и шпиона, нервно крутящего наполовину опустошенный бокал в трепещущих пальцах.
"Не может быть, — думал Скалин, отводя глаза. — Просто не может быть. Нервы разыгрались".
Мелодия заканчивалась, скрипач подошел к их столику, склоняясь перед своим заказчиком и специально для будущего арестованного плавно выводя последнюю, невиданную по своей красоте ноту.
Скрипка смолкла. Музыкант грациозно нагнул голову и неспешно удалился.
Зал взорвался аплодисментами.
Кожухов схватил бокал и осушил его одним глотком.
Степа пытался избавиться от голоса, гремящего в глубине сознания.
“Может быть, он проходит у нас по какому-то делу. Или просто слишком чудаковатое имя. Не могу отделаться от ощущения, что…”
Разин выпрямился. Со свистом легкие втянули воздух и отказались его выпускать. На степином лице внезапно проступила широкая ухмылка, удивительно напоминающая сардоническую улыбку больного столбняком, виденную некогда в учебнике для медвуза.
— Алле Пак, значит, — едва сдерживая истеричный смех, проговорил Степа. — А если, твою мать… справа-налево… этот идиотизм…прочтем…
Все это время, непрерывно шарящие по одежде пальцы наконец-то нашли то, что было нужно.
Разин рванул к себе лацкан и заорал в отчаянно загудевший микрофон:
— Скалин! “Капелла”! В ресторане “Капелла”!
Звериный вой вырвался из горла Кожухова, скрюченными пальцами обхватившего собственную шею. Правая рука раздавила бокал, как бумажный стаканчик. Под замирающий грохот аплодисментов из-под пальцев уже мертвого Краба веером разлетелись бледно-розовые капли, попавшие на лица застывших сталкеров. В предсмертной судороге дородное тело Кожухова взвилось в воздух и на некоторое время застыло подобием кошмарной скульптуры.
Зал стих.
Кожухов рухнул на пол. Под дружный возглас публики лазерный свет на мгновение оживил лицо Краба, в ту же секунду исчезнувшее в тумане.
6
Из бесед на заседании клуба "КИВИ"
Все эти истории об очередных предсказаниях о конце света… Армагеддон усматривают в огромных метеоритах, грозящих врезаться в наш водянистый шарик, в глобальном потеплении, в нашествии инопланетян. В каждой более-менее круглой дате видят совершенно точное предзнаменование начала конца. Армагеддон, это битва добра со злом. Последняя битва. И она уже идет. В каждом из нас ангел борется с бесом и все эти маленькие локальные войны объединяются в одну большую, которая и закончится когда-нибудь… Наверняка закончится… Скал
Всех посетителей “Амфоры”, которым “посчастливилось” в тот вечер оказаться свидетелями неудачного задержания Кожухова, согнали в небольшой банкетный зал. После того, как место происшествия очистилось, Скалин начисто забыл о существовании множества свидетелей, которые явно не могли знать больше, чем он сам.
Болван, позволивший провести себя как школьника.
Скалин на время заглушил эту нелестную для себя мысль, в чем несказанно помогла Леночка.
— Отравили, — категорично заявила Нилина, после поверхностного осмотра тела. — Я почти уверена, но все-таки береженого, как говорится…
Она вытащила из сумочки небольшой пластиковый пакет и быстро сорвала прозрачную оболочку с матово-белой бумажной полоски.
— Экспресс-анализ, — проворчала она, вновь склоняясь над телом. — Подарок большого папы.
Смоченная в шампанском, брызгами лежащем на кулаке Кожухова, полоска почти мгновенно окрасилась в ядовито-зеленый цвет.
— Так и есть, — констатировала Леночка. — Яд, как это ни банально, был в бокале. Минеральный. В лабораторных условиях выясним побольше.
— Бокалы стояли на столе, — задумчиво произнес Скалин. — Но класть яд в один из их не было смысла, поскольку проглотить отраву мог любой.
— Шампанское тоже было в порядке, — подал голос Смирнов.
— Это уж точно. Иначе тут было бы четыре трупа.
Сталкеры немного помолчали, переваривая эту мысль.
— Леночка, а не могли его отравить раньше?
Она демонстративно-медленно помахала потемневшей бумажной полоской.
— Специально для смирновых повторяю: яд был в бокале.
Скалин обвел тяжелым взглядом свою группу. Потирающая замок сумочки Нилина, мрачнеющий на глазах Смирнов, растерянный официант и подоспевший пару минут назад Степа смотрели каждый в свою сторону, однако все они ждали завершающего аккорда. Ведущий сталкер доигрывал свою партию, мысленно загоняя отравителя в угол. Вычислять преступника по горячим следам Скалин умел как никто другой.
— Музыкант, — вердикт последовал через минуту. — Больше некому. Все остальные, даже если не принимать во внимание то, что я вам всем доверяю, никто из вас не мог этого сделать физически, поскольку сидел у меня перед глазами.
Он скрипнул зубами.
Как и Кожухов, впрочем. Ай да сталкер… Так облажаться!
Скалин секунду помолчал, мысленно перебирая ворох собственных наблюдений.
— Музыкант, — с сомнением протянул Смирнов. — Верно, он подходил к столику, но я не заметил, чтобы он…
— Точно, — согласился Скалин, нервно выщелкивая сигарету из пачки. — Думаю и Леночка ничего не заметила, — прикуривать Скалин не спешил, глядя на утвердительно кивнувшую Нилину. — Да и я сам ничего не видел. Тем не менее единственный кандидат на роль отравителя — скрипач.
— Если так, — покачал головой официант, — то брать его надо немедленно. С таким наглым профи шутки плохи.
— Сейчас и займемся. В зависимости от степени наглости он или все еще здесь и раз до сих пор не ушел, то и не собирается, или уже скрылся, так что несколько минут роли не играют. Поэтому, — Скалин пристально посмотрел на притихшего Разина. — Не кажется ли тебе, Степа, что сейчас самое время коротенько кое-что объяснить?
* * *
После разговора с Разиным Гарпия вышла из “Амфоры” без излишней поспешности, но и не ползком. Бросив взгляд на стоянку, где был припаркован взятый напрокат темно-вишневый “Форд”, она поняла, что в ближайшее время придется позаботиться о новой машине. Возле шлагбаума прогуливался хмурый тип лет 35, словно сошедший с карикатуры на плохо маскирующихся кагэбэшников, времен холодной войны. Взглянув на его лицо, ярко освещенное неоновой вывеской ресторана, Гарпия поняла, что с этим парнем фокус, проделанный
