так брат. И знаешь, мне, как старшему брату, совсем не нравится твой жених. Может подыщем тебе другого? Менее пафосного.
В ответ я только раздраженно вздыхаю и рычу от собственного бессилия. Думает, я не хочу поменять жениха? Да лучше вообще не иметь! Но не скажу же я ему об этом. Наверняка, он не в курсе положения отца, так как от Лиз такие вещи скрываются в первую очередь.
— Кстати, скажи правду, — опять хитро лыбится. — Мне, как брату, можно же это сказать. Он что, импотент?
— Кто? — не сразу понимаю, о ком он.
— Мистер само превосходство.
— Почему ты спрашиваешь?
— Ну, улетел, оставил тебя одну. На целую неделю.
— А что, для этого надо быть импотентом?
— Нет, можно быть еще и гомосеком. Может у вас договорной брак? — ехидно смеется, — Ты прикрываешь его гомосятину, а он дает тебе свободу в отношениях.
— А тебя такой вариант устроил бы, да? — истерично выдаю.
— Ты спрашиваешь меня — брата или меня-мужчину?
— А есть какая-то разница?
— Конечно! Но сразу скажу, ни того ни другого такой вариант не устроил бы.
— Нет, Алекс, у нас настоящий брак! Шон любит меня. Четыре года ждал, пока я окончу университет и вот дождался.
— Да что ты говоришь? Надо же, какое геройство! Четыре года чпокать красивую девушку, а потом сделать ей предложение.
— Я раньше не замечала, что ты такой! — гневно цежу сквозь зубы.
— Какой такой?
— Язвительный и бессердечный!
— А раньше я не был братом женщины, которую безумно хотел.
— Раньше ты был братом девочки, которая безумно хотела тебя — выпалила и пожалела о сказанном, — я имею ввиду не чпоканье, — спешу объяснить свои чувства, — а просто видеть, слышать, дышать одним воздухом с тобой. Ты бы смог любить вот так? Без всякой надежды и намека на секс, без порочных желаний и страстей?
Алекс вновь пронзает меня своим сжигающим дотла прищуром, а потом, немного помолчав, произносит:
— Это не любовь, Мия! Это безумие!
Глава 15
Мия
Алекс снял одну огромную виллу для родителей и Лиз. И как выяснилось, в Сиэтл он возвращаться не собирается. «Решил сэкономит на билетах» — таков был ответ.
«Экономичный старший брат» не в духе с самого утра. Язвительный, с какими-то двусмысленными намеками и взглядами, смыслы которых понимаю только я. Мне мало злобного брата, так еще жених со своим звонками и требованиями внимания к себе, отчего я все больше хочу быть с родителями и тихо ненавижу его.
— Все-таки он импотент, — подловил в саду меня Алекс, как только я вышла на его территорию. — Или идиот, — давит своим взглядом и надвигающейся мощной фигурой, — Разве можно оставлять такое сокровище без присмотра?
— Алекс, хватит! Кто-нибудь увидит, — пытаюсь не дать ему прикоснуться к себе.
— Мия, хочу вдохнуть твой запах, — движется на меня, загоняя к стене дома.
— Да чпокнуть ты меня хочешь! Думаешь, я не понимаю, — выдаю ему свой основной аргумент, которым мозг весь ночь убеждал сердце.
— Это Шон чпокает, хотя я в этом сомневаюсь, а я занимаюсь сексом. Умопомрачительным сексом. Горячим грубым, грязным, нежным чутким, страстным, жарким. Какой тебе больше нравится? У меня еще много вариантов. Можем все попробовать, — прижимает меня своим телом.
Стоило ему все это перечислить, как все нутро защекотало и заколотило мелкими мурашками, оповещая о надвигающемся цунами. Это тело так реагирует, а душа:
— Алекс, я вообще в шоке от тебя. Если кто-нибудь восемь лет назад сказал бы мне, что ты будешь говорит мне такие вещи, я бы морду набила ему.
— Если кто-нибудь восемь лет назад, сказал бы мне, что я буду говорит тебе такие вещи, я бы сам ему морду набил. Тогда ты была таким ангелочком, — говорит с пожирающим взглядом.
— А сейчас дьяволица?
— Именно! — прижимается головой к моему лбу, — С ума меня сводишь! Покоя лишила. Всю душу мне вывернула.
Надо же, всю душу ему вывернула! Настал мой звездный час! Месть — это блюдо, которое подается холодным. И за восемь лет оно порядком остыло. Расплата будет долгой и мучительной.
— Что ты хочешь от меня, Алекс? — соблазнительно шепчу и прикусываю нижнюю губу.
У самой уже бабочки в животе не порхают. Там целые коршуны парят над катастрофическим потопом.
— Ты знаешь! — дыхание его учащается.
Он еще сильнее прижимает меня к стене и я чувствую напряжение его мышц. А также возбуждение плоти.
— Хочешь, чтобы я изменила своему любимому? — глажу упругую кожу бугристых бицепсов, желая еще больше возбудить, ну и позлить немного.
И то и другое получается отлично. При упоминании о любимом женихе его ноздри стали вздыматься, обдавая горячим дыханием. А возбужден он настолько, что готов прям в саду завалить меня.
— Ты ведь не успокоишься, да? — спрашиваю игриво.
— Нет!
— И выбора у меня нет, да?
— Да, то есть нет. Нет выбора.
— Хорошо, — выдыхаю я. — тогда в следующую субботу.
— В субботу? Ты с ума сошла. Почти целая неделя до нее. Смерти моей хочешь?
— В субботу или никогда! — заявляю категорично.
— Хорошо в субботу, — вздыхает недовольно.
— Только у меня три условия! Обещай, что выполнишь!
— Три? Полагаю, суббота было первым?
— Нет, отдельные от субботы три условия.
— Хорошо, говори!
— Первое — до субботы ты уедешь в Сиэтл или съедишь с квартиры. Я хочу спокойно провести эту неделю со своими родными и дописать важную научную работу.
— Понял! Как скажешь! Сегодня же улечу в Сиэтл и вернусь в субботу.
— Второе — место выбираю я. В отеле нам нельзя. У Шона в таких местах везде свои уши и глаза.
— Поддерживаю!
— Нью-Йорк я знаю лучше, поэтому квартирой займусь сама.
— Отличная идея!
— И третье — это будет единственный раз…
— Возможно, — сразу, но недовольно реагирует он.
— Алекс! — сверлю его гневным взглядом. Он обреченно вздыхает. — Я не договорила. Это будет единственный наш с тобой раз и поэтому я хочу, чтобы он был особенным.
— Можешь не сомневаться, — довольно лыбится, обнажая все тридцать два.
— Я влюбилась в тебя, когда ты пришел к нам в форме пилота, помнишь? — опять перехожу на соблазнительный тон.
— И-и??? — улыбка расползается до ушей. — Хочешь, чтобы я был пилотом.
— Да, — шепчу как можно сексуаленее, — Я хочу, быть твоей стюардессой.
Господи, откуда у меня такой талант? Сама себе уже верю, что практикую ролевые игры. Секс что такое, узнать бы для начала.
— Обещаю, это будет незабываемый полет. — вкладываю весь свой опыт обольщения, которого у меня нет. — Просто комический.
— В суббо-оту, — судорожно выдыхает он, опустив веки.
— В благословенную субботу, — выдыхаю за ним
Чувствую, еще немного и
