через пять минут уже сидела за рулем своего «Фольксвагена».
Я вновь проделала тот же самый путь, что и совсем недавно. С учетом довольно позднего времени я добралась до нужного места куда быстрее, чем в прошлый раз. Оставив машину, по своему обыкновению, в укромном переулке, я поспешила к новостройке. Мне не пришлось гадать, в верном ли направлении я продвигаюсь, поскольку у нужного подъезда уже стояло служебное авто, возле которого я заметила Векшина и группу полицейских. Один из них уже зашел в подъезд.
– Ну вот, Женя, – обратился ко мне Виктор, словно продолжая прерванный разговор. – Сейчас наши ребята там быстренько все осмотрят, только сомневаюсь, что там обнаружится что-нибудь дельное.
Я тоже желала бы искренне в этом сомневаться, но…
– А что ты, собственно, здесь забыла, Жень? – Векшин вдруг подозрительно покосился на меня. – Здесь ведутся следственные действия, посторонним в квартиру нельзя, ты и сама знаешь.
– Я только поднимусь вместе с тобой и сразу уйду, – сообщила я, надеясь, что мой голос звучит достаточно жалобно. – Только гляну одним глазком, обещаю.
– Ну, если только одним… – пробормотал Векшин и направился в подъезд.
Я расценила это как разрешение подняться в квартиру и двинулась следом.
Квартира Скрынникова находилась на третьем этаже, дверь в общий коридор оказалась открытой.
– Жень, я предупреждал, что в квартиру тебе нельзя. – Векшин смотрел на меня чуть ли не виновато.
– Конечно, – чуть улыбнулась я. – Уже ухожу, спасибо тебе.
Виктор кивнул, окинув меня недоуменным взглядом, и тут же забыл обо мне. Следственная группа вошла в квартиру, и дверь захлопнулась прямо у меня перед носом. Усмехнувшись, я поднялась этажом выше. Недоумение Векшина было вполне объяснимо – зачем, мол, я вообще сюда притащилась, если не собиралась даже попытаться попасть в квартиру убитого? Посвящать Виктора в свои дальнейшие планы я, разумеется, не стала.
Между тем я нашла подходящее укрытие и затаилась в тамбуре, соединявшем площадку с запасной лестницей. Из окна тамбура прекрасно просматривался двор, так что я могла видеть машину, на которой прибыла следственная группа. К тому же я прислушивалась к тому, что происходит на третьем этаже. Пока слушать было нечего, но я решила набраться терпения, и вскоре оно было вознаграждено.
Я услышала топот и гул мужских голосов на площадке третьего этажа.
– Ну что, ребята, поехали. – Я узнала голос Векшина. Через минуту опергруппа погрузилась в машину.
Решив не терять времени, я осторожно спустилась на третий этаж и с помощью своих универсальных отмычек мгновенно вскрыла дверь, предварительно выключив свет в общем коридоре и подсвечивая себе телефоном. Какими бы замысловатыми ни были замки в двери квартиры Скрынникова при его жизни, сейчас они бездействовали. Сотрудники опергруппы заперли дверь на самый примитивный внешний замок. Очевидно, в их представлении опечатанная дверь сама по себе была надежным заслоном от любых посягательств извне. Пришлось мне безжалостно разрушить эту благостную иллюзию.
Очутившись в темном пространстве квартиры, я принялась осторожно исследовать все помещения, подсвечивая себе все тем же телефоном. Освещение, прямо скажем, довольно тусклое, но даже в столь неясном свете я обнаружила, что Скрынников не особенно заботился об окружавшей его обстановке. Мебель была довольно старой, если не сказать допотопной, но отнюдь не антикварной. Должно быть, мебель перешла к господину Скрынникову по наследству от предшествующих поколений, живших, судя по всему, весьма небогато. При этом квартира была напичкана современной техникой, в том числе и бытовой. В ванной стиральная машина последней модели соседствовала с фаянсовой раковиной со сколами и старым смесителем с потеками ржавчины. Та же картина и в кухне – современная посудомоечная машина возле проржавевшей раковины с подтекающим краном. Забота о сантехнике явно не входила в сферу интересов бравого капитана.
Я переместилась в комнаты, коих оказалось две. Та, что побольше, служила то ли гостиной, то ли кабинетом. Скорее второе, поскольку безвременно почивший хозяин вряд ли был склонен принимать у себя гостей. К старому продавленному дивану вплотную примыкал расшатанный журнальный столик, на котором отчетливо виднелся темный прямоугольник в середине покрытой слоем пыли поверхности. Ясно, ноутбук прихватила следственная группа, как и системный блок другого компьютера, монитор которого остался на опять-таки старом письменном столе в углу комнаты.
Зато на стене красовалась внушительных размеров плазменная панель, а на полу вдоль той же стены выстроились колонки стереосистемы.
Я перешла в другую комнату, оказавшуюся спальней. Довольно узкая односпальная кровать намекала, что комната служила исключительно местом для сна и отдыха. Вряд ли Скрынников водил к себе домой женщин, иначе наверняка бы озаботился покупкой более просторного ложа. Как и в гостиной, в спальне оказался такой же отслуживший несколько десятилетий письменный стол, и на нем уже знакомый чистый прямоугольник на запыленной полированной поверхности. Ноутбук с этого стола также прихватили сотрудники Векшина. Этот факт меня ничуть не опечалил, ведь я проникла в квартиру почившего Скрынникова с одной-единственной целью – забрать улики, которые могли бы навести правоохранительные органы на след Виктории Ястребовой.
Меня не покидала уверенность, что деньги и диктофон находятся в квартире, и Векшин с опергруппой даже не подозревают об их существовании. Скрынников явно не стал бы выкладывать эти сокровища на видное место, а опергруппа покинула квартиру слишком быстро. Да и следов обыска как таковых я не обнаружила. Полицейские забрали то, что, с их точки зрения, было наиболее существенным – компьютеры, в недрах памяти которых они надеялись отыскать нужную им информацию. То есть установить, с кем контактировал погибший и кому могло понадобиться свести с ним счеты.
Возможно, они обнаружат нечто, имеющее отношение к захвату «РигТарса», и станут усиленно копать в этом направлении. И, с моей точки зрения, будут совершенно правы. А мне предстоит заняться другой стороной деятельности ныне покойного Скрынникова, которая, в свою очередь, никакого отношения к «РигТарсу» не имеет. Я горячо надеялась, что найду ту самую единственную ниточку, которая могла бы привести следствие от Скрынникова к Виктории Ястребовой. Если мне это удастся, то у меня будут все шансы стяжать лавры в номинации «Самое короткое расследование». Мне лишь останется вернуть Виктории злосчастный диктофон и посоветовать впредь быть осмотрительнее в своих рассуждениях о жизни.
Ну а деньги… Хоть я и не склонна к банальному мародерству, но все же считала, что
