на решёточные.
Проекция и картинка из памяти совпали. Осталось добавить колокол. Я закрыл глаза вспоминая ту ночь, и как нашёл зеркальце.
... Я иду по пустому коридору, захожу в придел, и вижу как современная винтовая лестница уходит наверх. Поднимаюсь, вижу колокол без языка, заглядываю под колокол. Вижу как белым светом блестит круглый шарик. Беру его в руки, свечение пропадает и на ладони оказывается маленькое зеркальце. Я ложу зеркальце в рюкзак, спускаюсь и сажусь в туже позу, что и в реальности. Открываю глаза. Моё присутствие в моменте, растаяло. Нахлынули эмоции и переживания. Стук сердца отдавался в ушах, дрожащими руками я полез в свой рюкзак, пошарил рукой, и достал зеркальце. Напряжение спало, на лице появилась блаженная улыбка. Я услышал шаги и вскочил с пола. Это пришёл Генрих.
- Нашёл, что искал? - спросил он.
Я схватил его за руку и крепко сжал.
- Да! Спасибо тебе огромное! Ты реально мне помог!
- Теперь куда пойдём? - меланхолично спросил он.
- В смысле, пойдём? Бабушки нет?
Генрих раздосадовано покачал головой.
- Где искать думаешь?
- Вернусь в Гертруду. Там дом через дорогу. Смогу оба места проверять.
- Ну пойдём провожу, - я потеребил ему голову.
Мы ушли тем же путём, что и пришли. Переложили дрова как они были, и покинули пристройку.
- Ты извини, я не смогу с тобой остаться, - сказал я, - У меня очень важное дело.
- Ты меня за забор перемести, а там я доберусь, - ответил Генрих.
Мы выбрались под фонари парка и пошли в сторону гостиницы. Чем ближе мы подходили, тем громче до нас доходил шум толпы. Завыла пожарная сирена, в рупор кто-то кричал, чтобы соблюдали спокойствие. Раздалась автоматная очередь. Я остановился.
- Пошли через музей.
Раздалось глухое бух бух бух. БТР открыл огонь. Мы развернулись и побежали к музею. Добежали до пропускного пункта. Солдаты сдерживали толпу, которая пыталась ворваться в парк. Мы подошли к сержанту, я показал своё удостоверение.
- Мне срочно нужно покинуть этот парк.
- Периметр замкнут. Даже если захочется выйти, через толпу не пробиться, - сержант покачал головой.
Генрих дёрнул меня за рукав. Мы отошли в сторонку.
- В музее есть подземный выход в посольский район. Мне художница рассказала.
- А вход где?
- В музее.
- Пойдём, - сказал я и побежал к стенам музея.
Обогнув музей, мы увидели солдата у боковой двери. Я показал удостоверение, и мы попали внутрь.
- Где проход? - шёпотом спросил я.
- Проход находится за картиной с фруктами в комнате реставрации. А где это комната, я не знаю.
- Понятно, - прошипел я, и стал искать путь ведущий вниз.
Подземный переход не может быть на чердаке, значит и комната где-то внизу. Нам повезло, лестница вниз оказалась рядом с нами. Мы спустились в подвал, лестница вела ещё глубже. Мы спустились ещё ниже и вышли в коридор. По обе стороны были комнаты с табличками. Мы быстро нашли реставрационную с большой картиной на стене. Я отодвинул картину, за ней оказалась тоненькая дверь без ручки. Посмотрев на замок, я вышиб дверь плечом. За нею, вниз вела лестница. Мы поспешили внутрь. Метров десять мы спускались вниз, потом виляли, и наконец-то, стали подниматься наверх. В результате, мы попали на этаже с камерами временного содержания. «Центральный суд?», - подумал я. Камеры были открыты, заключённых не было. Мы поднялись выше на этаж. Здесь уже ходили люди в полицейских формах. Один из них остановил нас. Я предъявил удостоверение.
- А этот?
- Особо важный свидетель, перевожу его в безопасное место.
- А такое есть? - удивился полицейский, возвращая мне ксиву.
- Есть место, где он должен быть, - строго ответил я.
Больше нас никто не останавливал. На улице стоял военный транспорт, солдаты бегали туда-сюда. Мы дошли до блокпоста. Здесь людей было гораздо меньше.
- Дальше я сам, - серьёзно сказал Генрих.
Я посмотрел на него. Это уже не был пацан, передо мной стоял мужчина. В глазах я прочитал убеждённость в своих словах.
- Справишся?
- А то! Люди меня особо не замечают, а с бесами я на раз, - он вынул из кармана палочку Генри Портера.
Я прикрыл его, и жестом показал, чтобы он спрятал артефакт.
- Береги себя, - сказал я, пожал ему руку и махнул солдату, чтобы тот выпустил Генриха.
Генрих втиснулся в толпу, а я развернулся и поспешил в сторону моста.
Теретория тюрьмы, медицинский блок.Амон в гневе шёл по коридору, за ним следовал Анрэ.
- Как это случилось? - рыкнул Амон.
- Этот зек, подавил нашего Верховного, эволюционировал, назвал себя Авалоном, и подчинил себе остальную четвёрку Старших. В результате пять отрядов отделилось и устремилось в сторону красной Двины, - ответил Анрэ.
- Хотят на Мангальском острове отсидеться. Кто у нас там?
- Там поспокойнее.
- Я тебя не об этом спрашивал!
- Армейский полк, и два Верховных, - исправился Анрэ.
- Предай, чтобы готовились. Пусть встретят их на мосту. И пошли подмогу с тыла!!
Они вышли из блока во двор тюрьмы.
- Какие новости о Горе? - спросил Амон.
- Его видели у Кафедрального Собора.
- Задержали?
- У него было удостоверение нашего отдела. Пропустили и сообщили мне.
- Что же ты задумала, аИда…
Амон остановился в размышлениях. «Пришло время проверить, на что ты способен, Гор».
- Так, - сказал Амон, - доставьте ему послание, если его волнует судьба аИды, пусть направляется сюда. Посмотрим, что сильнее, Любовь или страх.
- Слушаюсь, - Анрэ поклонился и пропал во тьме.
Глава 18 ‘ Луна
Посольский квартал.Гор оставил Генриха, и направляется на кладбище за Айдой.
На выходе из квартала, меня предупредили, чтобы я не приближался к каналу. Там стреляют во всё, что приближается. Никакие корочки не помогут. Я вышел в чёрный парк Кронвальда и направился к каналу. Во Тьме появился снег, похожий на тот, который мы видели после взрыва артефакта «Юла». Вдоль берега тянулась длинная линия посечённых тел. Мелкими хлопьями
