– Тысячу раз тебе говорила: не кури здесь, – с упреком заметила Лорен.
– Сама куришь!
– Нет, мам. Бросила.
Кармен изогнула тонкие подкрашенные брови и кокетливо – неистребимая привычка – заморгала.
– Бросила?
– Да.
– Перестань! Сколько не куришь? Два месяца? Это не серьезно.
– Пять месяцев.
– Все равно. И ведь здесь ты тоже курила.
– И что?
– Так в чем дело? До сих пор еще запах не выветрился. Здесь тебе не поганый номер отеля для некурящих. Правильно?
Мать окинула ее испытующим взглядом, словно смерила с головы до пят. Так она делала всегда, прежде чем завести до боли знакомую пластинку. И Лорен ждала неизбежного «пора бы заняться собой, я помогу». Прическа никуда не годится, абсолютно ей не идет. «Ты должна носить что-то облегающее. Почему ты выглядишь как какой-то мальчишка? Видела, какие в „Секрете Виктории“ продаются бюстгальтеры? Последний писк моды, поднимают грудь чуть ли не до небес. И немного макияжа тебя тоже не убьет, малорослым девушкам следует носить туфли на высоких каблуках», – ну и так далее и тому подобное.
Кармен уже открыла рот, но зазвонил телефон.
– Помолчи секунду, – попросила Лорен и сняла трубку.
– Привет, Шприц, это Мо.
Элдон Тик, он же Мо, был шестидесятидвухлетним дедушкой, с утра и до ночи слушающим рэп. К тому же он являлся судебным патологоанатомом округа Эссекс.
– Что случилось, Элдон?
– Ты вроде получила дело монахини с резиновыми сиськами?
– Значит, так вы его назвали?
– Называли, пока не придумали посмешнее. Лично мне понравились два: Святые Горы Близнецы и Грудью На Защиту Веры. А другим почему-то нет.
Лорен устало потерла глаза.
– Для меня что-нибудь есть?
– Имеется.
– Что?
– Да то, что смерть не была естественной.
– Ее убили?
– Ага. Задушили. Подушку на лицо, и все дела.
– Господи! Как же могли такое пропустить?
– Что значит пропустить?
– Почему в официальном отчете она числится умершей по естественным причинам?
– Ну да.
– Послушай, Элдон, не притворяйся, что не понимаешь. Какого черта они это пропустили, я тебя спрашиваю?
– Тогда я тоже спрошу. Кого ты имеешь в виду?
– Того, кто первым осматривал тело.
– Да никто не осматривал. В том-то и прикол.
– Почему нет?
– Ты никак шутишь?
– Ничего я не шучу. Я хочу знать, как могло получиться, что это не всплыло сразу.
– Фильмов по ящику насмотрелась, вот что я скажу. Каждый день помирают миллионы людей, верно? Жены находят мужей мертвыми, на полу. Думаешь, мы сразу бежим делать вскрытие? Всегда проверяем, убийство это или нет? Да по большей части копы тут вообще не вмешиваются. К примеру, мой старик дал дуба… лет эдак десять назад, да, точно. Мама позвонила в погребальную контору, врач выписал свидетельство о смерти, ну и его увезли. Так это обычно происходит, сама прекрасно знаешь. А тут помирает пожилая монахиня. И на взгляд любого, кто не в курсе, что именно надо искать, это выглядит естественной смертью. Да я бы и сам ни за что не положил бы ее на стол, если бы мать-настоятельница промолчала.
– Ты уверен, что именно подушкой?
– Да. Кстати, подушка находилась в ее комнате. В горле обнаружена куча волокон.
– А под ногтями?
– Чисто.
– Тебе не кажется это странным? – Лорен покачала головой, постаралась сосредоточиться. – Личность установил?
– Кого?
– Жертвы.
– К чему? Я был уверен, что это Сестра Силикон.
Лорен взглянула на часы.
– Ты еще долго у себя будешь?
– Часа два.
– Еду.
Глава 7
Вот как можно найти родственную душу.
Первый год обучения в колледже, и настает весна. Почти все твои друзья разъехались, рванули в Дайтон-Бич, но у твоего школьного дружка Рика мать работает в турфирме. И достает вам какие-то невероятно дешевые путевки в Лас-Вегас. Ты и еще шестеро друзей поселяетесь в отеле «Фламинго».
В последний вечер вы всей толпой отправляетесь в «Цезарь-Палас», потому как слышали: там состоится какая-то грандиозная погулянка для студентов на каникулах. В ночном клубе дым столбом и не протолкнуться, что неудивительно. Слишком много неона. Это не в твоем вкусе. Вы с друзьями орете как оголтелые, стараясь перекричать музыку, а потом ты смотришь в сторону бара.
Именно там ты впервые видишь Оливию.
Нет, музыка не умолкает и не стихает до ангельских трелей. Но что-то с тобой происходит. Ты смотришь на нее, в груди что-то сжимается и становится тепло. Ты догадываешься, что и она чувствует то же самое.
Обычно ты робок, не очень горазд на знакомства с девицами, но тут тебя словно подменили. И еще ты понимаешь, что не можешь допустить ошибки. Подходишь к ней, представляешься. Думаю, у каждого в жизни выдается такая вот особенная ночь. Ты на вечеринке, видишь вдруг красивую девушку, она смотрит на тебя, и ты подходишь и заговариваешь с ней. И что-то такое с тобой происходит, и ты начинаешь мечтать провести с ней всю жизнь, а не одну ночь.
Ты общаешься с ней. Часами болтаешь не умолкая. Она смотрит на тебя так, точно ты единственный парень на свете. Вы находите укромный уголок. Ты целуешь ее. Она отвечает. Ты начинаешь потихоньку изучать ее тело. Изучаешь всю ночь, однако нет никакого желания идти до конца. Держишь ее в объятиях. Опять болтаешь. Заставляешь ее смеяться. Тебе нравится, как она смеется. Очень нравится ее лицо. Тебе вообще все в ней нравится.
Вы засыпаете, держа друг друга в объятиях, полностью одетые, и ты вдруг сознаешь, что никогда не был так счастлив прежде. Ее волосы пахнут сиренью и какими-то ягодами. Ты никогда не забудешь этот запах.
Вы мечтаете, чтобы все шло так же и дальше, но понимаете, что не получится. Такого рода отношения на долгий срок не рассчитаны. У тебя своя жизнь, у Оливии есть постоянный парень, почти жених, где-то там, откуда она родом. Но дело в ином. Дело в вас обоих. В таком тесном мирке вам долго не продержаться. И за одну ночь ты как бы проживаешь практически всю жизнь, проходишь полный цикл ухаживаний, отношений, затем – расставания.
Вскоре ты возвращаешься к своей жизни, она – к своей.
Вы даже телефонами не обменялись – ни тому ни другому не хватило притворства. Однако она отвозит тебя в аэропорт, и вы страстно целуетесь на прощание. Отпускаешь ее и видишь: глаза у девушки на мокром месте. Ты возвращаешься в колледж.
