class="p1">— Тео, — предупреждает она, но она не это имеет в виду. Я могу читать по ее телу едва ли не лучше, чем по своему собственному.
Протягивая руку, я срываю с нее покрывала с такой силой, что они падают с другой стороны кровати, оставляя ее ни с чем, за что можно было бы потянуться.
— Тео?
Затем я хватаю ее за лодыжки и тащу вниз по кровати, заставляя рубашку, которая на ней надета, задраться на талии, показывая мне то, что я уже знаю.
Внизу она голая.
— Мегера, — стону я. — Ты оделась для меня.
— Отвали. Я никогда не одеваюсь ни для кого, кроме себя.
Раздвигая ее ноги, я смотрю вниз на ее влагалище.
— И уже такая мокрая для меня, — бормочу я, замечая, какая она скользкая только от того, что проснулась и обнаружила меня здесь.
— Я не мокрая для тебя. Я просто мокрая, потому что я возбуждена, — шипит она, румянец расцветает на ее щеках и спускается по шее от ее признания.
— Конечно, — говорю я, отпуская одну из ее лодыжек и обхватывая кулаком свой член. Ее глаза сразу же опускаются и темнеют, пока не становятся почти черными. — Это не имеет ко мне никакого отношения.
— Я не трахаю тебя, — шипит она, хотя и не делает никакого движения, чтобы сомкнуть ноги и унять искушение.
— Разве я сказал, что ты собираешься?
Ослабив хватку на ее лодыжке, я провожу рукой вверх по ее икре, мягко массируя ее мышцы по ходу движения.
— Т-Тео, — стонет она, когда я впиваюсь в нее пальцами в нужном месте. Ее бедра покачиваются, а ноги раздвигаются шире.
— Черт, Эм. Ты вызываешь привыкание, — признаюсь я, пробегая глазами по каждому дюйму ее тела.
Высвобождая свой член, я обхватываю пальцами ткань своей рубашки и поднимаю ее вверх по ее телу, обнажая ее груди и твердые соски.
— Гребаная богиня. То, что я хочу с тобой сделать.
— Продолжай мечтать. Я больше не буду у тебя.
Вранье. Все это гребаная ложь.
— Слушай свое тело, Эм. Не твою голову.
— Я ненавижу тебя.
— Я знаю. И ты должна. Но позволь мне напомнить тебе об одной причине, по которой тебе не следует этого делать.
Обхватив руками ее бедра, я тащу ее вниз по кровати, пока ее задница не свисает с края.
Опустившись на корточки, я раздвигаю ее ноги так широко, как только могу, любуясь ее прелестной киской.
— Тео, ты не должен…
Поднимая глаза вверх по ее телу, я выдерживаю ее горячий взгляд. Она хочет сказать мне уйти, отказать себе в освобождении, в котором она так отчаянно нуждается. Но я знаю, что она этого не сделает. Она нуждается в этом — во мне — слишком сильно.
— Мы все делаем то, чего не должны, Эм. Это половина удовольствия.
— АХ, — громко стонет она, когда я наклоняю голову и облизываю ее по всей длине.
Стон вырывается из глубины моей груди, когда ее вкус покрывает мой язык.
— Чертовски затягивает, — повторяю я ей в ухо, позволяя ей почувствовать вибрации моего глубокого голоса.
— О Боже, — кричит она, ее спина выгибается над кроватью, ее пальцы вплетаются в мои волосы и тянут так сильно, что я клянусь, она вот-вот сдерет их с моей головы.
— Отдай мне все, что у тебя есть, Мегера. Я могу это вынести.
Ее пятки впиваются мне в плечи, когда она трется о мое лицо.
Опускаясь ниже, я просовываю свой язык внутрь нее, заставляя ее выкрикивать мое имя.
Заставляет. Меня. Чувствовать. Себя. Блядь. Королем.
Снова сосредоточившись на ее клиторе, я поднимаю два пальца и засовываю их внутрь нее, сгибая их, чтобы попасть в то место, которое она любит.
— О, черт. Да. Да, — плачет она. — Тео. Да. Черт.
Я не останавливаюсь, пока ее тело не замирает от удовольствия, а ее влагалище так сильно сжимает мои пальцы, что я задаюсь вопросом, собирается ли она перекрыть кровоснабжение.
Я не останавливаюсь, пока она не спускается со своего кайфа, затем я толкаюсь, чтобы встать, вытирая лицо тыльной стороной ладони и падая на ее обмякшее тело.
— Я чертовски зависим от тебя, Мегера, — признаюсь я снова на случай, если она пропустила это первые два раза.
Мои губы касаются ее, отчаянно желая раствориться во всем, что есть Эмми Рэмси — или Чирилло, я полагаю.
Я как раз собираюсь углубить это, когда ее ладони прижимаются к моей груди, удерживая меня всего на волосок от своих губ.
— Эм, — стону я, вне себя от разочарования.
Ее глаза удерживают мои. Жар и желание, которые были всего несколько мгновений назад, исчезли, и на их месте появились холод и гнев.
— Теперь ты можешь уйти.
— Эм, нет, — вздыхаю я, молча умоляя ее не закрываться от меня сейчас.
— Да, Тео. Я не просила тебя быть здесь. Я не просила тебя дрочить на меня прошлой ночью. И как бы я ни была благодарна за оргазм, я тоже об этом не просила.
Я не могу удержаться от ухмылки. — О, я думаю, ты…
— Серьезно? — Спрашивает она, приподнимая брови. — Убирайся из моей гребаной комнаты. Затем, при первой же возможности, убирайся из моей жизни.
— Этого не случится, Мегера. Я владею тобой, помнишь?
— Прямо сейчас, может быть. Но когда я выберусь отсюда, а я выберусь, моей первой остановкой будет адвокат, и я выберусь из этого и подальше от тебя.
Я выдерживаю ее взгляд, отчаянно пытаясь разглядеть ложь в ее темных глубинах, но ее там нет.
— Расскажи мне, что ты знаешь о своей маме, — требую я.
— Серьезно? — Шипит она, сильнее прижимаясь к моей груди, пока у меня не остается выбора, кроме как скатиться с нее и позволить ей вырваться из-под меня. — Ты что, не слушал ничего из того, что я говорила тебе за последние несколько недель? — Она стягивает мою рубашку вниз, прикрывая свое прекрасное тело. — Я понятия не имела, что моя мама делала с твоим придурковатым отцом. Я тут ни при чем. Господи, Тео. Ты как заезженная пластинка. Что бы, по-твоему, я ни сделала, это не так. — Она в отчаянии всплеснула руками и ворвалась в ванную, хлопнув за собой дверью. — Лучше бы тебе, блядь, убраться отсюда к тому времени, как я выйду.
Со вздохом я опускаю голову обратно на кровать.
Вот и все, что помогло ей расслабиться.
Я даю себе десять секунд, прежде чем скатиться с ее кровати и оставить ее в покое.
Все было бы намного проще, если бы я мог отпустить ее.
Но
