтать.
— Мальцов, которые напугали вчера человечек, я наказал, — не смотря на меня, говорит Стас.
— Хорошо, что с… с Аней? — впервые боюсь услышать ответ на вопрос.
Стас поднимает на меня острый как бритва взгляд. Брат никогда не смотрел на меня с ненавистью, но сегодня я заслужил.
— Ты её напугал, какого чёрта ты не удержал Беса?
Стараюсь игнорировать брошенный вызов и как можно спокойнее отвечаю, хотя в душе всё полыхает, мне дико неприятно ругаться с братом:
— Как ты ей всё объяснил? — это на самом деле главное, что меня сейчас волнует. Не хотел дичи, но боюсь, сама меня она к себе больше не подпустит.
— Тебе лучше уехать.
— Не понял? — сразу подбираюсь, а Бес встаёт в стойку, рычит, шерсть дыбом, скалится.
— Ты напугал её, придурок! Ты нах*я пошёл к ней, если Бес в неадеквате?! Что так не терпелось?? — кричит Стас, за пару шагов преодолевает расстояние между нами и хватает меня за грудки.
— А ты чё тёрся вокруг неё весь вечер? Фиалки с ней нюхать ночью собирался? — в ответ кричу я.
— Эй-эй, брейк, — встал между нами Алекс, — брейк я сказал!
Брат отдирает нас друг от друга, серьёзно смотрит в глаза и в неверии качает головой.
— Вы чё творите, а?! Нет, вы реально драться собрались из-за человечки?!
Стас сбрасывает руку Алекса и отходит к окну. Несколько мгновений смотрит в окно, успокаивается. Потом резко поворачивается и едко бросается в меня очередным обвинением:
— Я тебе говорил, что плохая идея была притащить их сюда!
— Ну, почему плохая? У меня, например, ручная зверушка появилась, — хмыкает Алекс, удобнее располагаясь у края письменного стола. Складывает руки на груди. Понятно, что он не хочет выпускать нас из поля зрения.
— Твоя зверушка чуть не сдохла вчера! — Стас всё так же взвинчен.
— Ну, ведь не сдохла, могли бы, кстати, и спасибо сказать, морды неблагодарные. Теперь ваша человечка свободна от подруги, можете её свободно пользовать, — снова улыбается этот придурок и играет бровями.
— Алекс, лучше заткнись! — в последний раз предупреждаю.
— Я то заткнусь, но хочу знать, как вы её делить будете? — брат по очереди смотрит на нас, а я знаю, что делить её не собираюсь, она вся моя… полностью! — раз так зацепила, то предлагаю пару месяцев её старшему поюзать, а потом младшенькому отдать.
Дёргаюсь в его сторону, чтобы наконец удавить эту блохастую тварь. Но Алекс продолжает, глядя мне в глаза:
— На тебе стая, Влад, — серьёзно произносит Алекс и я останавливаюсь, с трудом отводя Беса, — отец будет недоволен, если помешаешь его планам.
По х*й мне на планы отца!
— Уезжай, — повторил Стас, — всё равно она к тебе не подойдёт больше.
— А к тебе значит подойдёт?! — бешусь от безысходности. О, Луна! Алекс прав, но я не собираюсь уступать Аню брату, придумаю выход, — Что ты ей сказал про меня?
— Да, ничего не сказал! Наплёл что-то про отражение луны в глазах и свалил всё на выпитое шампанское.
— Рано или поздно она бы всё равно о Звере узнала. И хорошо, что сейчас, — отвечаю и сам чертовски хочу поверить в то, что говорю. Хотел же по-хорошему…
— Ну, конечно, так хорошо, что чуть со стены не сиганула! — снова ощетинивается Стас.
— Да, она же человек, даже не оборотница! — не выдерживает Алекс, смотрит на нас по очереди, — да её же даже трахать страшно! Порвёшь или сломаешь к утру! Луна, вы реально два долбо*ба!
Взбешённый Алекс выходит и громко хлопает дверью. В кабинете воцаряется бесящая тишина. Слышно только наше тяжёлое дыхание.
— Дай ей выбор.
Никогда. Я никогда не дам ей выбирать.
— Я её не отдам, Стас, — уверенно заявляю брату. Ему со мной не тягаться.
— Она тебя к себе не подпустит.
— Я не буду спрашивать, — уверенно смотрю в глаза брату, — Аня моя.
— Заставишь?
Не отвечаю и выхожу из кабинета.
Да, даже, если не захочет, всё равно моей будет. Вчера в её широко распахнутых от ужаса глазах я видел отражение луны… Теперь я знаю, мы обречены… оба…
Глава 7
Аня
— Кари!!! Кари!!!
Мой безумный крик разрывает пустоту ночи, эхом разносится по округе. В голове вспышками отчаяния взрывается слышимое снизу глухое «бум-бум-бум». Вздрагиваю от каждого звука. Сколько здесь метров до земли? Двадцать? Пятьдесят? Сто?
Бум…
В ужасе закрываю глаза, но картинки бьющегося о камни тела всё равно мелькают перед глазами. Из последних сил держусь за стену и вою, боль скручивает все внутренности, раздирает душу. Понимание случившегося давит бетонной плитой, расплющивает
