Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
— Чего же вы хотите от меня? — спросил Гордеев.
— Чтобы вы ее нашли.
— В таком случае, вам нужен частный сыщик, а не адвокат. Я бы мог порекомендовать весьма компетентных…
Артемьев тут же перебил:
— Я не хочу разводиться, понимаете?
— Это другое дело, — кивнул Гордеев. — Но может быть, скажете, почему?
— Потому что я ее люблю! Разве недостаточно? — раздраженно ответил художник.
— В общем-то да, но…
— Что? — Артемьев в сотый, наверное, раз закурил, сделал несколько затяжек и тут же смял сигарету.
— Но позвольте вам не поверить. Нет, я говорю не о ваших чувствах, мне кажется, что у вас есть какой-то более осязаемый мотив, который сейчас движет вами.
Артемьев задумчиво молчал какое-то время. И Гордеев понял, что оказался прав. Да и немудрено: опыт, тот, который сын ошибок трудных, его ведь не пропьешь, как ни старайся.
— Ну так как же, Олег? — не выдержал наконец Гордеев, придя к выводу, что художник вообще не собирается отвечать на вопрос.
— Статуэтка, — сказал Артемьев.
— Статуэтка? — переспросил Гордеев.
— Да, статуэтка, — подтвердил Артемьев. — Она забрала с собой мою любимую статуэтку. Я хочу ее вернуть.
— Вы, наверно, шутите? — осторожно сказал Гордеев.
— Я хочу вернуть свою статуэтку. Пока не дошло до развода.
— Она какая-то ценная?
— Для меня — да.
— А вообще?
— Едва ли. Обыкновенная статуэтка из слоновой кости. Одногорбый верблюд. Я сам ее сделал. Я подарил ей этого верблюда к нашей свадьбе. А теперь хочу вернуть! — В голосе Артемьева зазвучал несвойственный ему металл.
— Большая статуэтка?
— Сантиметров двадцать в высоту.
Гордеев оценивающе посмотрел на него.
— Вот, значит, как? А наш общий знакомый решил, что вы близки к суициду.
— Может, и близок, — сказал художник без всякого выражения.
— Едва ли. Человек, которого заботит судьба статуэтки, производит впечатление… впечатление… — Гордеев затруднился с подбором подходящего слова.
— Сумасшедшего? — подсказал Артемьев.
— Я совсем не это имел в виду.
— Психа?
— Да хватит вам, — поморщился Гордеев.
— Нет уж, говорите как есть! Меня многие считают психом, я знаю! — воинственно сообщил Артемьев.
— Вот как? Кто же, например? Долохов считает?
Артемьев уставился на него, и в эту секунду Гордеев мог поклясться, что тот просто не понимает, о ком идет речь. Впрочем, возможно, не такие уж они с Долоховым близкие друзья, кто знает?
— А у вас было много клиентов-психов? — спросил художник.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Баш на баш? — предложил Артемьев.
— Ладно. Встречались такие, чего уж скрывать.
— А были такие, которые сами организовали преступление?
— К чему вы клоните? — нахмурился Гордеев.
— Ну ответьте, пожалуйста!
— У меня нет, но у моего приятеля однажды… — Гордеев вспомнил дело знаменитой балерины Кутилиной, которое расследовал Денис Грязнов1, директор агентства «Глория».
— И он не догадался?
— В какой-то момент догадался. Послушайте, Олег, какого черта? Что за неуместные вопросы? К чему вы клоните и на что намекаете? Хотите создать у меня ложное впечатление? У вас не получится. Я вижу, что вы глубоко несчастны. Но вижу, что здесь есть что-то еще.
— Вы так проницательны?
— Назовите это опытом. Ну так как же насчет ваших друзей? Они считают вас психом?
— Кое-кто… Нет, Долохов тут ни при чем, мы с ним вообще не часто общаемся. Скорее коллеги-художники, черт бы их побрал. — Артемьев ухмыльнулся. — Послушайте, Гордеев, давайте поедем куда-нибудь выпить!
— Поехать куда-нибудь я не против, — согласился адвокат, у него были свои резоны. — Только пить, по-моему, вам не следует.
— Как скажете. Сейчас я переоденусь и двинем. Вы на машине?
— Да.
— Отлично, а то я свою разбил на днях… — Артемьев натянул свежую рубашку.
— Сильно разбили?
— Не так чтобы очень… Дурацкая какая-то история. Откуда ни возьмись вылетела из-за угла тачка, и я в нее впечатался. Прямо в бок. Думал, покалечу там всех. Но ничего, целы. Только «мерс» помял сильно.
— У вас «мерседес»?
— Не у меня — у них… Я готов, пошли.
Они вышли из мастерской, и Артемьев запер замок.
— А что за «мерс»? — спросил что-то вдруг почувствовавший Гордеев.
— Обыкновенный «мерс», черный.
— Не триста двадцатый, случайно? — Они уже садились в машину Гордеева.
Артемьев наморщил лоб:
— Вроде да. А как вы догадались?
— А за рулем был здоровенный жлоб и рядом с ним хрупкая блондинка?
— Точно. Вы их знаете?
— Это обычный «развод». Авария была подстроена. Они «развели» вас на деньги. Или вы ментов вызвали?
— Нет, я был нетрезв, честно говоря, и мне хотелось поскорее отмазаться. Тем более я был уверен, что сам виноват…
— Это не так. И это можно доказать. Свидетели были? С вами еще кто-нибудь ехал в машине?
Артемьев покачал головой. Потом спохватился:
— Слушайте, да какое вам дело? Мы же с вами совсем по другому поводу…
Ладно, подумал Гордеев, замнем пока. Но для коллекции пригодится. Всему свое время. Время врезаться в «мерседесы» и время платить по счетам.
12
— Живопись-шмивопись, ерунда это все, — говорил захмелевший Артемьев через час, сидя в модном клубе. — Знаете, чем только сегодня художники ни зарабатывают? Один мой приятель, ну, не приятель, знакомый, так вот, он положил двадцать пять куриных яиц в картонную коробку, поставил параллельный и направленный свет — в результате получилась действительно интересная работа. Он ее на компьютере обработал и так и эдак. Потом распечатал на фактурной бумаге. Сбрызнул специальными спреями, чтобы краской пахла, и наклеил на холст. Потом продал в Дюссельдорфе за тридцать тысяч.
— Долларов? — усомнился Гордеев.
— Евро.
— Неужели правда?
— Точно не знаю, думаю, соврал насчет цены, а на самом деле наверняка дороже загнал. Сейчас у художников принято занижать.
— Ну и ну! — Гордеев покрутил головой. — А вы, значит, тоже дорого свои картины продаете? Мне Долохов говорил, что вы модный художник.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
