Книга Дочь торговца шелком - Дайна Джеффрис

Девушки восхищенно смотрели на полки с разложенным товаром. Солнечные лучи скользили по доскам пола, и У Лан предложила приготовить яичный кофе со сгущенным молоком. Добавить в кофе яйцо поначалу показалось Николь сомнительной идеей, но на деле она не пробовала ничего вкуснее. Густой, со сливочным вкусом и без малейшего неприятного привкуса, напиток напоминал карамельный крем с добавлением кофеина. Николь просто в него влюбилась.

В ожидании кофе она думала об отце. В сражении на севере Ханоя ранили много французов. Отца вызвали по делам, и это к лучшему. Они не виделись с того неприятного момента, когда она застала его с темнокожей женщиной. Сцена их поцелуя так и вспыхивала перед внутренним взором Николь.

Покраска наконец закончилась, и Николь распахнула двери магазина, решив переключиться с мыслей об отце на покупателей.

У Лан варила кофе на небольшой кухоньке в дальней части магазина. Через темные комнаты Николь прошла до залитого солнцем двора, когда ее настиг сладковатый аромат горячего молока.

Через несколько минут вышла У Лан, неся две кружки:

– А вот и кофе.

Николь передала ей бумажный пакет с крошечными пирожными, которые купила у отца Иветты.

Девушки присели на невысокую перегородку возле колодца, наслаждаясь теплом и спокойствием. Воздух пропитался мятными нотками, крыши домов окутывала золотистая дымка. Начало дня, когда многие обитателя старого квартала еще предавались сновидениям, казалось волшебным временем.

У Лан напевала вьетнамскую песню, трогательней которой Николь не слышала. Ее соседка обладала необыкновенным голосом.

– Что это? – завороженно спросила Николь, когда девушка замолчала.

– Народная вьетнамская песня. Их много. Тебе понравилось?

– Очень отличается от французского звучания. Научишь меня?

– Конечно.

– А может, сейчас, если у тебя есть время? Открывать магазин еще рано.

Они поднялись в комнату над торговым залом и встали как можно дальше от окна. Николь не сразу взяла высокие пронзительные ноты, опасаясь, что над ней будут смеяться. Она и не догадывалась, что возле стены дома собрались местные жители, и поняла это, только когда с улицы раздались аплодисменты.

* * *

На следующий день в магазин позвонил Джерри: она получила роль в шоу «Ле Варьете». Эйфория накрыла Николь с головой, но в следующий миг она поняла, что придется рассказать все отцу и Сильвии. Ведь ей придется ходить на репетиции, она не сможет постоянно таить от них эти вылазки.

На лазурном небе таяли воздушные облака, на горизонте потемнело, собирались грозовые тучи. Николь бросила взгляд на противоположную сторону улицы, где продавали аппетитную кукурузу в карамели. Она рано закрыла магазин и направилась к У Лан узнать, пойдет ли та с ней. Мужчина, жаривший кукурузу, хотел зажечь сигарету, прикрыв ладонями пламя, но поднялся ветер. Мимо прошла сгорбленная старуха с морщинистой и белой, как бумага, кожей. Она улыбнулась мужчине, демонстрируя беззубые десны. Из магазина выбежала стайка хихикающих девчонок. При виде этих стройных, изящных созданий трудно было представить себе, что некогда старушка выглядела так же.

У прилавка У Лан не оказалось, и Николь прошла сквозь распашные двери резного дерева в другую комнату, окликая девушку. Единственный цветок лотоса в крошечной вазочке украшал стол по центру. На тумбочках стояли каменные статуэтки и керамика, под потолком медленно вращались четыре медные лопасти огромного вентилятора. Прозрачные шелковые занавески легонько покачивались на ветерке.

Услышав странный звук, Николь вышла во двор. Фасад дома оплел вьюнок с оранжевыми цветами. Стоило ей подойти ближе и притронуться к листьям, как хлынул дождь. Николь взглянула на тучи, затмившие солнце, и шагнула под навес. Замерла, зачарованно глядя на стену воды.

Сквозь шум дождя она услышала другой звук, похожий на мяуканье, но издаваемый человеком. Пройдя дальше, в комнате, смежной с кухней, она увидела мать У Лан, Ким Ли – крохотную вьетнамку в традиционном наряде аодай и с забранными в пучок волосами. Женщина обмякла на стуле, бледная как привидение. Она выглядела как мертвая. Николь нащупала пульс, потом отпустила руку с тонкой, как бумага, кожей и проступающими венами: жива, слава богу, но пульс был слабым и неровным. Что же делать? Она знала, что у Ким Ли проблемы с сахаром в крови. Когда уровень поднимался, наступало опасное для жизни состояние, а когда падал, можно было потерять сознание. Николь тщетно пыталась привести женщину в чувство, после чего направилась на кухню, где нашла на столешнице банку меда рядом с маленькой бронзовой статуэткой Будды. Раньше она не задумывалась о том, что У Лан буддистка, хотя повсюду во Вьетнаме стояли храмы.

Николь уже видела, как У Лан кормила мать сладким из ложечки, и теперь решила по капельке напоить старушку медом. Сперва ничего не происходило. Мед медленно стекал по подбородку. Но вот Ким Ли сглотнула, а через несколько секунд пришла в сознание.

– У Лан? – проговорила она.

– У Лан скоро придет. Нужно, чтобы вы встали. Держитесь за меня.

Николь помогла женщине подняться со стула, но та споткнулась и позвала дочь. Не зная, следует ли уложить старушку в постель, Николь сперва попробовала провести ее по коридору, а в итоге почти протащила на себе до кушетки. Щеки Ким Ли порозовели, и Николь решила, что ей стоит отдохнуть. Пока она ждала У Лан, то все время беседовала с ее матерью, чтобы та снова не отключилась. Попозже дала еще меда. Но сколько нужно, Николь понятия не имела.

Ким Ли выглядела усталой и более хрупкой, чем всегда. Через полчаса она уснула. Николь встала перед выбором – позвать травника с соседней улицы или позвонить семейному доктору Дюваль. В доме У Лан не было телефона, так что в любом случае пришлось бы уйти. Охваченная тревогой, Николь поднялась и прошла к двери, высматривая У Лан.