Книга Талант - Василёв Виктор

Это было ложью. Но лишь частично. Лео вполне мог написать донос, который заставил бы шевелиться указанные ведомства. Главное подобрать правильные слова.

– Я вас понял, месье, – мгновенного среагировал букмекер. – Приятного вечера.

– Мощно, – восхитилась Жанна, когда дверь за букмекером захлопнулась. – Спасибо, второй раз меня выручаешь.

Лео лишь улыбнулся.

– Подговаривал сдать матч? – серьезно спросил он.

– Хуже. Выбить конкретного соперника на весь турнир. Подонок, – скривилась Жанна. – Знает, что если я его хоть пальцем трону, будет громкий скандал и я в два счета вылечу из команды. Вот и пользуется.

«А к дяде ты не рискуешь обращаться, потому что Мишель не ограничится парой громких слов и устроит вторую великую чистку», – сразу понял Леонардо.

– Думаю, проблема улажена. Если он не успокоится, скажи, я все решу.

– О, непременно, Лео. Я знаю твой номер телефона, – с улыбкой сказала Граммон.

«Женщины! Мы тут малефика не можем найти, а она меня вычислила меньше чем за сутки», – мелькнула мысль в голове Милано.

– Раз уж я тебя спас, да еще и дважды, то я обязан пригласить тебя в ресторан, – галантно сказал Лео.

– Неожиданное предложение. Я даже не знаю, что вам ответить, месье, – кокетливо произнесла Жанна

«Едва заметный макияж, легкое белое платье, красивые туфли, миниатюрная сумочка – да, именно так выглядит девушка после спортивного матча, которая не ожидает продолжения вечера», – весело подумал Леонардо.

– Признаю, эти туфли все портят, в них даже стоять неудобно, – улыбнулась Жанна. – Как и тот факт, что я сама тебя пригласила сюда. Но сделаем вид, что я не пыталась обмануть следователя бюро и просто ответила да.

– Согласен, – улыбнулся Леонардо.

«Пышка» был небольшим уютным рестораном с неожиданно приятными ценами. Леонардо хотел отвести девушку в более дорогое заведение, но она настояла на этом месте. За это тощий кошелек Милано был искренне благодарен Жанне.

Общая нервозность прошла, когда Лео начал задавать вопросы про страйк. Граммон тут же расцвела, начал сыпать терминами и объяснять ситуацию как во всем спорте, так и в конкретном матче.

– У южан не было шансов. Их основной состав переменили, поэтому они попытались из запасных игроков сколотить красивую витрину. Максимум эффектности – длинные серии, работа всей командой, удары с максимального расстояния из самых сложных зон. В итоге – ноль эффективности.

– Зрителям это нравилось, – заметил Милано.

– Это так. Многим важна видимость, а не результат, – печально сказала Жанна, но продолжила с улыбкой: – Поэтому пока они зарабатывали свои три очка за один красивый гол, мы решительно взяли десять простыми атаками.

– Давно ты в спорте? – с интересом спросил Леонардо.

– Уже пять лет. Начала в спецшколе, потом продолжила. Год назад меня взяли в столичный клуб, – с гордостью сообщила девушка.

В этот момент к столику подошел официант с подносом.

– И ты умудряешься совмещать клуб и учебу? – спросил Милано, разливая вино по бокалам.

– Умудряешься… Да, подходящее слово. Я сначала разрывалась между тренировками и парами. Приходила домой и просто падала. Однажды на контрольной по истории права вместо статей первой конституции написала несколько правил страйка. Заметила в последний момент!

– Тебе повезло, что успела, – рассмеялся Милано.

– Да, еще как. Я тогда не знала, чего хочу больше – провалиться под землю или выскочить в окно, – порозовев, сказала девушка.

– Так ты учишься на юридическом факультете? – не скрывая удивления в голосе, спросил Лео.

– Согласна, знаю, что неожиданно, но мне нравится, – после секундной паузы произнесла Граммон.

«Мне казалось, что ей не по душе сидеть на месте», – подумал младший следователь.

– Если тебе нравится, то какие проблемы?

– Хороший тост, – хмыкнула спортсменка. – Не находишь?

Лео согласился.

– Все гораздо сложнее. И одновременно проще, – туманно ответила Жанна, отставив бокал в сторону. – Хотя я не думала, что буду учиться на юриста, планировала поступать на исторический.

– И что изменилось? – с интересом спросил Леонардо.

– Это забавная история, – сказала Граммон, рассматривая полупустой бокал с вином. – Да, определённо забавная. Профессор, возглавляющий приемную комиссию, девушек по каким-то причинам ненавидит. Он сказал, что скорее повесится, чем допустит женщину на занятия. Естественно, меня это не смутило, только раззадорило. Я подготовилась, прочитала все его работы, все выучила. Блестяще ответила на девятнадцать вопросов, но на двадцатом он меня завалил.

– И что же там было? – спросил Леонардо, доливая вино в бокалы.

– Прорыв и его последствия. Установление «вечного мира», вселенский собор и признание талантов. Влияние всего этого на современное общество.

– О! – только и смог сказать Милано. Эту тему в спецшколе не просто объясняли, ее максимально разжевывали, а потом вколачивали в головы школяров.

Лео был уверен, что если его поднимут посреди ночи, то назовет точную дату Прорыва, порядок возникновения очагов, а также список городов, уничтоженных во время первой волны вторжения демонов. Также он без запинки назвал бы страны, объединившиеся для борьбы с Прорывом, порядок их присоединения к договору.

С вселенским собором все было сложнее – съезд представителей всех ветвей церкви, окончившийся «духовным миром», а также признанием людей с талантами не чернокнижниками имел слишком много трактовок и разных точек зрения.

– Этот профессор искренне считает, что все было изобретено в Республике, а остальные страны у нас нагло воруют. Причем делают это еще до того, как это придумали у нас, – сделав глоток вина, сказала Граммон.

– Знакомая позиция. Многие сейчас любят ей щеголять, – наливая девушке еще вина, сказал Леонардо.

– И мне пришлось, – призналась Жанна и со смехом продолжила: – Про прорыв и «вечный мир» я рассказал ему на отлично. Мы немного поспорили на тему собора, я не забыла упомянуть, что в это время сожгли половину Ривветы, несколько кардиналов удачно упали с лестницы, он попенял мне, что я не помню все имена и все титула участников. Он был вынужден засчитать мой ответ. Но когда я сказала, что особые дивизионы возникли при короле Луи Великом, он побагровел. Было видно, что он наступает себе на горло, но он