Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
— Вот и крути!
— Слушаюсь, начальник! — весело сказал водитель. — А за грубость десяточку накинешь... Лады?
— Не обижайся, батя, — Евлентьев похлопал толстяка по массивной коленке.
К Белорусскому вокзалу Евлентьев добрался, как советовал водитель, на метро. Получилось даже быстрее. К тому же его охватило какое-то странное чувство — хотелось все время путать следы, сбивать с толку преследователей, которые, возможно, все еще идут за ним, чтобы узнать, где он живет, и расправиться при удобном случае. Поэтому Евлентьев даже проскочил одну остановку, вышел на «Новослободской» и тут же, перебежав на другую сторону платформы, успел впрыгнуть в двери поезда, идущего в противоположном направлении. И только после этого вышел на «Белорусской».
Киоски еще работали, и Евлентьев, не скупясь, купил за тридцать пять тысяч рублей бутылку «Смирновской», настоящей, российской «Смирновской», а не какой-то заокеанской подделки. Слишком много на него сегодня навалилось событий, чтобы вот так просто спустить их, не осмыслив, не освятив стопкой-второй.
Когда он вошел в дверь рядом с булочной, Варламов, едва увидев его, тут же заорал радостно, бросился ставить чайник, смахивать со стола кисти, краски, крошки. Видимо, тяжело давалась ему рабочая усидчивость, и он искренне радовался каждому поводу отложить кисти, перевести дух.
А Евлентьев молча поставил бутылку на стол, молча разделся, бросив куртку на ворох бумажных рулонов, подшивок довоенных журналов, на обломки старых роялей, буфетов, кушеток, которые Варламов подбирал, обходя время от времени ближайшие свалки.
— Ты как? — спросил Варламов, пылая щечками. — Чайку маханешь? Махани чайку-то, махани!
— Да махану, — Евлентьев тяжело опустился на диван, тоже когда-то подобранный во дворе этого громадного дома. — И не только чайку.
— А, понял... Перебиты, поломаны крылья, нет в моторах былого огня... Так?
— Примерно, — вяло улыбнулся Евлентьев. — Что Зоя?
— О! — вскричал Варламов. — Ты не представляешь! Оказывается, у нее и раньше были контакты с инопланетянами! Более того, они у нее постоянны! Чем-то она приглянулась высшему разуму!
— Не может быть! — вымученно удивился Евлентьев.
— Точно! Обещала даже познакомить с одним, очень приличным инопланетянином.
— За чем же дело стало?
— Мы сказали, чтобы этот ее инопланетянин без бутылки не приходил.
— А он надеялся на это?
— Именно! — гневно закричал Варламов и тут же благоговейно смолк, увидев, что Евлентьев уже с хрустом свинчивает крышку и разливает водку в те самые стаканы, из которых он собирался пить чай.
— Будем живы, Юра, — устало проговорил Евлентьев.
Полстакана водки он выпил залпом, даже больше, чем полстакана, гораздо больше. Занюхал корочкой черного хлеба, посидел нахохлившись и наконец распрямился, улыбнулся.
— Кажется, выжил, — произнес неуверенно.
— А мог и не выжить?
Запросто мог, — бросив взгляд на бутылку, Евлентьев убедился, что в ней еще больше половины, и на душе у него совсем потеплело.
За окнами полыхали ночными фарами банковские броневики, расхаживали люди с короткими автоматами пугливо пробегали прохожие, кралась неслышной тенью вдоль заборов Зоя, ощутив вдруг непреодолимый мистический зов, неожиданно осознав, что ей срочно надо мчаться в мастерскую Варламова, иначе она может опоздать... Шла обычная жизнь на улице Правды.
Когда Евлентьев вернулся домой, Анастасия сидела перед телевизором, забравшись в кресло с ногами. Свет в комнате был погашен, и по лицу ее проносились разноцветные сполохи ночной передачи. Настырные голоса убеждали что-то есть, что-то пить, беспрестанно что-то такое необходимое для жизни жевать. Какие-то ублюдочно-сытые мужики с заморской внешностью действительно что-то жевали, жевали, жевали, показывая, как они счастливы в этом своем бесконечном жевании. Наступили новые времена, Запад щедро делился с Россией своими открытиями и достижениями.
В сумеречном полумраке Евлентьев увидел накрытый стол. Возле тарелок были разложены вилки, ножи, в центре стола мерцала бутылка, посверкивали гранями хрустальные стаканы. Евлентьев включил свет и увидел, что стол к тому же еще и накрыт льняной скатертью.
— Каково? — с улыбкой обернулась к нему Анастасия.
— Ни фига себе! — невольно воскликнул Евлентьев. — По какому поводу?
— Мужик вернулся с ночных похождений, разве этого недостаточно? — Анастасия внимательно присмотрелась к Евлентьеву.
— Да, да, да! — произнес он. — Набили морду. Что и требовалось доказать.
— Совершенно случайно, по-дурацки, но тем не менее... — Он горестно развел руки в стороны.
— Оказывается, небезопасную работу предложил тебе приятель?
— Работа не имеет никакого отношения к моей побитой морде. Обычное хулиганье на лестничной площадке.
— Ты сказал им что-то обидное?
— Закурить не дал.
— Тогда они правильно поступили.
— Я тоже так думаю, — кивнул Евлентьев. — А как все-таки понимать этот стол?
— Гонорар обмываем, Виталик, — улыбнулась Анастасия и спрыгнула с кресла. — Ты получил деньги за работу опасную и рисковую, цел и почти невредим вернулся с задания, я встречаю тебя, полная любви и ласки... Тебе всего этого мало? Это все — не повод?
Прекрасно, прекрасно понимал Евлентьев издевку в словах Анастасии, но была в них и искренность. Она предлагала ему выбрать любой из этих смыслов — можешь обидеться и наорать, а можешь подойти ко мне, обнять, поцеловать куда-нибудь...
Евлентьев раздумчиво покачал головой из стороны в сторону, склоняя ее то к одному плечу, то к другому, подошел и обнял Анастасию, прижал к себе, остро, как никогда, ощутив щуплые плечи, скрытые толстым мохнатым свитером. Нет, не ее хотел он утешить, он сам нуждался в утешении, потому что небольшое происшествие в Одинцове выбило его из колеи. Нечасто ему били морду, он даже не помнил, было ли вообще когда-нибудь подобное в прошлом, а что касается газового баллончика, то он воспользовался им впервые в жизни.
— Да! — воскликнула Анастасия, словно прочитав его мысли. Она подняла голову, и Евлентьев содрогнулся внутренне — слишком уж невеселые глаза были у Анастасии, где-то на самом дне в них таилась боль, может быть, даже обреченность. — Баллончик пригодился?
— Он спас мне жизнь.
— Точно?
— Есть вещи, которыми не шутят, — нарочито сурово произнес Евлентьев и расхохотался. — Ты бы видела их рожи, ты бы видела, как их скрючило, скукуежило и размазало по стенам! Один вообще, по-моему, не разогнулся. Он орал так, что эхо до сих пор гуляет по этажам.
— Ну что ж, — рассудительно заметила Анастасия, — Минздрав не зря предупреждает — курение до добра не доводит.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
