совершённого, окутал её. Она внезапно встала. Девушка всё молчала — ей самой было тяжело изливать душу. Девочка молча обняла Райю, усевшись ей на колени, и стала гладить её по голове, как тогда, когда она успокаивала её в лесу.
Сама же Райя и не пошевелилась. Глаза всё так же смотрели куда-то в пустоту.
— И всё же, в моей жизни был один просвет. Одно хорошее воспоминание. Когда мне было двенадцать, я сидела в своей комнате с какой-то девочкой и читала ей книгу. Мы вместе обсуждали что-то, но я никак не могу вспомнить, что же именно. Я думаю, что это была моя сестра.
— Сестра? — сказала Алиса, дрожащим голосом.
— Да. В эту же ночь её забрали какие-то люди. Они не украли её, не заставили. Она просто пошла с ними и не вернулась.
— Это…Грустно.
Сердце забилось сильнее. Она не помнила этого. Попытка провалилась.
«Может, я ошибалась?» — уже в панике подумала девушка, но разговор нужно было закончить.
— Дело в том, что эти осколки — принадлежали твоей матери. — Девушка показала искалеченную руку — Они — какой-то артефакт, и он не должен был принять меня. Только ты могла им пользоваться, Алиса. Ты её наследница и дочь.
— То есть, ты хочешь сказать, что… — девочка протянула и замолчала.
— Я — твоя сестра, Алиса.
Её вдруг осенило. Девочка вспомнила. Всё вспомнила. Её лицо шесть лет назад. Той девочки. Райи. Она действительно её сестра. В тот вечер она рассказывала ей историю из книги, зачитывала какой-то стих. Она помнила каждое слово.
«— Чёрное небо стремится над нами,
Мы в отчаянии кричим о пощаде.
Ждёт там нас один и тот же конец
Кто же был прав? Кто же был молодец?
Это не важно, громко плачет отец
Его дитя украсит похоронный венец.
Чёрное небо стремится над нами,
Ложится на головы, вот и всё, нам конец.» — Девочка рассказала стих вслух. Тихонько, нерешительно.
Теперь и сама девушка вспомнила всё до конца. От осознания их родства, от осознания разлуки и чудесного воссоединения, они были в восторге и шоке одновременно, но уже не было никаких сил хоть как-то реагировать. Слишком много потрясений за такой короткий срок. Они просто молча стояли и крепко обнимались.
Успокоившись, они отлипли друг от друга и сели на свои прежние места. Сёстры вяло принялись за еду. Гробовая тишина следовала после этой великой радости. Уставшие, счастливые, они предпочитали просто молчать.
В столовую вернулся Сэм. Довольный от долгожданного перекура, он направлялся к девушкам, насвистывая какую-то знакомую мелодию, но увидев лица обоих, заволновался.
— Что стряслось? Чего вы такие хмурые? — Он говорил непринуждённо и с оптимизмом.
— Да так, руки грязные… — с некой злобой ответила девушка.
Мужчину словно по голове ударило. Он просто забыл о произошедшем с ними в лесу. Видимо, подобное было у него в порядке вещей.
— Извините, совсем забыл. — честно сознавался он. — Ешьте и я отведу вас в казармы. Вам нужно отдохнуть.
— Две девушки в мужском, солдатском коллективе? Ничего лучше придумать не могли? — Девушка была явно против.
— Выбирать не приходится. Остальные помещения заняты либо под госпитали, либо под офицеров. Не бойтесь, я вас в обиду не дам. — Сэм совсем не обращал внимания на грубость.
«Оптимист, блин.» — подумала Райя, но сразу смерилась. К тому же, её всегда привлекала солдатская романтика.
— Дай нам минут десять. Нам нужно кое-что обсудить.
Сэм кивнул, вынул ещё одну сигарету из нагрудного кармана и опять отправился в сторону выхода. Как только он вышел, девушка начала расспрашивать новоиспечённую сестру:
— Времени не особо много, так что спрошу, как есть: Кем была твоя мать? Она могла быть моей настоящей матерью? Как она могла быть связана с осколками?
Алиса слегка замешкалась.
— Ладно, я всё расскажу. Мою…Нашу маму звали Анарой. Странное имя, если честно. Я не знаю, почему они забрали меня и оставили тебя одну, но это не всё так просто.
Девочка демонстративно глубоко вдохнула.
— Я же совсем не дура. Я всё прекрасно понимала и видела. Мама была глубоко верующей, настолько, что можно была назвать одержимой. Она верила в богиню страданий, яро верила и постоянно твердила, что она несёт её волю. В такие моменты мне казалось, что это вовсе не моя мама. Очень часто они проводили странные ритуалы, мама говорила сама с собой, а папа постоянно истязал себя. Они пытались скрывать это от меня, не втягивать во всё это, но к их сожалению, я была слишком умной. Я сделала вид, что забыла, как они оставили тебя, что ничего не вижу и знаю.
Алиса часто останавливалась, чтобы собраться и подумать, но девушка внимательно слушала каждое её слово и даже не думала перебивать.
— Это…определённо была какая-то секта. И однажды, мама сказала, что когда я подрасту, то я тоже стану нести слово. До сих пор не понимаю, что это значило. Скорее всего, она хотела сделать меня своей преемницей. Может поэтому она взяла меня с собой, а не тебя?
— Ребёнку легче промыть мозги.
— Я тоже так думала, но может дело было и не в этом. Может Анара и не была для тебя мамой. Я в этом уверена — однажды услышала от мамы, когда она была в трансе.
— Значит по отцовской линии. Это многое объясняет, но что ты знаешь про эти злосчастные осколки?
— Мало что. Мама несколько раз упоминала какое-то «Оружие богини». Может это оно?
— Скорее всего. У богини было имя, случаем, не Нереса?
— Д-Да. А откуда ты знаешь?
— Догадайся. — Райя постучала указательным пальцем по виску.
— Значит она не бредила, а слышала её?
— Да, видимо так. Я тоже слышала её несколько раз. Когда чуть не умерла, и тогда в лесу.
— Но это же невозможно?
— Летающие сами по себе осколки, выполняющие мои команды, кажутся более возможными?
Алиса была в тупике. Это действительно было ненормально, чем-то сверхъестественным.
— Да, ты права.
— Только одно меня беспокоит. Кто такой Марк?
— Он родной брат моей мамы. Это стопроцентно.
Подозрения Райи снова вскрылись. Марк мог знать обо всём этом, но молчал. То ложное обвинение о том, что он собирался использовать силу артефакта становилось правдивым.
— Ты ничего ему не рассказывала?
— Нет. Я никому не говорила.
— И сейчас не говори. Я думаю, что он мог всё знать и использовать тебя.
— Трудно в это поверить, когда он так искренне обо мне заботился.
— Я тебя понимаю, но пожалуйста, ничего ему не рассказывай. Он не должен пока знать о ни чём.
— Поняла.
Минута молчания. Они
