— Говори.
Перечить Ирэн не посмела.
— Папенька, понимаете, я в этом не очень разбираюсь… Но я вспомнила, что когда мы ездили на свадьбу… – тут она чуть замялась. Как на грех, название баронства выветрилось у неё из головы! — Ну, когда госпожу Сабину замуж выдавали. Она уезжала – у неё сундуков аж двенадцать было. А у меня и Сантии – по одному. Я и не знаю, это так вы и решили, или…
— Хе… хе-хе… хе-хе, видать, и правду треплются, что тебя, лорд, жена под башмаком держит! Хе-хе-хе… Дочка пэра – с одним сундуком! Хе-хе…
Следом прыснул тот, что завивал усы в колечки. А Ирэн, понимая, что произошло что-то страшное, смотрела, как наливается краской лицо лорда Беррита. Сердце у неё зачастило, то, что гроза приближается, она чувствовала спинным мозгом, но единственное, что смогла придумать, это сказать:
— Я, папенька, от дел вас отрывать не хочу. Я потом зайду… — и аккуратно, задом-задом, начала пятиться к двери.
Но тут лицо лорда окончательно достигло оттенка помидора и, привычно грохнув кулаком по столу, лорд рявкнул на Ирэн:
Ирэн замерла, забывая даже дышать и думая только об одном: «Господи, пронеси…».
Лорд нашёл глазами Питера, привычно прячущегося за пологом кровати, и рявкнул вторично:
— Питер! Буста сюда! Живо! И плевать, если уже улёгся! Вот в чём есть, хоть в ночной рубахе! Бегом, я сказал!
С перепугу Ирэн никак не могла сообразить, кто такой этот самый Буст. Вроде как, имя-то знакомое. Хорошо, если это не палач какой-нибудь…
10
Господин Буст оказался плотным, чуть сутуловатым мужчиной лет сорока пяти, с не слишком здоровым отёчным лицом и тёмными кругами под глазами. Одет он, в отличие от всех, кого здесь раньше встречала Ирэн, был почти нормально – простой коричневый костюм, без алых или зелёных вставок, без полосок, парчи или шёлка. Просто суконный костюм и белая рубашка без ворота. Потому он ей понравился почти сразу. Кроме того, хоть и появился он достаточно быстро, но и какого-либо страха перед лордом явно не чувствовал.
— Слушаю, мой лорд.
— Буст, почему у них не собрано приданое? — лорд мотнул головой в сторону Ирэн так, будто там не дочь стояла, а шкаф или этажерка.
— Я дважды напоминал вам об этом, мой лорд.
— И что? — лорд несколько сбавил тон.
— Вы оба раза поручали это дело леди Беррит.
— И?
— Леди ко мне не обращалась.
В этот раз лорд припечатал по столу ладонью, и хлопок получился столь гулкий, что одна из женщин, та, у которой раньше было задрано платье, взвизгнула и прикрыла уши.
— Буст! Завтра с утра ты возьмёшь их — снова кивок на Ирэн — и соберёшь нужное. Пусть выбирают – никто не скажет, что дочери пэра Англитинии идут под венец хуже баронских девок!
— Мой лорд, что я должен буду сказать леди Беррит?
— Отправь её ко мне!
— Слушаюсь, мой лорд. Ещё что-то?
— По тринадцать сундуков каждой! И то серебро, что я указывал – отдельно.
Господин Буст молча склонил голову, как бы показывая всем видом, что понял лорда, и покинул покои. Ирэн хватило ума поклониться и спросить:
— Я могу идти, папенька?
— Ты слышала? Завтра с утра соберете всё, что положено! И скажи Бусту, я велел все сундуки пометить и закрыть в отдельной кладовой. Понятно?!
— Как скажете, папенька. Всё в вашей воле.
— Вот именно! — папенька, кажется, начал остывать, но ему явно ещё хотелось показать, кто в доме хозяин. — Почему ты пришла одна? Почему не пришла Санти?
— Вы же сами велели ей не показываться на глаза, папенька. Вот она и не рискнула вас гневить.
Папенька посмотрел на Ирэн с удивлением. Потом нахмурился и покосился на гостей, особенно на того, тощего – пытался понять, слышал ли он, как его побаиваются домочадцы?! Тощий терзал струны инструмента, похожего на маленькую ручную арфу и что-то бормотал себе под нос, вроде как – рифму подбирал. Лорд махнул рукой:
— Ступай!
Ни жива ни мертва, Ирэн выбралась из комнаты и прислонилась к стене. Ладони влажные, ноги подгибаются…
Нет, конечно, приданое – это хорошо и нужно, но чтобы она ещё раз, сама, полезла к отцу?! Да ни за что на свете! Сантии надо – вот пусть и требует, что там ещё положено! Слишком уж всё это… Неужели нельзя нормально разговаривать? В двери снова образовалась щель, через которую выскользнул Питер. Сочувственно посмотрел на Ирэн, снял со стены факел и, подхватив её под локоть, повёл в дебри лестниц и анфилады залов.
Сантии Ирэн рассказывать ничего не стала, объявила только, что завтра утром нужно подойти к господину Бусту, он поможет собрать приданое. Сантия кинулась было выспрашивать подробности, но Ирэн, подозревая, что удивление лорда – неспроста, а сестрица не так уж и честна с ней, сослалась на головную боль и легла.
В этот вечер утихомирились совсем рано. Ирэн, как и Питер – от стресса, а Сантия из боязни, что её маленькое враньё откроется. Хоть и хотелось ей узнать подробности, но и без них она обойдётся. Главное, завтра откроют доступ к кладовым. А всё остальное – не так и важно.
После завтрака Ирэн слегка замешкалась. Одна из вышивальщиц, Мага, успела перехватить её в дверях, когда Ирэн собиралась следовать за Сантией к господину Бусту.
— Госпожа Ирэн!
Ирэн удивлённо обернулась и замерла в дверях, Питер нетерпеливо переминался рядом.
— Что тебе, Мага?
— Госпожа Ирэн, пелену-то для часовни доделать бы надо. Мы-то с Реммой уже углы закончили. — и вопросительно уставилась на неё.
Ирэн слабо представляла, что от неё хотят. Беспомощно глянула на Питера, тот просто пожал плечами – откуда мальчишке знать хоть что-то про вышивание?! Неожиданно на помощь пришла Анги:
— Им золотую нить-то для шитья не дают, госпожа. Потому вы сами всё и расшивали. А сейчас вам некогда будет… Может, изволите приказать им дошить?
Ирэн задумалась. Про золотое шитьё она когда-то что-то слышала. Вроде как, там настоящее золото тонко-тонко плющили и навивали на шёлковую нить. И стоило это – страшно дорого. Как и любая женщина своего времени вышивать она умела. Ну, не то чтобы не то чтобы прям мастер была, но всё же… Может, стоит рассмотреть поближе, что там, на этой самой пелене?
Подошла к станку для вышивания, приподняла свободный угол. А красиво! Пусть рисунок перемежается церковной символикой, крестами и ангелами, но сама работа – весьма искусная, надо признать. Только центральная часть не дошита. Судя по всему, Ирэн раньше вышивала её сама, а потом вот… Ну, что случилось, то случилось. Думать о том, что девушка умерла, Ирине Викторовне был неприятно.
