там нет.
Я фыркаю и продвигаюсь вперёд, направляясь к огороженной территории за магазином. Я поднимаю громоздкую металлическую крышку и бросаю каждый мешок в мусорный бак. Один пакет зацепился за что-то, и испорченное молоко выплеснулось на меня, запачкав мой фартук.
— Твою мать.
Ничто так отвратительно не пахнет, как скисшее молоко, и мне не хочется так пахнуть до конца смены. Со стоном я поворачиваюсь, чтобы вернуться внутрь, но чья-то фигура преграждает мне путь.
Сэм.
Он смотрит на меня, не говоря ни слова. Его руки сжимаются и разжимаются в кулаки, пока он продолжает смотреть на меня. Моё сердце ускоряет темп, когда я отступаю назад, чтобы увеличить дистанцию между нами.
— Ты не ответила мне, — говорит он.
А ты, блядь, намёков не понимаешь, хочу сказать, но не знаю, в каком он состоянии. Нет смысла размахивать красным флагом перед быком.
— Прости, Сэм. Мне действительно это не интересно.
Боковым зрением я смотрю на заднюю часть здания. Мне нужно вернуться внутрь, где безопасно. Там, где нет Сэма.
Я пытаюсь обойти его, поскольку он блокирует единственный выход из огороженной территории вокруг мусорных контейнеров, но он не двигается с места.
Он облизывает губы.
— Возможно, тебе не интересно, а мне очень.
Он начинает меня раздражать, я готова дать отпор.
— Нужно обоюдное согласие, чувак.
— Не обязательно, — говорит он, вскидывая руки и хватаясь за дверной проём.
— Твой босс знает, что ты подонок? — спрашиваю я, подняв подбородок. Потому что, честно говоря, этот парень уже заебал.
Его рука резко оказывается на моём горле, он толкает меня, прижимая к забору.
— Сара знает обо всём, что я сделал. Она моя сестра.
Всё, что он сделал? А есть что-то ещё? Осознание того, что я не первая из его жертв, вызывает у меня дрожь.
— Отпусти меня!
Он подносит свободную руку к моему рту, прикрывая ладонью, превращая мои крики в приглушённые хныканья. Я пытаюсь вырваться из его хватки, но забор цепляется за мою рубашку и удерживает меня на месте.
— Просто позволь этому случиться, — стонет он, прижимаясь ко мне.
Страх выбивает всё дыхание из моих лёгких. Хотя я и придумала аналогичный план с незнакомцем из чата, но сценарий, который мы запланировали, был безопасным. Если бы я когда-нибудь почувствовала себя некомфортно или по-настоящему в опасности, я могла бы остановить всё одним стоп-словом.
А сейчас? Сейчас я в ловушке.
В этом взаимодействии нет никакого доверия. Мужчина передо мной заставляет испытывать меня только леденящий душу страх. Вместо того, чтобы быть одновременно напуганной и возбуждённой, я испытываю только ужас. Это не сексуально. Это не весело.
И я ничего не могу сделать, чтобы остановить его.
Глава 14
Дэл
Я нажимаю кнопку и включаю автомобильную сигнализацию. Я в полной готовности подбежать и выбить из него всё дерьмо, если это не сработает, но он что-то говорит ей и убегает, как паразит, которым он и является. Она убегает в здание.
Я наблюдал за ней, пока он не пришёл, а потом я наблюдал за ним. Я не доверяю этому извращенцу. Когда я услышал, как она повысила голос, я понял, что должен что-то сделать, чтобы избавить его от неё, даже если для этого придётся выдать себя. Мне нравится преследовать её, но я готов отказаться от этого, ради её безопасности.
Я выключаю сигнализацию, поворачиваю ключ зажигания и выезжаю с территории кафе. Она в безопасности внутри, и я не хочу, чтобы кто-нибудь меня заметил. Этой девушке ужасно повезло. У неё есть два сталкера, чёрт возьми. Но, по крайней мере, один из них доброжелательный преследователь. Я искренне забочусь о её благополучии и не хочу причинять боль. Я просто хочу быть рядом с ней.
И внутри неё.
У другого парня грязные намерения, и я помогу ей разобраться с ним. Я защищу её.
Я паркуюсь за углом, чтобы убедиться, что она благополучно доберётся домой, когда уйдёт с работы в девять. Кафе закрывается в семь, но она обычно остаётся, чтобы прибраться. Я знаю её расписание лучше, чем своё собственное.
Мой телефон звонит.
Whorista: Ты здесь?
Мои глаза сужаются, читая её сообщение в чате. Ей не следует делать это на работе. Обычно она пишет мне, когда возвращается домой, когда я могу включить её веб-камеру и кончить. Этот чёртов засранец, должно быть, напугал её.
ItsVenti: Да. Как дела?
Whorista: Мне нужна услуга.
ItsVenti: Какая?
Whorista: Только что кое-что произошло с моим сталкером.
О Боже. Надеюсь, я не опоздал.
ItsVenti: С тобой всё в порядке?
Whorista: Я боюсь. Но не так, как мне нравится. Мне нравится, как ты пугаешь меня.
Она набирает текст. Точки то появляются, то исчезают. Она нерешительна в отношении того, что хочет сказать, но об этом не стоит беспокоиться. Я знаю, чего она хочет, и более чем рад предоставить ей это.
Наконец, она набирается смелости:
Whorista: Мне нужно, перестать чувствовать страх.
ItsVenti: Где ты?
Я задаю этот вопрос, хотя знаю, где она. Я всегда знаю, где она.
Whorista: Кофейня на улице, с крупной вывеской «Капучино» на витрине. Мы скоро закрываемся, но сегодня я последняя на смене.
ItsVenti: Я знаю где это. Скоро буду. Оставь незапертой, для меня дверь.
Я жду в машине несколько минут, потому что это не должно выглядеть так, будто я сижу, блядь, прямо за углом и жду её. Тишина даёт мне пространство, чтобы подумать.
С Сэмом нужно что-то делать. Он должен исчезнуть, но я не убийца. Хотя я могу дойти до этого уровня, если он причиняет ей боль.
Возможно, не обязательно его убивать.
Если бы я мог проскользнуть в его дом, то добавил бы ему что-нибудь в глазные капли, чтобы ослепить, и тогда он больше не смог бы смотреть на мою девушку-венти. Он также больше не сможет подкрадываться к молодым девушкам. Он больше никогда не сможет никого мучить. Мне требуется ещё пара минут, чтобы обдумать свою идею, прежде чем завести машину и отправиться в кафе.
Я паркуюсь, достаю маску с заднего сиденья и надеваю её на лицо. Входная дверь осталась незапертой. Хорошая девочка. Когда я вхожу в тёмное кафе, в воздухе витает чувство тревоги. Тишина меня немного нервирует. Машины, которые обычно жужжат и гудят целый день, бездействуют, а отсутствие гула и тихих разговоров только усиливает жуткое настроение. Я хочу позвать её, но это испортит всё веселье.
Я крадусь в заднюю комнату, поджимая губы, и издаю пронзительный свист.
— Прячься,
