Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
class="p1">— Это ужасно.
— Да, так и есть. С тех пор я с ней почти не разговаривал. Она живет в Манчестере с сестрой. Но она не плохой человек. Она просто не смогла справиться с моим горем вдобавок к своему собственному.
— А ты смог бы справиться с ее горем?
— Не знаю. Но я был готов попробовать.
Я сжала его колено, потом убрала руку.
— Я заварю чай и поищу бренди. Скоро вернусь.
— Хорошо, Мередит.
Пока закипал чайник, я все время всхлипывала и натягивала на ладони рукава свитера. Ткань обтянула плечи так туго, что мне стало почти больно.
День 1244
Пятница, 14 декабря 2018
У Дианы длинные рыжие волосы, собранные на макушке в аккуратный пучок; иногда его удерживает воткнутый посередине карандаш. Еще у нее молочно-белая кожа и отвратительный интернет. Она живет на другом конце города — хотя, когда мы общаемся, а ее экран зависает намертво, начинает казаться, что на другом конце света. Это наш третий видеозвонок, и у меня по-прежнему серьезные сомнения, но я ждала год и обещала Сэди попробовать, так что теперь мы пытаемся меня «починить».
Диана уже знает обо мне гораздо больше, чем я собиралась ей рассказать. Я надеялась обойтись кратким описанием своего прошлого и нынешнего состояния, но у нее есть цель, и для ее достижения она намерена выяснить все подробности.
— Мередит, думаю, вам стоит попробовать техники осознанности, — заявила она.
— Хорошо. — Я согласилась, поскольку выбора все равно нет. К тому же мне хотелось побыстрее закончить со всем этим и вернуться к выпечке. Сегодня я готовлю несладкие булочки с маслинами, сыром фета и вялеными помидорами.
— Я дам вам два упражнения, и мне бы хотелось, чтобы вы делали их каждый день. Вам может показаться, что одно из них работает лучше, чем другое, — это абсолютно нормально. Поначалу вы будете чувствовать себя немного глупо, но это тоже норма, просто смиритесь и продолжайте. Эти техники помогают сосредоточиться на текущем моменте, уменьшить чувство тревоги или паники.
— Понятно.
— Первое, что вам нужно делать, это зевать и потягиваться каждый час по десять секунд.
— А если мне не захочется зевать?
Диана засмеялась:
— Я знала, что вы спросите. Просто попробуйте! В любом случае это часто вызывает настоящую зевоту. Давайте я покажу.
Она широко раскрыла рот и произнесла «а-а-ах», растягивая звук. Затем подняла руки высоко над головой. Она делала все очень медленно, и это на самом деле завораживало.
— Вы, наверное, хотите знать, какой в этом смысл? — спросила Диана, закончив демонстрацию.
Я промолчала, но она попала в точку.
— Идея в том, что зевок прерывает ваши мысли и чувства. Переносит в настоящее. Когда будете потягиваться, старайтесь заметить любое напряжение в теле. Если заметите, можете сказать себе: «Расслабься» или даже: «Привет».
— Привет?
— Важно просто замечать, без всяких оценок. Потратьте на это еще двадцать секунд и снова займитесь тем, чем занимались, — готовили, читали, ели, собирали пазл.
— Ладно.
— Второе упражнение называется «изюмная медитация».
Я не смогла удержаться от смеха:
— Я люблю изюм.
Она улыбнулась:
— Что ж, это хорошо. Тут тоже все просто. Вы берете изюминку и стараетесь съесть ее осознанно. Я бы посоветовала сесть где-нибудь в тихом месте, чтобы ничто не отвлекало. Положите изюминку в рот и жуйте очень медленно. Постарайтесь задействовать все органы чувств — обоняние, осязание, вкус. Не спешите проглатывать, подержите ее во рту. После того как проглотите, улыбнитесь.
— Улыбнуться?
— Доверьтесь мне, Мередит.
Иногда на меня что-то находит. Нет, не так. Иногда я оказываюсь во власти чего-то.
Все начинается в горле: холодные тиски на шее сжимаются все крепче, и я не могу перевести дыхание. Когда становится совсем плохо, возникает чувство, что я задыхаюсь.
Затем давление смещается вниз, к груди. Сердце стучит так, будто пытается пробить дыру в грудной клетке.
Через несколько секунд я покрываюсь потом. Мне так жарко, что хочется сорвать с себя одежду. Я бы так и сделала, если бы не онемевшие руки. Голова кружится. Физические ощущения знакомы, и память подсказывает, что они не будут длиться вечно, но мне все равно кажется, что на этот раз умру. Ни о чем другом я думать не могу. Сердце все колотится, я отчаянно пытаюсь восстановить дыхание. Потом вижу звездочки — как в детстве, когда я закрывала глаза и прижимала ладони к векам. Дрожь в ногах усиливается, и вот я уже не могу стоять. Падаю на мягкую поверхность.
«Вот и все — сейчас ты умрешь, — звучит в моей голове. Голос не мой — возможно, это голос матери. — И умрешь ты в полном одиночестве».
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я прихожу в себя, — тридцать секунд, полчаса, час. Когда способность двигаться возвращается, я доползаю до кровати и долго-долго сплю.
Я действительно не понимаю, как Диана и ее изюминки помогут мне со всем этим справиться.
1990
— Как я выгляжу? — Она влетела в гостиную.
Фиона бросила на нее беглый взгляд и снова уставилась в экран телевизора.
— Сногсшибательно, — сухо сказала она.
— Мередит? Красивая у тебя мама?
— Конечно. Мне нравится твое платье.
— Это старье?
Она провела по бокам руками, покрутила бедрами и надула губы, будто я была мужчиной, которого она пытается соблазнить. Я неловко заерзала на полу.
— Куда ты идешь? — спросила Фиона, хотя ей было все равно.
Я ждала, что мама скажет ей не лезть не в свое дело, но у нее было слишком хорошее настроение.
— В паб с тетей Линдой, а потом как получится. Куда ночь заведет.
Она с важным видом прошла через комнату и стала рассматривать свое отражение в зеркале над камином, словно собиралась пройти по красной дорожке с голливудским красавчиком, а не тащиться по Дьюк-стрит с тетей Линдой, которая вовсе не приходилась нам тетей и вообще родственницей, но всегда была рядом и иногда тайком от мамы подкидывала мне фунт-другой.
Мамина левая нога находилась в нескольких дюймах от моего плеча: под коленом, куда не добралась бритва, виднелись короткие волоски. Кожа была бледной до синевы. Я подняла глаза, увидела, как она взбивает волосы, а затем роется в сумочке в поисках сигарет. Серебристая сумка отлично сочеталась с туфлями.
Нарядилась она явно не для тети Линды.
По правде говоря, это платье я терпеть не могла. Словно сшитое из тонкого пластика, оно туго обтягивало мамино худощавое тело. Я представила себе, как выпирающие кости разрывают ткань.
Она накрасила губы, но не своей обычной ярко-красной или розовой
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
