о своём положении и положении Айрис, предупредит шаг Примула, вздумай тот запретить ей рассказывать об этом, а заодно и немного очистит имя Бересклета от копоти.
— Мы случайно встретили Айрис в Чернотайе во время этой операции, она осталась совсем одна, я не смогла оставить ее. Она бы не выжила. Все-таки она моя младшая сестренка.
— О святая Лилия, совсем одна! Как она там оказалась, бедняжка?
— А где же… Где же ее… ваши родители?
Ясмин виновато пожала плечами. Этот момент они с Абалем не обсуждали, поэтому она трогательно потупилась.
— Милая Анда, — упрекнула госпожа Милева, — не причиняй расспросами боль. Каковы бы ни были родители, они родители.
— Простите, мастер Ясмин, язык мой без костей, я не желала вам вреда…
Ха-ха. Серьезно? После всего, что с ней сделали в Варде, они стесняются причинить ей боль расспросами? Ясмин с трудом подавила усмешку, а после вдруг подумала, что это может быть правдой. Только ее предшественница считала всю Варду своими врагами, но являлись ли они таковыми? О Бересклете не принято говорить, но не запрещено. Бересклет принято винить в случившемся катастрофе, но его юные ростки законодательно все ещё дети Варды. И Айрис — тоже. Настоящая Ясмин, запуганная отчимом и пережившая многочисленные лишения, возможно, просто не видела истинного положения дел.
— Я не видела родителей много лет, — успокоила Ясмин свои случайных подруг. — Последний раз мы виделись на мое десятилетие, ведь их держали в закрытой зоне.
— В закрытой зоне, — вдруг удивилась госпожа Анда. — Мы полагали, что вы видитесь с ними каждый раз, как отправляетесь в Чернотайю. Мы полагали, что именно поэтому вы так часто отправляетесь туда.
— Это невозможно. Родители заперты за преступление в закрытой зоне, и я даже не знаю, кто именно имеет туда доступ. Меня отправляют в Чернотайю лишь за образцами или в поисках пропавших групп.
— Ох, лилия… Сколько несчастий на одну голову!
— Воистину сложная судьба!
Ясмин нежно алела под сочувственными восклицаниями и обдумывала своё положение. В то, что это знакомство продлиться дольше сегодняшнего обеда она не верила, все же госпожа Милева, даже не достигнув уровня мастера, представляла существенную политическую силу в пределах Варды. Более того, она была обязана своим положением Примулу и не могла не понимать этого. Падение Бересклета было выгодно ей.
Но госпожа Анда — другое дело. Взятая в драгоценный тотем Ильма, она по-прежнему была дочерью Кутры и не могла забыть бедственное положение собственной семьи. Ясмин могла бы отдать руку на отсечение, что ее положение в нынешнем тотеме весьма унизительно. Госпожа Милева обращается с ней, как с любимой горничной — вроде и добра, и ласкова, и ни единого упрёка, а только не забывает ее подруга, что взята в семью супруга из обнищавшего тотема. Толстая, некрасивая, на всем ее существовании лежит ярлык неудельности и глупости. Вот только некрасивые и толстые редко выходят замуж так ловко и выгодно, как госпожа Анда. По круглому неровному ее лицу не угадать эмоций, а значит, есть госпоже Анде, что скрывать.
Средства госпожи Анды весьма ограничены в ее нынешнем положении, но вот обронить пару слов о «бедной девочке» она всегда сумеет. На большее Ясмин и не рассчитывает. Из неё просто тянут информацию, а она льёт елей в правильные уши. Не госпоже Милеве, госпоже Анде.
А если госпожа Анда струсит, то не беда. Только очень богатые и по-настоящему высокомерные люди забывают о сотрудниках сервисных служб. Все эти официантки, меняющие блюда, медсестры, служащие теплиц, камеристки, предоставленные в рамках санаторных услуг. Все они — люди, которых нынешнее законодательство лишило возможности сделать в Варде карьеру выше личной прислуги при высокопоставленной госпоже. При нынешнем Примуле социальное расслоение было юридически закреплено.
— Какой чудесный ужин, не так ли?
Госпожа Милева, вытрясшая все, как ей казалось, тайны из Ясмин, разливалась певчей птичкой. Госпожа Анда помалкивала, но глаза ее таинственно и жарко блестели в вечерней прохладе. Ясмин не знала, какая страсть жжёт эту госпожу изнутри, но умела подогревала ее. Ей на пользу хотя бы просто немного взбаламутить воду.
После ужина они горячо распрощались.
Глава 7
А вот ужин с господами, а отличие от обеденного чаепития, наполненного взаимным мурлыканьем, не удался. Потребовалось не больше часа, чтобы понять, что ее беззастенчиво сватают.
Мастер Влаар приглашал ее посетить своё имение, расхваливал сына, а тот сиял, искрился и молчал.
— Полагаю, всю следующую неделю я буду занята. Я даже отчёт об операции не делала, меня ждёт ужасная суета.
— Ничего страшного, — добродушно отбил подачу господин Влаар. — Всегда можно передать цветок с датой.
Средства связи в Астрели имели магический характер, но, как понимала Ясмин, были основаны на квантовой теории. Та самая теоретическая связь между энергией и веществом воплотилась в мире Варды самым примитивным образом. Это можно назвать поиском через растение.
Растения есть везде, и тот, кто ищет тебя — всегда найдёт. Возможно, поэтому Варда достигла расцвета цивилизации так быстро и так долго удерживала этот расцвет. Преступнику, мошеннику или мятежнику нигде не скрыться. Через все, имеющее корни, его можно настичь. А с помощью Абаля и уничтожить. Его невидимая волна, следуя за ведущими ее травами, пеленала неугодного и распоряжалась его телом, как своим собственным. Довольно жутко, если подумать. Странно, что Ясмин не задумывалась об этом, когда играла с ним, как кот с едой.
— Боюсь, я не вольна распоряжаться собственным временем в пределах ближайшей триады.
Ясмин талантливо состроила сожалеющую мордашку и трогательно опустила глаза. Были дни, когда она всерьёз пыталась управлять физическими реакциями тела. При обостренной эмоциональности можно заставить себя покраснеть, заплакать, побледнеть, даже испытать дурноту. Но со временем живость восприятия притупилась. Кончилось тем, что она использовала прямолинейное актерское мастерство.
— Ах, да не молчи же, Эгир, расскажи нашей гостье немного о себе. А я, пожалуй, отойду, заварю нашего чаю из семейного сбора. Я туда тайком дыньку сушеную добавляю и немного острых трав, необыкновенный вкус.
Чтобы Эгир не чувствовал, но сыном он был отличным. Даже глаза не закатил.
— Только много трав не добавляй, пап, — он так запросто назвал его папой, хотя вся столица поголовно считала это моветоном и демонстрацией семейственности. Но Ясмин это пришлось по душе. — Я, мастер Ясмин, в этом полугодии прошёл экзамен на мастера в военном ведомстве. Мне присвоили титул мастера Бьющего листа.
Неожиданно. Весьма громкий титул для настолько юного господина. Ясмин не могла не признать хороших способностей у этого мальчика.
— Серьезное достижение. Сколько вам лет? Только не сочтите
